Игра отражений (СИ)

Жаркий шепот, исполненный желанием и страстью, подстегнул Двуликого. Смена ипостаси была на этот раз далеко не мгновенна, как обычно. Все-таки, перестройка женского организма для родов и кормления что-то немного нарушила в магии смены обликов. Но когда она завершилась, Кристиан испытал странное чувство, сродни освобождению от слишком туго затянутого корсета.

— Я очень страшно выгляжу? — он вытянулся на кровати.

Нико с жадностью рассматривал немного изменившегося супруга. Он стал казаться старше, уже не был изящной статуэткой, раздавшись в плечах. Все, что у Кристины уходило в округлые, женственные формы, у него переплавилось в мускулы.

— Кристо, — склоняясь над ним, почти в губы проговорил Доминико, — если ты меня сейчас же не возьмешь, я сам… — поцелуй, — тебя… — еще один, еще более жадный, — возьму!

— Ну уж нет, я тебя столько времени… не видел… под собой…

Им пришлось быть очень тихими, чтобы не разбудить детей. Не слишком удавалось: Нико отвык от таких ласк, а обоюдная страсть кружила голову и лишала осторожности. Хорошо хоть ароматное масло, с которым Доминико массировал Кристине плечи и спину, оказалось под рукой. Кристиан и сам уже успел подзабыть тело мужа, как с неудовольствием выяснил. Пришлось изучать все заново. Все, что ему нравилось, все, от чего обрывалось дыхание, и начинал частить пульс. Все, чтобы его любимый Нико потерял голову, отдаваясь ему со всей возможной страстью. Словно они снова только что сбежали со своего свадебного торжества.

— Как же я обожаю тебя, — полусонно бормотал Кристиан, когда они уже устроились рядом на постели, усталые и счастливые.

Нико усмехнулся, крепко обнимая его.

— Я тебя тоже, mi amante.

Когда завозились, проснувшись, дети, он не стал будить Кристиана, сам накормил, выкупал и уложил их снова. Пеленать близнецов они перестали через полгода после их рождения, теперь малыши щеголяли тонкими полотняными или фланелевыми рубашечками, штанишками, вязаными из мягчайшей шерсти носочками. Они уже сами вставали в кроватке, могли ходить, когда их поддерживали под мышки, или вдоль перил кровати. У них была масса игрушек, с которыми они обожали играть.

— М-м-м? — сонный Кристиан приподнял голову с подушки.

— Спи, спи, я уже все сделал, — Нико погасил свечи на камине и снова лег, прижимаясь к нему.

Кристиан обнял его, просыпаясь уже по причине того, что требовалось незамедлительно мужа приласкать. Тело словно с цепи сорвалось, да, собственно, так оно и было. После родов Доминико месяца три не касался жены, разве что целомудренными поцелуями. Потом она подпустила его к себе, но ласки все равно были редкими и недолгими, дети не давали слишком долго наслаждаться уединением. Теперь же Кристиан желал наверстать упущенное время. Тем более, что и сам супруг был не против. Кристиан наслаждался его телом, понимая, как же не хватало этих ласк в природной ипостаси. Угомонились оба уже глубокой ночью, и следовало благодарить бога за то, что дети дали им поспать до утра, не просыпаясь.

С утра Кристиан кое-как влез в свою прежнюю одежду, чудом не трещащую по швам.

— Я потолстел! — хотя это было не так, в поясе брюки были ему хороши, а вот рубашки и камзолы обтягивали плечи и грудь почти неприлично.

— Заматерел, скорее, — рассмеялся Нико. — Ничего, это повод пригласить мастера Санчеса, чтобы сшил тебе новые костюмы.

Кристиан оглядел себя и утешился тем, что, кажется, впрямь всего лишь в плечах раздался. Да и в целом теперь не казался младше мужа. Это и порадовало, и немного огорчило: он начал догонять свой реальный возраст.

— А я так надеялся… что буду молод и прекрасен.

Доминико удивился:

— Но Кристо, ты и так молод и прекрасен, и я уверен, что благодаря климату Сагранзы и здешней воде и пище сохранишь красоту и юность еще очень долго.

— Хотелось бы. Все-таки рядом с юным мужем чувствовать себя развалиной мне не понравится.

— Кристо, ну что ты такое говоришь? — Нико принялся его целовать, отвлекая от глупых мыслей. Кристиан сразу же забыл обо всем, уверившись, что он для супруга самый привлекательный и соблазнительный.

Дети различия между мамой Кристиной и папой Кристианом не заметили, одинаково охотно идя на руки и играя золотыми локонами. Впрочем, называли Кристиана они «мамой» по привычке. Донна Изабелла приехала навестить внуков и сообщить, что в столичном палаццо семьи готовится торжество в честь дня рождения близнецов.

— Но они еще слишком маленькие. Или им не надо будет присутствовать?

— Конечно же нет, Кристо. До трех лет видеть детей могут лишь самые близкие, до третьего колена, родичи. Вот после пойдут дети гулять по рукам, каждый захочет с ними чем-нибудь интересным малышам заняться, каждый научит чему-нибудь своему.

— Понятно. Тогда кто из нас должен присутствовать?

— Хотелось бы вас обоих видеть, детей можно оставить с нянями в дальнем крыле.

Кристиан кивнул:

— И мне опять нужен портной.

Донна Изабелла пообещала прислать мастера сразу же, как только вернется домой, еще раз порадовалась за то, что Кристиан сумел вернуть себе родной облик так скоро, выразила надежду все же хоть изредка лицезреть его в образе очаровательной Кристины, и отбыла готовить прием.

— Никаких платьев ближайшие пару лет, — уверил себя Кристиан.

Правда, зарекаться не стоило: у него ведь рядом был Доминико, который, хоть и принял свою любовь к Кристиану, и готов был отдаваться ему, но все же иногда нуждался и в ласке женской, которую Крис мог дать ему во второй ипостаси. Кристиан еще немного поскрипел зубами и отправился к детям, ворковать над ними. Год с рождения близнецов пролетел так быстро, что он все еще не опомнился. Только появление донны Изабеллы напомнило ему об этом. И еще о том, что обещал русалкам.

— Нико, а я ведь твоим сестрам обещался…

Доминико, старавшийся не только детьми и любовью заниматься, но и урывать время от сна и отдыха для деловой переписки и управления вложениями, оторвался от документов, переспросил:

— Прости, mi caro, что?

— Я обещал твоим сестрам кое-что.

— Ах, да. Ну, что ж, раз обещал, придется выполнять, — Нико улыбнулся, потер усталые глаза. — Я не стану ревновать, если ты об этом волнуешься.

Кристиан поцеловал его в макушку:

— Не переутруждайся. Вернусь — проверю.

— Мне нужно хоть чем-нибудь заниматься, — фыркнул юноша. — Иначе грош цена моим словам о взрослости. Иди-иди, Кристо, тебя уже заждались мои морские сестрички.

Кристиан рассмеялся и бегом направился к морю. Стоило ему раздеться и войти в воду, уже совсем по-летнему теплую, как со стороны прикрывающих бухту скал раздался знакомый смех, похожий на перезвон колокольчиков, а к нему под водой скользнули стремительные тени русалок.