Игра отражений (СИ)

— Мне нравится. Если это дело удастся, а оно просто обязано удаться, деньги хлынут рекой, — Кристиан довольно зажмурился. — А ты так умен, оказывается, какой контраст с красотой.

— Такого, как я, можно не принимать в расчет, люди так и думают: красив, щеголь, голова забита подростковой чушью, не соперник в делах. Отец всегда говорит, что умный красавец опаснее умного серого мышонка.

— Он прав, — согласился Кристиан. — Ну что ж, скоро придется возвращаться. Кстати, в Савентуме окажемся как раз на зимних балах, пора помолвок, истерик, слез, сломанных вееров и разорванных платков.

— Вызовы на дуэль? — хмыкнул Нико.

— И это тоже. Надеюсь, мы обойдемся без этого.

— Я тоже надеюсь. Но, Кристо, если оскорбят тебя в женской ипостаси, драться обязан буду все же я. Я прав?

— Нет, драться буду я в мужской. Все-таки, задета моя честь. Но надеюсь, что до этого не дойдет.

— Кристо, оскорбляя тебя в женской ипостаси, будут оскорблять меня. И если ты будешь отстранять меня от дуэлей, люди сочтут меня трусом и… хм… подкаблучником, — в последнем слове Доминико был не уверен.

— Хорошо, если мне что-то скажут, что заденет мою честь, ты ее отстоишь, — Кристиан решил не возражать и не доводить дело до дуэлей. Ну, до официальных, по крайней мере. В конце концов, он сам брал в руки шпагу… за день до свадьбы? Вот черт! Не так уж и давно, но все равно. Да и если честно, дуэль — это немного не то, что перерезать кучку ублюдков.

— Нико, ты не замерз?

— С тобой? Нет. Ты обещал греть меня, и обещание исполняешь.

— Ну, не могу же я позволить любимому мужу впасть в спячку на зиму?

Нико рассмеялся, потянулся к нему за поцелуем. И снова никто не заметил прозрачную тень, скрывшуюся в более густой тени от скалы. Только блеснули серебром глаза.

— Так бы и не выбирался из тишины и покоя, — Кристиан нехотя прервал поцелуй.

— Я тоже, — признался Доминико. — Но нужно заняться делами. А следующую зиму, даже если у нас уже появится ребенок, проведем здесь. Горный воздух полезен.

— Ну, чтобы он появился к следующей зиме, в Савентуме придется кое-кому очень сильно стараться.

— Я постараюсь, — очаровательно светя заалевшими ушами, кивнул Нико.

Кристиана умиляла эта реакция — так трогательно смущается, все еще не привык к шутливому поддразниванию насчет постели. Хотя никогда еще самому Кристиану не было в этой самой постели так хорошо. Случались у него любовники, дарившие удивительное наслаждение, но все это было так мимолетно, что не задерживалось в сознании. Он никогда не засыпал с кем-то в одной постели, и не просыпался в обнимку, от поцелуев. Когда утро так начиналось, день просто обязан был быть отличным.

Две недели пролетели так быстро, что показались одним очень насыщенным днем. Впрочем, они успели почти все: поохотиться на куропаток, подсмотреть за горным котом, пришедшим на другой берег реки на водопой, просто побродить по козьим тропам, встретить рассвет на вершине Дозорной скалы у перевала, полюбоваться первым снегом, а потом отгребать его утром, вылезая из окна, потому что завалило дверь.

— Столько приключений, — веселился Кристиан. — Нужно будет придумать что-то в Савентуме, чтобы скучать не приходилось. Можем заблудиться в лабиринте и поискать призрак мертвой леди со связанными за спиной руками.

— Мы ведь там уже были и никого не нашли? — удивился Нико.

— Но мы не искали там никого толком, даже центр лабиринта не разыскали, а там, говорят, красиво. Там стоит статуя леди, умершей в лабиринте.

— Ну, хорошо. Обещаю, как только вернемся в Савентум и заскучаем, — Доминико хмыкнул, крупно сомневаясь, что у них достанет времени для скуки, — сразу же отправимся искать призрак и статую в тот лабиринт.

— Договорились, — Кристиан паковал вещи. — Буду скучать по нашему гнезду в перерыве между делами, балами, встречами и разговорами.

Они не слишком спешили: до настоящих зимних бурь было еще время, а вот проехать по заснеженным горным лугам, где под белым покрывалом прячутся травы, а тут и там выглядывают вскрывшиеся коробочки ирисов и маков, полюбоваться на плетение инея на ветках, на кружева тонкого ледка на камнях бурных ручьев было волшебно.

— Здесь даже зима сказочная. На Островах она серая, как и все вокруг, снег быстро становится грязью, — Кристиан рассматривал ветвь дерева со снежным узором.

— Потому что влажно, ветер с моря. Ничего, нам пережить там последнюю зиму. И будем приезжать только на лето.

— Да. И еще нужно проверить, как себя чувствует Уолтер, научился ли он готовить мои любимые блюда?

— И не разучился ли готовить принятое на Островах, — подхватил мысль Доминико, и оба расхохотались.

Если донна Изабелла и была разочарована, встретив вернувшихся молодоженов, то она ничем этого не показала. От поездки в Савентум их пытались отговорить всем семейством, но не преуспели, да герцог не слишком-то и настаивал, прекрасно понимая, что перевести активы и основные дела родов Даркмайр и Сент-Клер сюда будет нелишне.

Уолтер, как выяснилось, готовить научился, и десерты, и основные блюда, даже немного выучил язык. И здесь он чувствовал себя преотлично, его миндальные пирожные были оценены по достоинству всеми.

— Вот уж кому точно не хочется возвращаться на Острова, — смеялся Кристиан.

Бекки тоже не горела желанием возвращаться, ей нравилась семья Анхеля, хотелось быть с мужем наедине почаще.

— Значит, вы остаетесь, — констатировал факт Доминико. — Тем лучше. Как раз успеют привести в порядок ваше «владение» на Саксе. И туда вы уже приедете, как минимум, втроем, — он подмигнул Анхелю.

Анхель заверил, что приложит все усилия к этому, но и Доминико тоже придется постараться.

— Да вы сговорились все, что ли?! — вскричал юноша, снова краснея. — Постараться… Это ж не в забое киркой махать! Это совсем другое.

Кристиан, краем уха уловивший их разговор, только посмеялся про себя — старания у Нико было много, правда, ипостась второй половинки была не совсем подходящей. Зря он брал с собой платья — они так и не пригодились. Доминико словно задался целью дать супругу прожить этот медовый месяц в мужском обличье, прежде чем произойдет неизбежное. И это самое неизбежное, как ни странно, почти перестало пугать.

Жаль, что придется оставить в Сагранзе здешние наряды. Это Кристиана печалило по-настоящему. Элегантные платья, легкие рубашки и жилеты, удобная легкая обувь — ничто не соответствовало моде Островов и приличиям, а дразнить королевский двор? Ни за что. Да и лучше в суровой зиме плотные тяжелые платья, прикрывающие все тело целиком. Единственное, что удручало всерьез, это то, что придется снова влезать в ненавистные корсеты. А ему казалось, что здесь, «на вольном выпасе», так сказать, талия Кристины ну никак не похудела. В мужской ипостаси были невооруженным взглядом видны изменения: загар, еще больше окрепшие руки и ноги (а вы попробуйте две недели таскать воду в двух тяжелых ведрах, скача по каменистой тропке вниз с пустыми емкостями, а вот наверх — с полными!), явно выделяющиеся группы мускул на животе. А ведь он за эти две недели ни разу не сменил ипостась и не посмотрелся в зеркало. Да и не было там, в шале, достаточно больших зеркал, только одно маленькое, в массивной раме, куда можно было смотреться, чтоб умыться.