Игра отражений (СИ)

— Добрый день, красавицы, — Кристиан любовался ими.

— О, сестры, взгляните, какой мужчина к нам явился, — Ианталь высунулась из воды по пояс, сверкая мокрыми плечами и грудками, еще девичьими. — Ты пришел выполнить свое обещание?

— Именно, я ведь обещал, — Кристиан улыбался им.

Ианталь протянула руку, погладила его по груди, ее ладонь была прохладной. А потом по телу русалки прошла волна неяркого света, изменяя его, и вот уже вместо хвостатого морского существа, напоминающего обликом деву, перед ним, покачиваясь с непривычки на стройных ножках, стояла обнаженная красавица. Кристиан подхватил ее на руки. Из того, что было дальше, он запомнил почти все, но никогда и ни с кем, даже с Нико этим не делился. Насколько он понимал, Доминико уже досталась такая честь, и его дети уже живут среди русалочьего народа. То же, что было между ним и тремя морскими сестрами, должно было остаться тайной, священнодействием лишь для них четверых.

Когда он вернулся поздно вечером, Нико ничего не спросил, просто помог дойти до наполненной горячей водой ванны, искупал и напоил подогретым вином, возвращая выпитое русалками тепло.

— Я жив? — простонал Кристиан.

— Все еще да, — Нико позвонил и приказал принести ужин и еще вина. — Сейчас поешь, и силы вернутся.

— Это было незабываемо. Но я так замерз.

Доминико укутал его пледом, усадил рядом с ним детей и сел сам. И холод отступил, словно по волшебству. Кристиан выдохнул, разулыбался, глядя на детей. Сейчас они уже не казались совершенно похожими. Лучиано, Крис называл его Люци, становился все более золотистым, а цвет глаз из младенчески-голубого перелинял в яркий изумрудный уже к семи месяцам. Миель же была похожа на своего отца, радуя черным хохолком и фамильными серыми глазками, иногда уже светящимися лунным серебром.

— Все в нас, — Кристиан улыбался. — И так быстро растут.

— Так и должно быть, правда, я не думал, что Лучиано будет расти столь же быстро, как и Миель. Но он, похоже, все-таки взял себе немалую толику королевской крови малефис. Пусть и мастью в тебя, mi amante.

— Так не успеем опомниться, они уже и бегать начнут.

Доминико рассмеялся.

— Это уже скоро, через месяц за ними придется следить не в оба, а в десять глаз. Миель уже сама прошла от кресла к дивану. Люци — еще раньше. Она все повторяет за ним, как вороненок.

— Надеюсь, они будут дружны меж собой.

— А это уже зависит от нас с тобой, правда? — Нико с любовью посмотрел на детей и супруга, потом обнял их, благо, длины рук хватало.

— Конечно, хотелось бы дружную семью. Как у меня с братьями.

Кристиан немного покривил душой, ведь дружить он с Лексом и Тео стал уже в сознательном возрасте. Но то, что годовалые малыши не дрались за игрушки, за внимание взрослых, было добрым знаком.

— Хотелось бы мне отправиться на свадьбу Тео и Жозефин. Красивая пара из них все-таки получилась.

— Это случится не раньше… февраля? Истечет годовой срок траура по матери Жозефин. Можно и отправиться, но детей придется оставить здесь. Тащить их в холод Островов — ни за что!

— Не хочу с ними расставаться.

— Тогда придется удовольствоваться пересказами Александра и Амалии, — усмехнулся Нико.

— Амалии, Лекс суховато рассказывает.

Воспользовавшись тем, что родители заняты друг другом, Лучиано потихоньку вывернулся из рук Доминико и шустро сполз на пол. Миель от него не отставала, так что вскоре два отважных путешественника, держась друг за друга и за край кровати, отправились гулять. Нико тихонько повернул Кристиана, кивком указывая на них.

— Все в нас, такие ж непоседы.

— Я с содроганием представляю себе, как буду сторожить нашу дочь лет через тринадцать-пятнадцать.

— Со шпагой в руках, — засмеялся Кристиан. — И почему тринадцать-пятнадцать?

— Потому что до этого ее будет охранять закон, а я буду учить сына владеть шпагой.

— Ну, до совершеннолетия ее охранять вряд ли будет от кого.

— Я уже начинаю не доверять всяким ушлым проходимцам, — наиграно нахмурился Нико, потом сорвался с места и кинулся за детьми, потихоньку уковылявшими за дверь на террасу. Кристиан поспешил следом.

— А еще я поседею раньше срока, — сокрушенно покачал головой Доминико.

— Да, с них глаз уже спускать нельзя, — Кристиан взял на руки сына.

Миель тут же попросилась на руки к Нико. Лучиано успокоился и замер, обнимая Кристиана за шею, лишь когда увидел, что сестру тоже обняли.

— Плавать учить мы их будем в тазу, — решил Кристиан.

— Они умеют плавать, — фыркнул Нико. — Но отпускать в море в самом деле не стоит. Прикажу оборудовать купальню и обнести ее сетью.

— И попрочнее. А то поплывем потом за детьми до самых Островов.

— Ты согрелся? — Доминико увидел, что ужин уже накрыли в их личной маленькой столовой для них четверых. — Идем кормить детей и есть.

— Такое чувство, что я стал больше есть…

— Это возможно, ведь тело-то изменилось.

— Придется возобновить прогулки верхом, надо поддерживать себя в форме.

Нико был согласен и на прогулки. Только бы выкраивать на это все время. Иногда ему хотелось, чтобы в сутках было больше часов. Еще хотя бы на два-три. Чтобы успевать поспать хоть немного. Он удивлялся тому, что считал слишком большими нагрузки того времени, когда только приехал в Савентум и разбирался с наследством тетушки. Сейчас он с ностальгией вспоминал то беззаботное и почти бездельное время.

— Устаешь, милый? — Кристиан нежно смотрел на него. — Может, я могу чем-то помочь?

— Но ведь ты устаешь не меньше, да и отвлекаться от твоих изысканий не стоит. Господин ректор ждет твою монографию, как манну небесную.

— Но ты такой бледный в последнее время.

— Я справлюсь. Правда, не волнуйся, — Доминико на пару мгновений прижался лбом к его плечу, словно это помогло бы ему набрать недостающие силы. Кристиан поцеловал его.

====== Глава шестая ======

Прием по поводу первой годовщины рождения близнецов был просто великолепным. На него собралась вся огромная семья Саматти, все те люди, которых Кристиан видел однажды во дворце и еще на их с Нико свадьбе. Именно на этом приеме он, наконец, узнал донну Глориа. Узнал по голосу и движениям, ведь сегодня эта великолепная женщина была в изумительно шедшем ей платье, а не в мужском костюме, и без полумаски. Его величество бережно придерживал ее под руку, складки легкой ткани почти скрадывали выступающий животик — лучшее доказательство того, что проклятье снято.

— Не могу поверить… Это она?! Ее величество и есть донна Глориа Спата?

Доминико рассмеялся, кивнул.

— Какая женщина, о! Но какая женщина! Впрочем, я не сомневался, что она — выдающийся человек. А больше всего меня радует, знаешь, что?

— Что же?