Игра отражений (СИ)

— Мой великолепный хищник. А я — пустая ракушка, из которой выскребли устрицу, я лежу, и мне так хорошо.

— О, эта устрица оказалась такой вкусной! — промурлыкал Доминико, медленно перемещаясь на кровать рядом с мужем. — Простыни в масле, мы тоже… Я не хищник, я неуклюжий бегемот.

— Ну, оно приятно пахнет, это хорошо. Хотя лучше все смыть и сменить простыни, — Кристиан, вопреки своим словам, остался лежать, обнимая супруга. — Как ты?

— Мне хо-ро-шо, — юноша улыбнулся, подтверждая свои слова. Больно в самом деле не было, а свидетельство того, что ему понравилось, медленно засыхало на животе и груди Кристиана, смешиваясь с маслом и потом.

— Это отлично, мой властолюбивый львенок. Зато твоя совесть чиста, ты под меня сегодня не лег, — Сент-Клер смешливо фыркнул.

— Тебе не понравилось? — с промелькнувшей в голосе тревогой спросил Доминико.

— Шутишь? Я в полном блаженстве и неге.

— Значит, я все сделал правильно? М-м-м, я хороший ученик, — Нико так умильно посмотрел, приподнимая густые темные брови, что не рассмеяться было положительно невозможно.

— Ты отличнейший ученик, Нико, — Кристиан все-таки пошевелился. — Но надо добраться до ванны.

На виллу Сан-Марко возвращались два совершенно удовлетворенных жизнью и друг другом человека. Судьба не просто благоволила Двуликому, она подарила ему настоящее счастье. И Кристиан порой задумывался, чем придется платить за этот «подарок». В бескорыстие злодейки он не верил никогда.

Стоило расположиться в ванне, как сразу же прибежала Бекки, выспрашивать об отдыхе. Кристина быстро свернула процедуру превращения в рыбу, предпочтя под чай и пирожные просветить Ребекку о некоторых сторонах супружеской жизни. Потом пришлось смотреть платье и украшения, одобрять их, выслушивать чуть ли не стихотворную оду Анхелю и про себя посмеиваться его совершенству. Подумать только, всего лишь месяц назад Бекки настороженно относилась к этому мужчине, не слишком стремясь поощрять его посягательства на внимание. Должно быть, все изменилось тогда, когда Сент-Клера похитили. Несчастье может сблизить, а может и оттолкнуть, и хорошо, что Анхель нашел, как утешить Ребекку.

— И мне так не хочется возвращаться на Острова…

— Мне тоже, Бекки. Но придется, я и так нарушила многие правила приличия, сбежав с женихом в Сагранзу. А еще нужно засвидетельствовать, что я и впрямь Двуликий, если получится. Иногда я даже немного жалею, что Второй рыцарь Сент-Клер взял в жены Двуликую дочь королевы, дав начало этому проклятию.

— Так уж и жалеете? — не поверила Бекки, смущенный румянец на ее щеках сказал Кристине все, о чем думала девушка.

— Нет, временами я очень радуюсь этому обстоятельству, — Кристина тоже смутилась. — Хотя Нико явно так и тянуло сказать знаменитую фразу предка, когда в первую брачную ночь его жена превратилась в мужа: «Господи, кажется, моя жена как-то странно выглядит сегодня ночью».

Бекки хихикнула и шепотом поделилась с госпожой тем, чем поделился с ней самой Анхель, описывая выражение лица Нико в момент, когда запыхавшаяся Бекки попросила «одолжить вашего слугу моему… моей…».

— Признаюсь честно, миледи, я чуть со стыда не сгорела, когда ваш муж вас внес, едва сообразила отвернуться. А потом еще и вы… Пена-то ничего и не скрывала.

— Бекки, ты столько лет меня видела и без пены, а тут вдруг решила внезапно смутиться? Та-ак, — Кристина сощурилась. — А что это ты там такое разглядывала, мелкая негодница, что заметила и количество пены, и то, насколько она скрывала мое великолепное тело?

Бекки залилась вовсе уж пунцовым румянцем, низко опустив голову. Что-что… что в первую очередь интересовало, то и разглядывала. Нужно ведь знать, с чем в первую брачную ночь столкнешься. Хоть на вид. А то слышала она, как служанки в доме Дамайнов как-то делились впечатлениями о «ужасных розовых червях».

Кристина поднялась, заперла дверь, перекинулась и сняла простыню:

— Ничего страшного нет, Бекки. Вот эта штука при виде тебя просто радостно приподнимется, после чего окажется в тебе. И дальше будет тебе и небо в алмазах, и потолок в звездах, если твой муж будет достаточно умен. Правда, ничего ужасного. И постыдного. И неестественного.

Оторопевшая девушка даже глаза не отвела, только сидела, сложив руки на коленях, как примерная ученица, да изредка моргала. Правда, через пять минут, придя в себя, спросила:

— А это очень больно?

— Нет, — Кристиан мотнул головой. — Ну, по крайней мере, по своему опыту могу сказать, что при должной доле ласк, если вы оба этого хотите… И если внезапно Анхель не окажется обладателем члена, как у Альбы… То ты можешь даже и не почувствовать. И еще один маленький совет — сделайте это в ванне с теплой водой, тогда ты испытаешь еще меньше неприятных ощущений. Ну что, налюбовалась моим идеальным загаром в крапинку?

— Вы очень красивы, милорд, — Бекки была трезвомыслящей и очень умной девушкой. Первый шок прошел, она взяла себя в руки и перестала смущаться, хотя ее хорошенькие щечки все еще пламенели. — И я считаю, что дону Доминико крупно повезло с тем, что он встретил вас.

Кристиан завернулся в простыню, вернулся к чаю:

— Да, я теперь тоже так думаю. А Анхелю повезло, что он встретил тебя, вы станете чудеснейшей парой. Правда, не покидает меня чувство, что придется мне расплачиваться за свое безбрежное счастье…

Ребекка промолчала. Был в Кристиане некий фатализм, присущий, пожалуй, большинству аристократической молодежи на Островах. Это было влияние новомодных мыслителей, пишущих заумные трактаты. Иногда Бекки не могла понять, кому вообще нужна вся эта заумь, ведь ее просто невозможно читать.

В дверь постучали, голос Доминико вежливо осведомлялся, не угодно ли его второй половине отпереть замок и предоставить свидетельства того, что внутри все чинно и благопристойно. Кристиан звучно хлопнул себя по лбу ладонью, немедленно меняя ипостась. Это же надо было — так проколоться! Снова! Он снова повел себя идиотски, даже не задумавшись о том, что Бекки уже невеста, и ей вообще не полагается оставаться наедине с кем-либо, тем более, если этот кто-то — Двуликий.

Дверь Кристина открыла, улыбаясь:

— Все чинно, чай и пирожные, рассматривали свадебные ленты.

— Бекки, скоро твоя свадьба. Тебе придется потерпеть присутствие дуэньи эти дни, — Доминико был серьезен. — Донна Клементина очень строгая дама, но напрасно никогда не ругается.

— Да, лорд Даркмайр, — Бекки сделала реверанс.

— Потому простите меня, драгоценные донны, я вынужден прервать ваше чаепитие вдвоем, — он отступил с порога и жестом пригласил войти дородную даму в строгом, почти монашеском одеянии. Кристина уже видела такие — это были дамы, посвятившие большую часть жизни благотворительному ордену Святой Маддалены.