Игра отражений (СИ)

— Корона теперь точно моя, — шепотом возликовал Кристиан. — У нас получилось снять проклятье сапфиров!

— Мы ведь поняли это еще тогда, когда дядя передал тебе эту тяжеленную орясину, — рассмеялся Нико.

— Но всегда приятно получить весомое доказательство, — Кристиан отвесил изысканнейший поклон августейшим родичам.

— О, да, доказательство более чем весомо, а скоро станет еще весомее. Ты понимаешь, Кристо, — Доминико взял супруга за руки, улыбаясь так солнечно, что хмурый, дождливый день показался ясным, — ты понимаешь, что благодаря тебе, мое счастье, стали счастливыми не только мы, но и еще множество людей вокруг.

Кристиан окинул взглядом зал:

— Разве?

— Хочешь, посчитаем? Дядя с супругой, король Георг с супругой, Лекс и Амалия, Тео и Жозефин. Да и твои дядя и тетя, кажется, тоже вполне счастливы?

— Но я тут вовсе ни при чем, — растерялся Кристиан.

— Еще как причем. Подумай сам, что было бы, не встреться мы? Вряд ли донна Маргарет ринулась бы объявлять охоту на Александра вот так одним махом. Скорее, она дождалась бы его в отпуск, спокойно поговорила с ним, надавила бы, выбрала ему невесту из савентумских скучных девиц.

— Да… Как же тебе повезло, что очаровательная леди Сент-Клер соблазнилась на кофе.

— На кофе, сколь я помню, соблазнился все же лорд Сент-Клер. Леди же заинтересовало то, как быстро островной двор испортит наивного сагранзца.

— Какая теперь разница, ты все равно получил обоих.

— Да, я везучий, — подбоченился Нико. Глаза его смеялись. — И я получил даже больше, чем мог рассчитывать.

— А уж насколько больше получил я… Ты не представляешь, как было б утомительно отослать леди Сент-Клер рано или поздно куда-нибудь в морское плавание навеки.

— И остаться снова одиноким ядовитым насмешником? Кристо, скажи честно, почему ты тогда открылся мне? Ведь не хотел, я видел это по твоим глазам.

— Не знаю. Что-то шепнуло: рискни.

— А рисковать и ставить на кон все ты умеешь, — фыркнул Нико, взял у лакея два бокала великолепного белого вина и подал один супругу. — А если бы я не оправдал твоих чаяний, утром незадачливого маркиза Даркмайр нашли бы в парке с пронзенным шпагой сердцем?

Кристиан усмехнулся:

— Нет. Мертвым в кабинете. Какая незадача, он был так молод. И кому он мешал?

— Яд? О, надеюсь, я умирал бы долго и мучительно!

— Нет, милый, очень быстро, чтоб не успеть позвать на помощь.

— Как ты коварен, mi amante, — Доминико сжал его руку, переплел пальцы.

Кристиан краем бокала коснулся бокала мужа:

— О да. А еще красив и соблазнителен.

— И я влюбился, словно ты меня околдовал.

— Не околдовывал. Не умею.

— Признаюсь честно, я тоже не умею, — Доминико глотнул вина и отставил бокал на стол. Он чувствовал себя не слишком хорошо: снова слишком много работал с бумагами, да и не только с ними. Отец, воспользовавшись тем, что он приехал в столицу, обязал его лично проконтролировать работу поверенных и брокеров на Бирже, отоспаться перед приемом он не успел, у детей резались очередные зубки, и они практически не спали сами и не давали спать родителям. Нико полночи носил обоих на руках, забирая себе их боль. Пережил не самые лучшие минуты, почти в реальности ощущая, как опухают и ноют десны. Кристиан держал супруга за руку, нежно улыбаясь ему.

— И что ты испытал, когда узнал, что милая Кристина — это Кристиан?

— Растерялся в первое мгновение, — честно признался Нико.

— А потом?

— А потом подумал, что попал в одну из сказок, что рассказывала мне матушка. И еще испугался, что теперь ты посмеешься надо мной, ведь я имел наглость почти требовать у тебя руки твоей якобы сестры.

— Почему я должен был посмеяться?

— Кто знает. Но я боялся. А еще у меня было такое чувство, что вместо крови в жилах течет игристое вино.

Кристиан посмотрел ему в глаза и очень влюбленно улыбнулся.

К ним подходили, поздравляли. Ненавязчиво интересовались, будет ли церемония крещения, и если будет, то кого выберут крестными родителями.

— Мы еще не обсуждали этот вопрос, — очаровательно улыбался Кристиан. — Мы разной веры с супругом.

На самом деле, он даже не знал, принято ли крестить потомков малефис, и не повлияет ли это как-то на их дальнейшую жизнь. Доминико после очередного вопроса на эту тему пояснил ему, что в их семье крещеными являются все, и никакие религиозные ритуалы на дары крови малефис не влияют.

— Это хорошо, — облегченно выдохнул Кристиан.

— Но еще в Сагранзе принято крестить ребенка после трех лет. Так же, как и показывать родственникам.

— У нас Таинство крещения совершают еще в младенчестве.

Нико кивнул.

— У нас есть два года, чтобы определиться с тем, кого мы желаем видеть в крестных у наших близнецов. Обязательным условием для этого является успешный брак будущих предстоящих и наличие у них собственного ребенка. В семье нет тех, кто был бы недоволен своим супружеством, да и дети есть почти у всех, так что выбор у нас весьма велик.

— Бекки и Анхель, — сразу определился Кристиан.

— Ты уверен? — Доминико спрятал усмешку. Анхель не принадлежал к семье в полном смысле слова, но его род издавна был вассалами Саматти. Это тоже хороший выбор.

— Она — моя единственная семья, не считая тебя и детей.

— Александр и Амалия?

— Думаешь, они пустятся в путь сюда?

— Да, ты прав. Но у нас двое детей, и предстоящих должно быть четверо.

— Вот сейчас я понимаю, — с горечью сказал Кристиан, — что у меня нет друзей.

— Ты волен найти их сейчас. Если хочешь, ты можешь отправиться в Университет читать свои лекции или слушать чужие, а где, как не там, вращается множество молодых людей нашего возраста?

— Таким как я трудно находить друзей.

— Кристо, — Доминико снова сжал его руку, — ты ведь не прав, но почему-то не желаешь это видеть. А как же кузены, которые в тебе души не чают? Как же профессор Лаквиа, с которым у вас едва ли не роман по переписке? А морские сестры?

— Кузены далеко… Профессор Лаквиа уезжает в экспедицию, отчаянно призывает присоединиться к нему. Морские… о-о-о, вот уж кого я готов созерцать часами.

— Я имел в виду кузенов Марко и Эстебана, — фыркнул Доминико.

— А, твои кузены. Они милые, это правда. Но ты уверен что я им нравлюсь?

— Спроси их сам. Ответ будет искренним, я гарантирую. Ну же, ступай и спроси, — маркиз ободряюще улыбнулся мужу и подтолкнул его туда, где живописной группой собрались многочисленные кузены Доминико, среди которых были и бывшие телохранители Кристины.

— Что, вот так подойти и спросить: «А я вам нравлюсь»? Не поймут же.

— Поймут. Иди.

Кристиан боком подобрался к ним, улыбнулся. Его тут же втянули в круг, хлопая по плечам и поздравляя. Они восхищались его мужеством и терпением, эти большие мужчины и юноши. Пытались спрашивать, страшно ли было рожать, отчаянно краснея.