Warhammer 40000. Катарсис (СИ)

Ристелл не могла поверить, что о ее ценности говорят безжалостные инкубы. Лишь для мятежного Архонта она была Королевой, почему теперь ее столь высоко оценили стражи? Ей вдруг показалось, что десница самого Императора простерлась над ней и руководила каждым ее шагом с первого вздоха на Шенузе и до этого момента. Десница Императора… или демонов варпа.

- И вы уверены, что я активирую этот ваш чертов артефакт?

Страж кивнул, словно отвешивал вежливый поклон.

- Боюсь вас разочаровать, но у меня нет причин ввергать мир в хаос.

Ристелл поднялась и положила руку на рукоять меча. Она знала, что не выстоит, если инкубы захотят принудить ее силой, но и добровольно идти на эшафот она не желала.

- Почему Реос говорил, что необходим гомункул? Зачем он нужен, если открыть врата могут лишь двое?

- Гомункул принес эти жертвы древу, установил связь с варпом - Инкуб указал на холм из тел имперцев и на тот факт, что Вормас ждал, что Реос пожелает активировать Сердце Мира. Он предвидел это и позаботился о ритуале жертвоприношения. Вся их игра была с открытыми картами. Такое было доступно только изощренному уму темных эльдар.

- И он предоставил кровь могущественного псайкера, - На этот раз инкуб кивнул на кольцо ключа, вымазанное кровью гомункула, - В надежде, что добытой из тебя будет достаточно.

Ристелл вспомнила парез, который Вормас нанес себе, сразу как кинжал испробовал ее кровь.

- Значит теперь дело за мной?

Снова кивок.

- Значит ваше древо сгниет! Я не собираюсь выполнять ваши пожелания, - Ристелл отступила от Реоса, готовая воспользоваться мечем и принять смерть рядом с любимым.

Инкуб словно не заметил перемещения канонисы и обратил свой взгляд к Реосу:

- Его сердце еще бьется, - Это заявление заставило Ристелл переместиться ближе к Архонту, - В нем есть изъян, который можно исправить.

Инкуб посмотрел на девушку:

- Или развить.

Ристелл выдохнула:

- Ты можешь вылечить его? – Хоть общество внезапно разговорившегося стража и пугало ее, все же ей не удалось скрыть нотки надежды в голосе.

- Мы можем не отнимать его жизнь, - Инкуб вновь склонил голову, словно ожидая подтверждения, что смысл слов достиг сознания Ристелл.

- Вы мне больше нравились молчаливыми, - Канониса сжала рукоять меча, осознавая, что ее вновь поместили в патовую ситуацию. Очередной ход судьбы в ее партии и снова она на развилке долга и чувств. Не выйдет избежать ответственности и решения. Ей просто не дадут спокойно раствориться в страшной сказке для маленькой девочки.

Она склонилась над телом Реоса, под пристальным взглядом инкубов.

- Я хочу уйти с тобой, - Слова скользнули с ее губ едва слышным шепотом, - В любой мир, какой пожелаешь.

Веки Реоса уже покрылись болезненной синевой, но положив ладонь на грудь еще можно было уловить признаки затухающего дыхания.

Ристелл уже не боялась говорить правду, не боялась этой правды, как прежде. Даже если случится чудо и они оба останутся живы, хотя бы на день, она знала, что не отвергнет сказанного.

- Прости меня за боль, что причинила, она от страха. От гордости наверно, - Ристелл убрала слезу со щеки.

Она знала, что должно сделать, но для этого нужна была решимость какой не требовалось прежде и чувства могли лишь помешать. Она собрала их вместе, всю ту вселенную, что родилась в ней, когда впервые звездная темнота глаз Реоса поглотила ее и выразила тремя словами:

- Я люблю тебя.

Губы прильнули к губам, а меч выскользнул из ножен. Под палец легла активирующая руна и зубцы меча с рычанием зверя закружились в кровожадном хороводе.

Губы Реоса были холодными, но слезы Ристелл согревали их.

Она медлила, хоть и знала, что времени нет. Она слышала грохот смерти там, где шла битва, где-то в другом мире, но все же совсем рядом.

Четыре удара сердца и ее рука опустила меч. Едва металл коснулся плоти, Ристелл сама пожелала зарычать от безумной боли, словно ощущая ее за Реоса. Безупречно выполненное оружие, идеально отточенные зубья пилы казалось бесконечно долго разгрызали запястье Реоса, но вот щебет песка возвестил о том, что оружие справилось со своей задачей.

Ристелл не могла найти в себе сил посмотреть на результат. Она видела сотни смертей, тысячи отрубленных конечностей, но все это были лишь издержки войны. Сейчас эта была ее собственная смерть в миниатюре, смерть ее души, которая будет длиться бесконечно.

Тяжело дыша она оторвалась от Реоса и все так же не глядя на отрубленную руку достала из-за пояса кольцо ключа.

Теперь она вспомнила секундное видение, когда Реос поглощал душу раба. На его руке, на самой кости был что-то напоминающее браслет. Тогда она решила, что ей привиделась игра света и тени, но теперь она видела его в живую – существо напоминавшее бронированную личинку, обвившую кость, укрытую черным панцирем из чешуек и отливающую алым сиянием кровеносных сосудов. Договор Реоса с варпом.

Сознание еще отказывалось определить увиденной как «ключ» но кольцо в ее руке, признав родную плоть разогрелось и словно притянутое магнитом скользнуло к «личинке».

Тварь варпа разразилась писком, напоминавшим скрежет металла по стеклу. Кольцо распалось на две половинки, затем снова соединилось обхватывая, словно в колодки, варп-червя.

- Теперь он безвреден, - Произнес Инкуб.

В его голосе не было оттенка какого-либо чувства и Ристелл впервые сама захотела сделать то, что приходилось делать, когда стражи молчали – не замечать их.

- Божественная суть проникнув в древо мироздания, позволит править судьбами.

На этот раз инкуб произнес слова мысленно, будто пытаясь обозначить значимость роли канонисы.

Она в этом не нуждалась. В руках извивалась скользкая личинка, которую лишь самое воспаленное воображение могло посчитать за божественную суть.

Посмотрев на Реоса свернувшегося у ее ног, Ристелл едва удержала в горле рыдания. Это было катастрофически не естественно. Архонт еще дышал и даже не псионика, а какое-то медленно ускользающее спокойствие подсказывало ей, что сердце ее любимого еще бьется. Словно во сне он тревожно свернулся в клубок, тихий стон сорвался с его губ, но не потревожил ставшие почти прозрачными веки. Он будто замерзал, не холодом живых, а тем, что забирает жизни. Внезапно глаза его открылись, а зубы сжались в попытке удержать крик.

Ристелл бросилась на колени прижав ладонь к щеке Архонта.

- Я здесь, скоро все закончится, - Прижалась щекой к его щеке надеясь хоть как-то разделить с ним невыносимую боль.

- Ристелл…, - Реос выдохнул ее имя, словно собственную душу, - Не думай обо мне. Сделай то, что должна.

Реос нашел в себе силы повернуть голову и заглянуть в ее глубокие синие глаза. В его глазах она увидела что-то необычное, словно отражение зимы. Солнца и снега. Его лучи согревали, а снег почти не холодил, он манил в свои объятия. Она видела Реоса замершим посреди солнечно-снежной пустыни, он позволил ей увидеть то, что чувствовал, позволил проникнуть ей в свое сознание и даже в нем пытался отогреть скованную страхом душу девушки.