Warhammer 40000. Катарсис (СИ)

Вормас медленно подошел к ней. Обведя взглядом разгромленные владения он разочарованно покачал головой.

- Я не для того направил тебя сюда. Быть может наложница лжет, желая разбить наш союз.

Ведьма охотно закивала, понимая, что ее жизнь зависла на во-лоске.

- Но ей не долго осталось, - Продолжил Вормас, - Не вижу смысла лгать.

Гомункул пользуясь тем, что Длекари не могла шевельнуться, достал из-за ее пояса кинжал.

Глаза ведьмы округлились:

- Клянусь, Вормас, она одна могла двигаться, когда артефакт остановил время! Она этим воспользовалась, когда гротеск…

Гомункул прижал клинок к губам ведьмы.

- Разве клятвы для нас что-то значат? – Он улыбнулся, - Я не заберу твою жизнь.

Вормас повернулся к Ристелл:

- Это не вопрос доверия, - Медленно приблизившись к канонисе, гомункул взял ее за руку.

Его взгляд словно гипнотизировал и усыплял. Ристелл не знала, использовал ли он какое-либо колдовство или же просто пользовался врожденным даром змеиного взгляда. Легкое движение кинжала и на ее руке заалела горячая тропинка крови.

Канониса осознала произошедшее, только когда, гомункул вновь развернулся к скованной псионикой ведьме, еще на пути к ней, он провел окровавленным лезвием по своей ладони, рисуя парез близнец того, который алел на руке Ристелл.

- Это вопрос пользы, - новым резким движением Вормас вонзил кинжал в живот Длекари.

Ментальные силы перестали удерживать ведьму и она рухнула на пол.

К сожалению Ристелл, гомункул сдержал обещание. Его удар был достаточно силен, чтобы погрузить клинок в тело Длекари, но не достаточно, чтобы повредить важные органы.

Ведьма тяжело дышала, яростно сжимая зубы, но ей хватило ума не выпускать ярость на гомункула.

Вормас посмотрел на Ристелл, затем перевел взгляд на свой па-рез:

- Еще один шаг в будущее,

Он кивнул инкубам и Ристелл ощутила укол в шею. Какое-то время она еще различала улыбку на губах палача, слышала стоны Длекари, но вскоре ее окутала привычная темнота без звуков и видений.

Ристелл очнулась от грохота барабанов, отдаленной дробью врывающегося в сознание. В который раз она открывала глаза, в надежде увидеть, что плен был лишь безумным кошмаром, и каждый раз пробуждение не наступало. Сон мешался с явью, все глубже затягивая ее в пропасть, из которой не было выхода.

Я держала его в руках! – Это была ее первая мысль после пробуждения от токсина гомункула. Мысль полная злости на саму себя. Она не жалела о своем выборе, но теперь, ощущая хватку смерти на своих плечах, осознала, что переступила черту и забыла о своем долге. Она держала в руках ключ от гибели человечества и не уничтожила его. Позволила эльдарскому мяснику завладеть им.

Поток презрения к себе мог продолжаться и дольше, тем более что канониса не видела причин, по которым стоит открывать глаза и возвращаться к жизни, но она ощутила чужое присутствие и, зная, с кем имеет дело, не хотела, чтобы ее мысли стали ему известны.

- Думаешь оно того стоило?

Ристелл открыла глаза и ее взгляд сразу встретился со взглядом Вормаса. Он сидел в простом кресле и за его спиной единственным источником света светились какие-то колбы и мензурки, придавая маленькой комнате с земляным полом и низким по-толком почти сказочный образ.

- Горстка рабов в обмен на вселенское могущество, - Гомункул небрежно взял со стола за спиной небольшой шприц с пурпур-ной жидкостью и присмотрелся к ней, похоже не ожидая ответа Ристелл. На его руке она не заметила никаких признаков странного ритуала, проведенного перед тем, как ее лишили сознания. Либо это была иллюзия, либо гомункул позаботился о полном заживлении нанесенной раны. В сознании тлела надежда на то, что хотя бы Длекари не удалось избежать опасного внимания Вормаса. Возможно ведьма уже запаяна в колбу с реагентами…

Девушка поднялась на четвереньки. К ее удивлению, ни кандалы, ни уже знакомый ей парализующий токсин, не сковывали ее тело.

Вормас сидел в паре метров от нее и казалось его единственными стражами были лишь рифленые черные стены и собственные ментальные способности. И того и другого было более чем достаточно, чтобы удержать ослабленную событиями последнего времени девушку. Она вновь ощущала свои псайкерские силы, значит ключ либо далеко, либо, подчиняясь воле Вормаса, отключил свое подавляющее поле.

- Ты не обретешь могущества, - Ристелл поднялась на ноги и смотрела Вормасу в глаза, готовая в любой миг встретить смерть. Она сделала все что могла. Возможно не так как следовало, но это будут оценивать другие.

- Ты так думаешь? – Вормас улыбнулся и наклонился вперед, словно хотел поведать ей секрет, - Это я создал кабалу Ледяной крови…

Слова Вормаса вызвали удивление у Ристелл, но она этого не выдала, не желая тешить самолюбие врага.

- Мои инструменты, это не только скальпель и яд.

Гомункул поднялся на ноги и, заведя руки за спину, сделал пару шагов, словно лектор у доски схолума. Шприц по-прежнему был в его руке.

- Управлять живыми марионетками, вот мое искусство, - Желтые глаза Вормаса словно пронзали и жалили, - Каждый из Архонтов, которым я служил, на самом деле служили мне. Я поднимался все выше по их хребтам. Я единственный, кто из бежавших от варпа эльдар, нашел выгоду в Падении и применение ничтожествам заселившим Коммораг.

Слушая, Ристелл пыталась незаметно прочувствовать место, в котором оказалась, Гомункул продолжал свою речь.

Он поднял свободную левую руку к глазам и словно зачарованный стал осматривать ее:

- Я не выношу аугметику, которой пичкают себя жалкие ремесленники, величающие себя гомункулами, хотя бесспорно она бывает полезна. Но мне нет нужды уродовать себя, чтобы использовать свои способности и свои «инструменты».

- Я бы сказала нет необходимости уродовать то, что итак омерзительно, - Ристелл ответила на жесткий взгляд гомункула, но он лишь улыбнулся.

- Последнее что ты можешь сделать, это срывать на мне свое отчаяние, верно?

Девушка не смогла найти достойного ответа, и Вормас, по-прежнему улыбаясь, вновь убрал руку за спину:

- А ведь все могло быть иначе, если бы ты выполнила наш уговор. Признаться я недооценил Реоса…

Ристелл ощутила как ей мерзко от того, что Вормас произносит имя Архонта. Ее кулаки непроизвольно сжались и чувства вновь обратились к поиску выхода из запертой клетки с бездушным зверем. Возможно здесь у нее есть шанс убить палача?

Гомункул, казалось, задумался, и его губы искривила гримаса отвращения:

- … Не было никакого кода. Ты оказалась совершенно бесполезной пешкой, которую он потчевал бреднями, пытаясь скрыть от меня правду о ключе. Он довольно долго кормил меня ложью, - Здесь голос гомункула задрожал от гнева.