Игра отражений (СИ)

— Вообще, я шла распорядиться насчет нашего ужина, по пути свернула на плеск, — она покосилась на супруга. — Ну, таких красавиц многие согласятся любить, — она поддернула рукава рубашки.

Доминико строго взглянул на морских сестер и произнес несколько фраз, в которых Кристина уловила лишь свое имя. Те кивнули, старшая, непонятно как балансируя на хвосте, поднялась еще выше и вдруг чмокнула Кристину в щеку, а Доминико — в губы. И все три дивных создания растворились в воде, будто видение.

— А они милые, хотя голову туманило сильно. Но я все равно помнила о тебе, и купаться соглашалась лишь с тобой, — Кристина поцеловала мужа. — Они уплыли? Жаль, я уже совсем было собралась с ними поплавать.

— Вернутся. Я все еще сержусь на них. Ведь могли бы и посмотреть, кого заманивают. Видели твое обручальное кольцо.

— Я стойко держалась и не манилась, — засмеялась Сент-Клер. — Идем ужинать? Как, кстати, ты себя чувствуешь?

— Отлично, — недоуменно сказал юноша, потом до него дошел смысл вопроса, и он смутился. — Все хорошо, Кристо, у меня ничего не болит.

— Ты такой милый, когда смущаешься.

Кристина утянула мужа для легкого перекуса. От счастья хотелось глупо хихикать, дурачиться и плавать в море, пока не вырастет рыбий хвост. Вода все еще была теплой, так что можно было позволить себе понаслаждаться ею последние дни теплой осени. А потом будут горы. О, ее уже тянуло туда, особенно, после описания дома. Свобода, настоящая свобода! Никого, кроме Нико, рядом!

— Думаю, сегодня-завтра побудем тут, а дальше нужно возвращаться. Все-таки, свадьба у Бекки и Анхеля, нужно же несчастной невесте порыдать на чьей-то груди от счастья. Ну и я внезапно хочу обновить гардероб, у меня ведь только те пять платьев, что мне пошили по приезду, свадебное и еще парочка костюмов Кристиана. А в чем в Сагранзе ходят зимой? Вряд ли мои теплые вещи тут будут уместны, — Кристина лениво ела рыбу небольшими порциями.

— Думаю, насчет гардероба тебе не стоит беспокоиться. Мастер Санчес был озабочен полным гардеробом, так что к нашему возвращению тебя будет ждать целая гора одежды, требующая примерки. Для обеих ипостасей. А там, — Нико махнул рукой, — одежду мы купим. Это лучше, чем тащить с собой ворох бесполезных тряпок. Она будет простой, зато удобной и очень теплой. Ты не против?

— Не против, конечно же. Все равно мы большую часть времени в одежде нуждаться не будем вообще.

Против обыкновения, Доминико не смутился, даже наоборот, глаза засверкали предвкушением. Видимо, вырваться на волю ему тоже хотелось до одури, а возраст этой самой одури как раз соответствовал.

====== Глава двадцатая ======

Вместо двух дней на морской вилле они пробыли все же чуть дольше — почти пять. На третий день морские девы рискнули снова явиться пред светлы очи названного брата. Доминико сменил гнев на милость и вся компания почти до утра резвилась в воде, пока Нико не выставил цокающую зубами жену из воды и не укутал ее в плед.

— Это так здорово, — Кристина отогревалась. — Никогда не любила плавать, но сейчас думаю, что зря. Нико, а когда море прогревается весной?

— Примерно в мае уже теплое, и можно купаться. Думаешь, как бы так пораньше сбежать с Островов? — усмехнулся он.

— Да вот, говорят, что беременным полезно плавать. Я все взвесила, подумала… Надо поскорее обзавестись хотя бы одним ребенком, пока я не растеряла остатки смелости. Если я, как мы собирались, год проведу в мужском обличии, тебе придется искать вторую ведьму, а потом сажать меня на цепь до родов.

Доминико опустился перед ней на одно колено и мягко взял ее руки в свои.

— Кристо, любовь моя, я понимаю, чего ты боишься и почему. И я даже не могу просить тебя не бояться, потому что это естественно для женщины, даже если она — лишь половина чудесного Двуликого. Могу только обещать, что буду с тобой все время. Буду твоей опорой и защитой, хоть ты и считаешь меня еще ребенком. О, не спорь, это написано у тебя на лице.

— Не спорю. Попытаемся на горной вилле, надеюсь, что оттуда вернемся уже втроем, — Кристина улыбнулась. — А теперь в дом, ветер прохладный.

Доминико никогда не думал, что скажет это, но все же попросил:

— А пока мы не там, побудь со мной… в облике Кристиана? Пожалуйста.

— Все для тебя, мой львенок, — облик она сменила сразу же. — Ну что, отнесешь в дом несчастное, мокрое, холодное чудовище, выловленное тобой из моря?

— И согрею, и даже попытаюсь сделать счастливым, — улыбнулся юноша.

Он, в самом деле, унес Кристиана в дом на руках, несмотря на то, что лестница к дому была довольно длинна и не слишком полога. Сразу пронес его в ванную, где расторопные слуги, как всегда незаметно, уже включили горячую воду и приготовили полотенца. Сам выкупал мужа, дразня его легкими ласками и не давая отвлечься от них посторонними мыслями, и вымылся вместе с ним, благо, вместо небольшой ванны там был внушительный бассейн, отделанный мрамором и бронзой. И снова на руках уволок Кристиана в постель, принимаясь ласкать его уже всерьез и так жадно, словно вознамерился нарушить слово и попробовать доминировать в это утро. Кристиан отвечал ласками не менее горячими, стремясь разжечь в супруге желание посильнее, чтобы в этом пламени могущие возникнуть неприятные ощущения сгорели без остатка. Они перемазались в масле с ног до головы, когда Нико неловко опрокинул флакон. И потому Кристиан даже не заметил, как и когда это случилось. Только когда Нико замер, выгнувшись над ним, стискивая коленями его бока, а руками — плечи, он понял, что задумал его юный муж. Видимо, слова о позе «наездника» не прошли тогда мимо его сознания. Было немного страшно, однако свободу действия мужу предоставить было сейчас куда разумней. Он же ничего не сделает, чтобы себе навредить?

Как и в первый раз, это было почти невыносимо — эта обжигающая теснота, которая просто сводила с ума. Но Нико не собирался долго ждать и давать себе поблажки. Он начал двигаться, сначала медленно и неуверенно, пытаясь найти то положение, при котором боль стихнет и появится хотя бы намек на удовольствие. И когда нашел, останавливать его было все равно, что пытаться остановить лавину или морской прибой. Кристиан не собирался останавливать ни то, ни другое, ни мужа, сам тонул в удовольствии, смутно чувствуя, что один юный паршивец все-таки умудряется доминировать даже в такой позе. С другой стороны, главное, что обоим хорошо? Удовольствие очень скоро затопило его, разметав прочь все мысли. Боже, это не было реабилитацией Кристиана как любовника, скорее уж, показало, что Нико и в самом деле — альфа в их паре, способный главенствовать, даже подчиняясь. Об этом следовало подумать, и подумать очень серьезно. Но не тотчас после оргазма, не тогда, когда Нико вылизывает его рот и делится прохладной винной влагой из своих губ.