Игра отражений (СИ)

— Кристо, Кристо! — в поднявшейся суматохе к ней подскочил кто-то, кого она опознала только по голосу — остальное скрывала черная ткань, которую Доминико яростно сдернул с лица. — Кристо!

— Да, Нико? — Кристина грациозно оперлась на шпагу Пьяцонни. — Подай мне вон ту черную тряпку, изобразит мой доспех.

Юноша содрал с кого-то, уже поверженного, плащ, шагнул к ней и укутал, прижимая к себе.

— Я боялся опоздать, Кристо. Боялся, что эти твари что-то с тобой сделают, пока ищейки отца отыщут их нору.

— Я рад, что ты меня все-таки разыскал, — смена ипостаси не прошла. И снова. И снова. — Дьявол… Эта старая ведьма… Она все же заперла меня в этой ипостаси… — Кристина даже зарычала от ярости. — Черт! Черт! Ненавижу!

— Тихо, тише, Кристо, — Доминико крепче обнял ее, прижимая к груди. — Успокойся. Она не могла навредить тебе.

— Она и не навредила физически, она всего лишь заперла меня в этом теле! Я не могу принять истинный облик.

— Тс-с-с, послушай… Давай уйдем отсюда. Мы искали тебя трое суток, днем и ночью. Идем, Кристо, или лучше, давай, я отнесу тебя на руках. Ты босиком, а там холодные камни…

— Не надо делать из меня хрупкую леди, — скривилась Кристина. — Я вполне нормальный взрослый здоровый мужчина, который не умрет от прогулки босиком.

— Я знаю. Кристо, посмотри на меня, — Доминико встряхнул ее за плечи. — Люди дяди разберутся, что она сделала. Все можно исправить. Ты веришь мне?

— Конечно. Дай мне ремень, а лучше два, я перевяжу эту обертку, чтобы она не распахивалась, мне неудобно одной рукой держать плащ, а второй — тащить боевой трофей, — Кристина, похоже, не собиралась расставаться со шпагой. — Она чудесно впишется в коллекцию оружия над камином. Голова этого сукиного сына была бы еще лучше, но меня ведь не варвары в горах воспитывали, чтобы собирать такие трофеи.

На самом деле, конечно, именно варвары с точки зрения островной знати, Кристиана и воспитывали, и собирание вражеских голов среди хайлендеров было сродни спорту… Но Доминико это знать ни к чему. А она с радостью прибила бы голову Энрико к воротам дома, в назидание. Но не поймут.

Ремень и какую-то веревку Нико ей раздобыл, постоял рядом, тактично отводя взгляд от то и дело мелькающей между полами плаща груди. Наконец, плащ был закреплен надежно, можно было выдвигаться.

— А вот теперь, когда ты ворвался сюда, узрев меня в непотребном виде, еще и уединившись со мной в углу, ты обязан на мне жениться…

— А венчание завтра, — улыбнулся Нико. — Идем. У меня в седельной сумке есть одежда. Мужская.

— А сказать ДО того, как я начал мучиться с ремнями? Начала… Черт, не могу поверить, что застрял в этом облике. Но ты не обольщайся, сердце мое, фехтовать я не разучился. Да и шпага у меня теперь есть.

Энрико Пьяццони застонал, показывая, что еще жив.

— Он жив? Ты можешь убить его сейчас, — Доминико снова взялся за эфес шпаги. — Я не уверен, что правосудие восторжествует, хотя дядя обещал повесить мерзавца. У его семьи слишком много влияния.

— Этот сын гнойного осла обещал меня изнасиловать, а потом посадить на цепь, пока я не рожу ему пятерых детей. Догадайся, насколько я сейчас миролюбива и полна всепрощения и желания предать его правосудию?

— Тогда что тебя останавливает? — Доминико отошел, прикрывая ее собой от глаз своих помощников, которые как раз занимались допросом связанных подельников ведьмы.

Раздалось два чавкающих звука:

— Уже ничего, — Кристина вытерла шпагу об одежду мертвого Энрико, вместо глаз у которого были две кровавые дыры.

— Теперь идем. До лошадей, кстати, еще нужно добраться, потому я и искал тебе ремни. Здесь настоящий лабиринт развалин, это старый храмовый комплекс, разрушенный при извержении вулкана лет сто назад. И много острых камней. Кристо, если ты поранишь ноги… Не думай, что я… Кристо, просто позволь понести тебя?

— Хорошо. Но шпагу я все равно возьму с собой, она мне нравится, это же настоящая аледарская сталь, на Островах таких шпаг почти нет, это настоящая драгоценность, взгляни на переплетение… Молчу-молчу, неси нас.

Доминико подхватил ее на руки, бережно, как и в тот раз, в саду поместья Даркмайров. И понес по низким переходам, осторожно пробираясь между кусков обрушившихся стен и перекрытий. Идти в самом деле пришлось порядочно, понятно было, почему спасатели не сумели подобраться верхом поближе, оставив лошадей у самого подножия холма, на котором, как оказалось, и располагались развалины. Спустил он свою ношу с рук, только дойдя до тревожно всхрапывающих kamarades. Молча добыл из сумки штаны и сорочку, свернутый плащ и даже короткие мягкие сапожки.

Кристина быстро оделась, заслонившись конем, надела сапожки:

— Что? Погоди… Венчание завтра? НИКО!!! Я грязная, в крови, отлежала спину, у меня под глазами синяки, а ты тут мнешься? Быстрей в поместье, мне придется отмокать в ванне, сводить следы и приводить в порядок волосы до самого утра.

— Отсюда до виллы Сан-Марко, ты не поверишь, два часа на рысях. Эти твари спрятались у нас под носом, — прорычал юноша, помогая даме сесть в седло и взвиваясь на спину своего коня. — Галопом мы доберемся за час-полтора.

— Ну так вперед, — Кристина пустила коня галопом, очень хотелось облегчить желудок покаянием, но не перед женихом же? Потом, все будет потом, дома. С каких это пор она стала называть виллу Сан-Марко домом? Это неважно, все чушь, кроме завтрашней свадьбы. И того, что сменить ипостась теперь невозможно… Нет, об этом она не будет думать сейчас.

— Бекки! — виллу вопль Кристины потревожил, та сразу стала напоминать улей. — Ванну! Еду! Мятного чая! Средство от синяков! И пустое ведро, — это прозвучало уже гораздо тише.

В комнату никого, кроме Ребекки, не пустили, и даже дверь на террасу заперли, чтобы всякие женихи не бродили под окнами. Впрочем, Доминико и не бродил, сразу же умчавшись докладывать отцу и императору о результатах рейда.

— Эта ведьма, Эсмэрита, кажется… она успела провести ритуал, и теперь Кристо не может сменить ипостась, — сжав кулаки, юноша нервно ходил их угла в угол кабинета.

— И как он на это реагирует? Свадьба состоится, я надеюсь? — герцог огорчения не понимал. — Или твоя невеста желает плакать и метать сервизы в стену?

— Свадьба состоится. И мой жених не станет вести себя, как истеричка. Но неужели, отец, вы не понимаете, какой это удар по психике для того, кто родился мужчиной?

— Ритуал обратим, я в этом уверен. Ступай к себе, готовься к свадьбе.

Пришлось уйти. Спать в эту ночь Доминико не смог бы, как ему казалось. Но на самом деле он, измотанный трехдневными поисками и бешеной скачкой к развалинам и оттуда, искупавшись, лег и уснул, едва коснувшись головой подушки.