Игра отражений (СИ)

— Снова ненавижу корсеты.

И ведь без них даже не появиться — сразу же заклюют за распущенность нрава, как она посмела не издеваться над собой во имя красоты? И веснушки еще, медовые точки видны были отчетливо. Пройдя в ванную и сменив ипостась, Кристина глубоко вздохнула, набираясь смелости, и взглянула в зеркало. То явило прекраснейшую, цветущую молодую женщину. Вкусная еда, солнце и лето и впрямь отразились на Кристине, сделав ее тело роскошным еще более, когда исчезли выпирающие кости. Она всхлипнула и вдруг преисполнилась жгучей ярости: «Не буду затягиваться! Вот не хочу! И не буду! Я себе не враг». Под платьем же не видно, просто нужно надевать платья с лифом, в котором будут вставки из китового уса для жесткости. Нет, конечно, придворные сплетницы все поймут, у них глаз наметан. Но уже плевать. Просто, не она ли рассказывала Нико страшную историю о девушке, удавившейся корсетом? Платья и так отлично сядут, у нее прекрасная фигура. Разве что не во все платья она теперь влезет, но это поправимо. В конце концов, пора обновить гардероб. И вообще, кто мешает немного всколыхнуть стоячее болото островной моды? Может, если дамы избавятся от корсетов, это немного улучшит их характер?

На Острова плыть решили на «Короле Адриане», благо, его прибытие ожидалось со дня на день. Большую часть гардероба Кристиан решил поручить заботам Марии, остающейся в Сагранзе.

— У нее морская болезнь. Тем лучше, моя совесть почти чиста.

— Мне кажется, что дома ты найдешь замену Бекки. Ну, в самом деле, я, конечно, не пророк, — Доминико смешливо фыркнул, — но предвижу, что так и случится.

— Скорей всего, какая-нибудь девочка из старинной островной семьи, в которой чтят древние легенды. Будет считать, что я приношу удачу.

— А так и есть, — кивнул юноша. — Двойную удачу. И в два раза больше счастья.

— А тебе я что принес?

— Весь мир и солнце в придачу. Мое личное солнце.

— Присмотрим тебе на Островах плащ из отличной шерсти, как раз по погоде. Кстати, у тебя найдется комната для меня? А то я остался без дома.

— Даркмайр-холл — теперь твой дом, Кристо. Как сказал дон Дамайн, тебе в нем царить.

— Первым делом восстановлю сад и озеро. Запущу туда новых рыбок. Мне нравился Даркмайр-холл, но там было слишком уж… подушечно.

Доминико на это ничего не ответил, только загадочно улыбнулся. За прошедшее время дом, сад, да и озеро уже должны были привести в порядок. Он дал четкие инструкции. Даркмайр-холл должен блистать, но в то же время там не будет выпяченной роскоши. Главное, чтоб он был теплым и уютным для его семьи. Вложиться пришлось преизрядно, только внутренняя отделка дома чего стоила, но Валенсо слал обнадеживающие письма: поверенный нашел честных и работящих людей, все идет так, как пожелал маркиз. К их приезду дом будет полностью готов. И, конечно же, протоплен, чтобы привычный к теплу Сагранзы Доминико не страдал от промозглой сырости и холода.

— Ну что ж, раз уж у нас отплытие совсем скоро, пойду и подумаю, не нужно ли мне взять с собой еще что-то. Не могу решить, брать ли с собой все украшения, на островах у меня осталось предостаточно драгоценностей, которые нужно освежить выходом. Как лучше поступить?

— Возьми то, что подарила семья. Им будет приятно.

— Хорошо. Может, все-таки взять хотя б свадебное платье? Чтобы не стесать язык, описывая его, а один раз показаться. Если мне повезет, я задам новую моду. А если очень повезет — еще и не простужусь на балу.

— А если заменить подклад на тончайшую шерсть, а мантилью — на горностаевый палантин, то точно не простудишься. Тебе только нужно отдать приказ мастеру.

— Уже на Островах, вряд ли здесь успеют это сделать.

— Есть еще три дня, раньше «Король Адриан» в порт не придет. Да и обратно выйдет только через неделю.

Кристиан прикинул скорость шитья здешнего портного, решил рискнуть. Мастер успел до отъезда молодой четы. Все успел — и палантин из искристого белоснежного меха, и подкладку из тончайшей шерсти, и юбки нижние из того же материала. Сколько у него подмастерий, Кристиан не поинтересовался, но ясно же, что не сам трудится. Благодарность Кристиана была безгранична — он уже усвоил, что реагировать на все нужно очень пылко, чтобы не казалось, что мастера обижают сдержанным неодобрением. Подобное могли простить, да и прощали герцогу, который вел себя сдержанно и строго. Но он на то и герцог Саматти, чтобы его подданные прощали ему все. Даже Доминико вел себя довольно экспрессивно, но это было у него природным, получалось естественно и ни капли не наиграно. Кристиан же просто принимал правила игры, которые были здесь в ходу. Что поделать, все понимали, что для холодной островной рыбины совершенно неприлично демонстрировать так свои чувства, тем более, что портной помнил горячий спор за право открыть шею леди Сент-Клер.

Кристиан никому не сказал, за что так невзлюбил Марию, определенную ему в служанки. Даже Доминико ни разу не намекнул, что слышал ее разговор, не предназначенный для ушей господ. А уж «что наш Нико в ней нашел?» он понял и без перевода. Как и эпитеты, которым его награждали, благо, язык оказался не столь уж и сложным, а в горах они с Доминико его учили.

Мария, конечно, пыталась на людях вести себя, как и подобает служанке, но не выходило — когда леди шарахается от твоих рук, про тебя точно скажут, что ты неумеха.

Это служанку злило еще сильнее. Но за день до отъезда она попросту исчезла из Сан-Марко. И словно бы из мыслей всех обитателей виллы. Нет и не было такой, о чем вы вообще? Феномен объяснялся просто: Доминико, не вовремя заглянувший в комнаты Кристиана, застал девушку за подмешиванием в крем неизвестной субстанции. В будуаре нестерпимо воняло миндалем. Запах был бы совершенно привычным для комнат Кристо, если б не был столь насыщенным. Разъяренный маркиз попросту скормил крем с ядом неудавшейся отравительнице. Тело оперативно увезли братья.

Кристиан про Марию спрашивать не стал, облегченно вздохнул, когда она исчезла, и попросил другую служанку иногда проветривать его платья и костюмы, слегка путаясь в ударениях и падежах, зато на сагранзском. Оставалось надеяться, что к их возвращению в платья и костюмы не напихают толченого стекла и не пропитают ткань ядом. Иначе юный маркиз обещал вздернуть виновника на ближайшем суку. Доминико предупредил об этом всех, кому стоило знать. И гадал, понимает ли Кристо, что произошло, и насколько это повлияет на доверительные отношения в их семье. По лицу Кристиана ничего нельзя было прочесть: то ли знал, то ли спал. Но о Марии не спросил ни слова.

Наконец, наступил день отплытия, с вечерним приливом не менее огромный, чем «Королева Августа», корабль должен был выйти в море. Кристиан с самого утра ходил как ледяная статуя, видимо, готовился к привычному поведению. Герцога назвал «дорогим папой», леди Изабеллу — леди Изабеллой. И явно нервничал.