Лидия Захарова - Дикая принцесса (СИ)

От Дайаны Гергос – а кто еще это мог быть? – вином не пахло, все перебивал дорогой цветочный парфюм, но Тари безошибочно поняла, с кем имеет дело. Должно быть, некоторое понимание, узнавание и частичка жалости отразились на ее лице, потому что неприязненный взгляд сделался откровенно злым.

– Добро пожаловать в Льен, – насмешливо поприветствовала Дайана и опустилась перед Тари в глубоком реверансе.

Ее тяжелые темные пряди упали на вышедший из моды несколько лет назад отложной воротничок.

Тари замерла, не зная, как поступить. Гергос почему-то молчал. Она перевела взгляд с него на другую женщину – ее Тари сразу не заметила, потому что та держалась немного в стороне. На лицах вышколенных слуг ни эмоции, но глаза любопытно поблескивают и выжидающе следят, что будет дальше. А вот юноша по левую руку от Дайаны – это, должно быть, племянник – разглядывает недоверчиво. Тари снова перевела взгляд на его мать и тоже изобразила реверанс, как могла:

– Ваша светлость.

Ее голос заставил Гергоса очнуться. Он взял Тари под руку и подвел ближе.

– Моя дорогая невестка, Даврайя Касанна, и ее сын – Энидо Саранту. И Тари эль Нахри, моя воспитанница.

– Можно просто Энту, – выступил вперед юноша, протягивая Тари руку.

Несмотря на возмущенное шипение его матери, Тари с улыбкой ее приняла.

– И позвольте представить нашу гостью, – любезно продолжил Энту. – Госпожа Мариника Паваллу.

Вторая женщина выступила вперед и чуть поклонилась.

– Рада познакомиться с вами, Тари. Онсо, – она с лукавой улыбкой взглянула на Гергоса, – твое лицо, когда ты меня увидел, – это было бесценно.

Мариника. На мгновение Тари даже позабыла о Дайане, самым неприличным образом уставившись на госпожу Паваллу. Мариника. Так называлась шебека Гергоса. Он назвал корабль в честь этой женщины? Почему? Кто она?

Мариника Паваллу не была особенно красивой, скорее просто уютной и приятной для глаз: мягкие каштановые волосы, теплые карие глаза, очень заразительная улыбка. От нее словно веяло легкостью и тихим домашним очарованием. Тари почему-то вспомнилась собственная мать, хотя Михаэна Балароссэ ничуть не походила на Маринику Паваллу. И чувства вызвала прямо-таки противоположные.

– Как ты здесь оказалась? – растерянно спросил Гергос.

– Решила нанести визит, как и полагается соседке. Я надоедаю Дайане уже пятый день, но просила не рассказывать тебе об этом. Хотела сделать сюрприз.

– У тебя получилось. Ты ведь пока не собираешься уезжать?

– Если ты не думаешь меня выгонять, то нет. Мне бы ужасно хотелось познакомиться поближе с этой очаровательной девушкой.

В своей очаровательности Тари сильно сомневалась. Особенно рядом с Мариникой. И особенно после целого дня в дороге. Волосы наверняка выбились из-под шляпки – не настоящие, конечно, а привезенный Кармитой шиньон. Юбка мятая, носки туфель уже чем-то замызганы, и левый манжет вывернут – Тари постаралась незаметно привести его в надлежащий вид.

– Вы уже ужинали?

– В восемь вечера? Онсо, мы, конечно, глухая провинция в твоих глазах, но даже здесь раньше десяти никто за стол не садится. Ты бы знал, если бы заезжал почаще.

Тари смотрела на женщину с недоверием и даже легким ужасом. Почему она так разговаривает с дану? Даже друзья Гергоса обращались к нему более уважительно. А еще он назвал корабль в ее честь... Вспомнились полные слез голубые глаза госпожи Дакару. На ее обвинения Гергос едва реагировал, но легкая издевка в словах госпожи Паваллу явно заставила его смутиться. Тари чувствовала, как сильно бьется сердце и подкатывает к горлу тошнота. Она с силой оперлась на трость.

– Вам нехорошо? – участливо спросил Энту.

Как неловко! И все снова на нее смотрят, особенно Дайана. И дану. Он, кажется, недоволен чем-то. Тари заставила губы растянуться в улыбке:

– Я просто устала. Могу я...

– Я провожу вас.

Прежде чем Тари успела договорить, Энту подхватил ее под руку и повел к лестнице. В его поведении было что-то искусственное, и Тари невольно напряглась, ожидая подвоха, но, стоило им скрыться из вида, как молодой человек нервно улыбнулся и сделал вид, будто утирает пот.

– Ух! Вы должны простить мою мать, это очень тяжелая для нее ситуация.

– Какая ситуация?

– Ваше появление здесь, в Льене.

– Но почему?

Он покраснел. Краска сначала залила шею, потом щеки, уши – Тари еще никогда не видела, чтобы кто-то краснел так явно.

– Ваши отношения с дядей... Я хочу сказать, ваша связь...

– Дану относится ко мне как к дочери! – воскликнула Тари не то возмущенно, не то с огорчением.

– О!.. Простите, пожалуйста, я не хотел... Просто все подумали...

– Все ошиблись.

– Простите ради Керпо!

– Все в порядке, – Тари чуть сжала его руку. – Но как же госпожа Паваллу? Разве она... Я хочу сказать, разве они с дану не…

Энту замотал головой:

– Нет. Они – нет, уже давно.

Давно? То есть раньше – да? Тари поняла, что и сама покраснела. Щеки пекло, ладони вспотели, и она осторожно высвободилась.

– Это моя комната?

Энту остановился рядом с одной из дверей, Тари была так занята своими переживаниями, что даже не поняла, которая дверь по счету и как они сюда пришли. Но ей не терпелось поскорее остаться одной, поэтому спрашивать она не стала.

– Да, госпожа Нахри.

– Пожалуйста, просто Тари.

Он улыбнулся и покраснел еще гуще.

– Хорошо, Тари.

Сколько ему лет? Гергос говорил, что, когда его отец умер, Энту не было и шестнадцати. А сколько сейчас? Почти семнадцать? То есть на полтора года ее младше, но при этом почти на голову выше. Тари в последний раз улыбнулась и закрыла за собой дверь.

Наконец-то тишина! Тари с усилием сжала виски. Только приехали, а уже хочется куда-нибудь сбежать. Слишком много новых лиц, странных имен, и все смотрят, разглядывают, словно она какое-то странное насекомое. Того и гляди схватят за лапку и проткнут иглой – для коллекции. Наверное, Дайана Гергос за свою жизнь немало людей запугала, по крайней мере, мегерой смотрит мастерски. А еще она пыталась отравить дану. Надо ли теперь и Тари внимательнее следить за едой и напитками?

Самым малодушным образом захотелось вернуться обратно на виллу, а еще лучше – на шебеку!.. Которая называется «Мариника».

Тари зарычала от отчаянья.

Если бы она была Ри, простым пажом, никто бы и не взглянул дважды в ее сторону! И Ри бы ничуть не волновали любовные похождения дану Гергоса... Впрочем, его воспитанницу это тоже не должно интересовать.

Тари опустилась на гладко застеленную кровать и отшвырнула трость. Несколько дней назад она пообещала себе, что не станет думать глупостей. В ее ситуации стать воспитанницей Гергоса – большая удача. Шанс на нормальное будущее. Возможность вернуться в общество, пусть и под другим именем. Хотя так даже лучше. Называться Атарьяной Коварэн было противно и больно – от одного только звука проклятой фамилии нога начинала ныть в два раза сильнее.