Игра отражений (СИ)

— Вас проводят, — кивнул император. — Герцог, граф Дамайн, останьтесь. Донны, покиньте нас, вас так же проводят в комнаты для отдыха.

Собравшиеся после крика Кристины свидетели стали расходиться, бурно обсуждая происшествие. Доминико и его невесту проводили во дворец, но наедине оставлять их никто не собирался: дуэль и прочие неожиданности — не повод для нарушения этикета. Кристина внимания на безмолвно застывших свидетелей не обращала, промывая рану Доминико:

— О чем ты только думал, Нико? О чем? Он мог тебя убить…

Он не оправдывался, лишь улыбался ее сердитым и обеспокоенным словам, прикрыв глаза и отдавшись на волю ее рук. Признаться честно, то ни о чем, кроме желания стереть наглеца, посмевшего оскорбить любимую женщину, с лица земли, он не думал, начиная поединок.

Кристина закончила промывать рану, оглянулась на сопровождение:

— А врач у вас есть?

— Sólo un segundo, Donna! Quién será venir, — заверили ее.

Через пару минут в комнату вошел мужчина в монашеской сутане с белым крестом на груди, поклонился:

— Я есть врач, донна, позвольте.

Кристина отошла в сторону, присела в кресло. Руки мелко дрожали. Да уж, с чего она вдруг решила, что самым страшным испытанием станет пара танцев на балу? Самое страшное для нее — это потерять Нико. Стоит признаться в этом хотя бы самой себе. Потерять того, кто принял ее такой, как есть, со всеми ее странностями и ипостасями, снова остаться одной… и одному. Ничего, завтра придется разобраться. Либо шпагой, либо дипломатией. Но уничтожить, смешать с землей всех, кто рискнул встать между ними и их счастьем.

Пока врач приводил Доминико в порядок, накладывая повязки на раны, длинные, но, хвала Мадонне, неглубокие, Кристине предложили пройти в будуар, сменить испачканное кровью платье и тоже умыться. Она отправилась по указанному направлению. Умыться было просто необходимо, привести в порядок и руки, и лицо. И мысли заодно. И хорошо, что она захватила, по настоянию донны Изабеллы, второе платье и украшения к нему. Можно переодеться и проверить, что там местный эскулап сотворил с ее Нико. И, кстати, судя по музыке, бал продолжается. Если они не выйдут, это может быть сочтено признаком слабости. Скорее всего, Нико будет рваться на подвиги, несмотря на усталость.

К счастью, здешние служанки помогли зашнуровать все, как было нужно, привести в порядок прическу и освежить лицо.

— Вперед, танцевать…

Доминико, перевязанный, напоенный лекарствами и переодетый, уже ждал ее, сияя улыбкой. Словно ничего не случилось!

— Еще один танец? — Кристина тоже умела быть безмятежной и улыбающейся. — Поразим всех элегантностью, грацией и красотой, мой лорд.

— Несомненно, моя драгоценная донна.

И был танец, и еще один, и еще… Опомнилась Кристина, только заметив расширенные зрачки жениха и разливающуюся по его лицу бледность, хотя держался Доминико превосходно, не показывая слабости.

— Я устала… и снова эта жара. Может быть, стоит вернуться? Хотелось бы выспаться перед завтрашним… событием, — просяще взглянула Кристина.

— Конечно, Кристо, — согласился юноша, — я сейчас найду твоих родственников, и отправимся домой. Родители, скорее всего, останутся здесь.

— Хорошо, я подожду тебя здесь, — Кристина присела на скамью, обмахиваясь веером.

Нужно успокоиться, выспаться. Завтра ее ждет важное выступление на публику, так что придется выпить ромашкового чаю, тетя наверняка привезла с собой свои травяные сборы. И проверить шпагу на всякий случай. И вообще, просто подержать ее в руке. Тоже для успокоения. А Нико строго-настрого уложить спать. Пусть поскорее заживают его раны. Мысли перескочили на жениха, которого, будь ее воля, она бы… нет, не выпорола — зацеловала до обморока. К счастью, всю дорогу до виллы Сан-Марко родственники молчали и не делали попыток как-то обсудить произошедшее, что Кристину вполне устраивало. Даже чай тетушка принесла молча. А вот когда Кристиан, уже в привычной ипостаси, выпил половину чашки, леди Маргарет прорвало:

— Крис, ты ведь не собираешься в самом деле устраивать дуэль?

— Почему же? Я один из лучших клинков Савентума, что мне мешает? А подонков нужно ставить на место, вы же сами уверяли меня в этом.

— Доминико уже сделал это, не так ли?

— Недостаточно. И завтра я поставлю окончательную точку.

— Но вызывать мерзавца на дуэль в женской ипостаси было… неразумно.

— Император всем объявил, что я — Двуликий. Или мне нужно было сменить ипостась, порвать платье и выглядеть глупо, раскидывая серьги по аллее?

Леди Маргарет поджала губы, сухо пожелала доброй ночи и ушла к себе. Кристиан завалился спать. Все, никаких тревог до самого утра, только спокойный сон.

====== Глава восемнадцатая ======

Среди ночи его потревожил скрип двери на террасу и шуршание занавеси, прикрывающей проем, потом на лицо опустилась резко пахнущая тряпка, а руки прижали к постели. Кристиан успел лишь наугад брыкнуться, сбив что-то на пол, и провалиться обратно в черноту.

Пробуждение было самым мерзким и тяжелым за все его двадцать два года жизни. Голова раскалывалась, в горле пересохло, губы потрескались, а глаза отказывались открываться. Когда же ему удалось разлепить склеившиеся ресницы, потолок перед глазами почему-то принялся вращаться, вызывая тошноту.

— Остановите… стены… и потолок… — просипел Кристиан.

Кто-то, закутанный в черную ткань по самые глаза, обтер ему лицо мокрой тряпкой.

— Спасибо…

Стало действительно полегче, удалось даже разглядеть каменные своды и понять, что под спиной камень.

— Где я?

В ответ — молчание. То же закутанное существо, не понять, мужчина или женщина, снова смочило тряпку и принялось по капле выдавливать на его губы воду. Видимо, после той гадости, которой его усыпили, нормально пить было нельзя. Кристиан нахмурился, не понимая, что вообще происходит. Руки и ноги не слушались. Позже к ним начала возвращаться чувствительность, и он понял, что привязан к чему-то, да еще и в отвратительно-беспомощной позе морской звезды.

— Да что вообще происходит?

Наконец, эта темная тень соизволила заговорить. Голос был хриплый, старческий, с сильным акцентом:

— Договор должэн быть исполнэн. Сэгоднье ночэ ты станэшь дэвой и жэной моэго правнука.

— Еще чего, — Кристиан бешено задергался, пытаясь разорвать веревки.

Его пребольно ткнули в низ живота, словно острым когтем.

— Лэжи смирнэ.

Кристиан затих, все равно, пока сделать он ничего не мог. Только бешено билось сердце, и мысли метались в голове, как вспугнутые мотыльки: Нико! Нико его обязательно найдет! Не может не найти… главное, чтоб не стало поздно. Сколько же времени он проспал? Ничего… главное — чтобы отвязали, а там Кристиан разберется. Сколько можно уже унижения? Он мужчина, а не нежная дева, чтобы его спасал подросток. Тем более, сюда, где неизвестно, сколько врагов, ему соваться совсем не стоит. Только бы освободить руки. И плевал он тогда на все законы и правила. Никто не уйдет обиженным невниманием Рыцаря.