Игра отражений (СИ)

— О том, как я тебя люблю. И еще, — он смущенно отвел глаза, — я боялся, что ты все же сбежишь.

— А мыслей вроде «А вдруг она кусается?» у тебя не было? — Кристина была готова от счастья нести любые глупости.

— Я и так знаю, что кусаешься, — рассмеялся Нико. — И мне это нравится.

— Нам предстоит… что? Бал? Ужин? Что мы сегодня будем вообще делать до самой ночи?

— Сначала тебя все же познакомят со всей семьей Саматти, как это должно было быть до свадьбы, но это недолго. Всего лишь представят, можно не стараться запомнить. Потом ужин. А после мы вольны удалиться до самого утра.

— Меня очень даже устраивает такой план. Особенно третий пункт про «до самого утра»…

— Не боишься? — поддразнил ее же… нет, уже муж.

— Чего именно? — не поняла Кристина.

— Чего-нибудь. Кристо, я обещаю быть очень осторожным, — он поцеловал кончики ее пальцев, а Кристина, наконец, поняла, куда он клонит.

— Ах, это… Нет, думаю, у нас все получится, — она понадеялась, что не очень сильно смущена. Щекам стало жарко.

Доминико снова прижал ее и принялся целовать, выбивая разом из головы совершенно все мысли. Это ведь были первые разы, когда они целовались в женском облике Кристиана. Кристина все-таки не сдержалась и последовала примеру тетушки Маргарет, чувствительно укусив мужа за губу:

— Я так чувствую, что мы уже приехали. И на нас все осуждающе смотрят.

— Никто не осудит супругов в первый день их семейной жизни, Кристо, — усмехнулся Доминико, — но мы приехали, тут ты права.

Он помог жене покинуть коляску и поднял ее на руки, под одобрительные выкрики неся в дом. Кристина даже не успела рассмотреть, куда они приехали и как выглядит это палаццо. Просто из жаркого осеннего дня попала в прохладу мраморных анфилад, и на пол ее поставили уже на пороге огромного зала, где было чертовски много народу.

Доминико заговорил на сагранзском, потом повторил то же самое на родном языке супруги:

— Позвольте представить роду Саматти Кристину Даркмайр, рыцаря Сент-Клер, мою супругу.

И они медленно двинулись вперед, пока Нико называл каждого члена семьи. Кристина имена так и не запомнила, зато приличия были соблюдены, это главное. А еще семейства Саматти было, на взгляд Кристины, чересчур уж много, или это у них были такие длинные имена? Они прошли в следующий зал, откуда уже доносились ароматы еды. А несчастные молодожены целый день ничего не ели!

— Я с утра выпила кофе, съела всего шесть пирожных и тарелку десерта, — пожаловалась Кристина.

— Сейчас можно не стесняться, — Доминико и сам сглатывал голодную слюну, чуя запахи пиршества. — Но сначала нас обнесут вином. Помнишь, то, что я показывал тебе?

— Шестисотлетнее вино? Еще бы… Процента на полтора из-за него я и вышла за тебя замуж.

— Коварная какая, — рассмеялся Доминико. — Сегодня твоя мечта исполнится.

— Ну, на девяносто процентов все-таки из любви к тебе…

— А остальные восемь с половиной?

— Десерты твоего повара, Атлас и Анхель.

— А… при чем здесь мой конь? — удивился сагранзец.

— Ну как же, он великолепен настолько, что я хочу от него жеребят.

— А от Анхеля, значит, ты хочешь детей для Бекки, — фыркнул юноша, усаживая Кристину по левую руку от себя, во главе длинного стола.

— Я хочу для нее счастья, она достойна его, как никто иной. Знаешь, она — верный оруженосец, достойный посвящения в рыцари.

Нико кивнул и тут же поднялся — в зал вошли герцог с супругой и император, так же с супругой. Кристина вскочила поприветствовать старших родственников. С ума сойти, она породнилась с влиятельнейшей семьей Сагранзы. Статус Рыцаря Королевства в Савентуме уже потерял былую влиятельность, как ни прискорбно это осознавать, хотя ее положение на Островах будет все равно выше, чем у маркиза Даркмайра. Но здесь, здесь ее муж был наследником герцогства, а в случае, если детей у императорской четы не будет — и императорской короны. Ну что ж, неплохая партия. А по возвращении на Острова придется съесть немного архивной пыли и восстановить статус Рыцаря. Заодно всем скучным старичкам-лордам будет задана неплохая задача по поводу того, у кого будет право наследования престола Островов впоследствии — король с королевой пока что не имеют сына. Но это потом, в конце концов, они с Нико сейчас в Сагранзе. И нужно исхитриться поесть перед ночью.

«Надеюсь, вы не слишком долго будете поздравлять».

Виночерпии обошли столы, разливая по бокалам вино, но перед молодоженами поставили не обычные бокалы, а древние даже на вид чаши из цельных кусков белого опала, редкостного и очень дорогого камня, насколько Кристина могла судить по украшениям Нико — фамильного камня семьи Саматти. В этих чашах было густое, почти черное вино, лениво плескавшееся о стенки.

— Какой аромат. Я пьянею от него одного, — прошептала Кристина.

— За счастье молодых, — поднял первый тост император, как старший член рода Саматти. — Пусть звезды будут благосклонны к вам, ветра — попутны, земли благодатны, воды тихи, а огонь вашего очага не гаснет и греет вашу семью.

Кристина слегка качнула кубком в его сторону и пригубила вино. Глаза расширились — в жизни не приходилось пить ничего подобного. Это было, как нектар, как жидкое солнце, как квинтэссенция счастья и Сагранзы, любви и нежности.

— Пей до дна, — шепнул Нико.

И оно очень подходило для свадьбы, для этого теплого дня.

— Наверное, такое в древности пили те боги, в которых верили наши предки.

— Возможно. Завтра мы с тобой пойдем в тот подвал и зальем в нашу амфору другое вино, оно будет стоять столько же, и уже наши потомки на своей свадьбе откроют его. Интересно, они тоже будут считать нас богами?

— Вполне возможно… потому как что-то божественное в тебе точно есть. Умение целоваться, например.

Нико улыбнулся, промолчав, хотя с языка рвалась глупая мальчишечья похвальба, что, возможно, ей и другое что-нибудь понравится так же. Он уже не мальчик, он мужчина и муж, а потому стоит быть сдержаннее. Но вопить о своей любви все равно хотелось нестерпимо.

— Я тебя люблю, — шепнул он, глядя в яркие зеленые глаза.

— А я люблю тебя, — Кристина вспомнила, что сегодня можно целоваться в открытую.

Гости что-то выкрикивали, но она не понимала, видимо, какое-то пожелание, или что-то вроде. Им было безразлично, не осталось ничего в мире, кроме любимых губ с привкусом вина.

— Так когда там уже ночь? Думаю, что я смогу упросить Бекки притащить нам в спальню пару пирожных или что-то вроде того. Устроим свой романтический ужин.

— Потерпи еще немного. И все-таки поешь, пока они снова не начали произносить здравицы, — посоветовал Доминико, бросил пару слов стоящему за их креслами лакею, тот принялся наполнять тарелки молодоженов тем, что выбрал маркиз. Всего понемногу, не слишком тяжелая пища, чтобы восполнить силы, но не чувствовать себя переевшими.