Игра отражений (СИ)

— Это печальная история. Второй рыцарь любил свою жену. Любил настолько, что заключил договор с одним из сагранзцев, прибывших на острова с посольством, о том, что когда в роду Сент-Клер родится девочка, она станет супругой сыну этого сагранзца. В обмен на то, что тот согласится увезти супругу Рыцаря с Островов, пока король не добрался до нее. Старый король, оставленный в живых, ненавидел свою внучку-Двуликую… Сагранзец согласился, договор был подписан. Но этот гад выдал девушку королю. Она погибла. Рыцарь убил старого короля и над могилой жены наложил на свой род заклятие — в роду Сент-Клер никогда не родится девочка. К счастью, уже был рожден Третий рыцарь… С тех пор никогда в роду Сент-Клер на свет не появилось ни одной девочки. Как никогда не было больше двух детей, — Кристиан помолчал. — Мать умерла, будучи беременной сестрой — заклятие хранит род Сент-Клер.

— Жестоко хранит, — пробормотал Доминико, хмурясь еще сильнее. То, что он узнал, ему совершенно не понравилось. В роду Саматти часто рождались дочери, именно поэтому очень многие семьи были кровно связаны с императорским родом. Дочери — это не просто любимые дети, это возможность породниться и завязать новые связи. Конечно, мальчики — это тоже хорошо. Но в ином плане — они наследники. А больше всего Доминико встревожило то, что это неизвестное заклятье может вступить в конфликт с кровью малефис. Потерять Кристину он не мог. Не представлял себе, как будет существовать, случись подобное. Нет, он останется жить, долг перед родом и детьми — превыше всего. Но будет ли это полноценной жизнью? Нет, однозначно, нет.

— Да. Поэтому договор никогда не вступит в силу. А что касается юридического расторжения — род Сент-Клер прерван, я последний Рыцарь.

— Ты все еще Рыцарь, и, кроме того, такой казус, как «разделенное наследование» имеет место быть. Каждый ребенок, вернее, каждый сын, который народится у нас, унаследует разные рода. Саматти, Даркмайр и Сент-Клер. Именно поэтому мы должны обеспечить троих наследников.

Кристиан хмыкнул:

— Договор можно расторгнуть по той причине, что Пьяццони нарушил его, он предал принцессу.

— Я… Мы займемся этим, как только вернемся в Савентум, — подытожил Доминико.

Но в его голове неотступно вертелись мысли о заклятии рода Сент-Клер и крови Саматти. Кристиан же не думал ни о чем, он надеялся на то, что он первый Рыцарь, что будет рожать сам. Кровь малефис может отодвинуть заклятье. Да и вроде как пролитая кровь Энрико отчасти должна смягчить гнев предка.

Путь к горам занял два дня. В небольшой предгорной деревушке, носящей звучное имя Вьянтавенко, они расстались с сопровождающими и направились по узкой дороге, петляющей среди каменистых холмов, вверх.

Кристиан наслаждался нежаркой погодой:

— У нас есть какие-то особые планы, Нико? Или мы просто бездельничаем и смотрим, как наш медовый месяц над нами сияет?

Сагранзец похлопал по седельной сумке:

— Планы есть, я хотел обсудить с тобой несколько, как мне кажется, удачных вариантов вложения средств. Просто чтоб мозги жирком не заплывали в безделье. А все остальное время я безраздельно твой.

— Начнем с удачных вложений. Дядя Джон и тетя Маргарет уплывут завтра на Острова, нужно следить за счетами. Дядя намекнул мне, что я могу еще преумножить свое… наше состояние, я тоже хотел посоветоваться с тобой по данному поводу.

Доминико расхохотался: старый жук, лорд Дамайн, похоже, не только с ним пообщался перед отъездом. Что ж, это просто замечательно.

— Кристо, ты знаешь, как я тебя люблю? Знаешь? Нет, ты не знаешь, mi estrella mágica! Больше, чем это вмещается в мое сердце, потому я готов кричать об этом на весь мир!

Ни он, ни Сент-Клер не заметили чуть шевельнувшуюся в тени деревьев фигуру, сливающуюся с окружающим миром настолько, что становилась невидимой.

— Я тоже, Нико, я тоже. Но нас сочтут сумасшедшими, если мы это будем делать… — Кристиан воспользовался тем, что они одни, затребовал поцелуй, получил его.

Лошади шли шагом, позволяя своим хозяевам целоваться, сколько вздумается. Правда, выше пришлось следовать не рядом, а гуськом по узкой и кажущейся весьма опасной тропе.

— Это не совсем тот путь, которым на виллу можно попасть официально, так скажем. Но зато до шале мы доберемся в два раза быстрее, не придется ночевать в деревенской харчевне.

— Да, я б предпочел провести ночь с тобой несколько… раскованно. Хотя я совсем не против романтичной ночевки в съемной комнате при условии, что разгневанные отцы не станут ломиться поутру.

— Мы успеем до заката добраться, — усмехнулся Нико. — И, я надеюсь, даже протопить дом успеем, но я не буду против, если спать нам придется, очень тесно прижавшись друг к другу, чтобы согреться. И все же лучше не рисковать здоровьем. Запас дров в шале есть всегда, я сам делал его в прошлый раз.

— Да, в тепле тебе лучше, а то впадешь в спячку…

Доминико смешно сморщил нос и зафыркал, как суслик или сурок.

— Вот-вот, заснешь как суслик в одеялах. А весной проснешься тощий и голодный, — смеялся Кристиан.

За шутками и разговорами он не заметил, как добрались до седловины перевала. А когда Доминико остановил коня и придержал супруга, обводя все вокруг жестом без слов, слова пропали и у Кристиана. Нет, глава тетушкиного клана некогда был прав, говоря, что лучше гор могут быть лишь горы. Хайленд не относился к очень уж высокой горной системе, скорее, это были каменистые сопки, кое-где покрытые лесом. Эти же горы были совсем иными. Острые пики вонзались в пламенеющее небо, снеговые шапки сияли закатным огнем, словно по золотым копьям стекала рубиновая кровь неба. Внизу же перед ними расстилалась узкое, как язык, плато, обрывающееся в пропасть, куда низвергалась река. Небольшой домик почти сливался со скалами, удачно вписанный в пейзаж.

— Я хочу прожить тут всю жизнь. И умереть от восторга на закате, — Кристиан жадно осматривал все это великолепие.

Доминико только кивнул. Он и сам не отказался бы от подобной судьбы. Но это было невозможно, оба прекрасно понимали. Поэтому он лишь тронул коня, позволяя тому находить путь меж камней самостоятельно. Козьи тропы не слишком удобны для езды по ним, но иного пути здесь, с этой стороны плато, не существовало.

Вблизи стало видно, что не далее как месяц-два назад шале отремонтировали, подновив крышу и покрывающий ее дерн, поправив и покрасив в ярко-синий цвет ставни и дверь, обновив столбики небольшого крыльца и приткнувшийся к стене дома сарайчик для дров и инструментов.

— А тут неплохо. Приготовим что-нибудь на ужин, полюбуемся горами, уснем, обнимаясь.

— Здесь нет водопровода, — предупредил Нико, отпирая простую щеколду, даже не замок. — Но есть ванна, а воду можно согреть на кухне. Там висит самый большой котел, что я видел в жизни.