Год дракона (СИ)

Вовка резко открыл рот, и мне в лицо ударил ослепительный луч. Я шарахнулся и ощутил, как у меня свело живот. Поняв, что это то, о чем толковал брат, я принялся мысленно раскручивать это торнадо, но тут бутылка, в которой сидела бестия, покачнулась и упала на пол. Спазм у меня в животе моментально прошел.

– Вот бестия! – ругнулся Вовка и поднял бутылку. – Напугалась, почуяв двух драконов. Давай еще раз: у нас ведь почти получилось.

– Вов, мне не очень приятно…

– Еще бы! Этот механизм драконы используют не только для того, чтобы есть, но и для того, чтобы призвать на помощь. Например, когда они ранены или когда детеныш потерялся и зовет родителей. Поэтому я и сказал, что не буду делать это постоянно. Только пару раз, чтобы ты понял, как тебе действовать.

– Вов…

– Жень! Твоя сущность не может не откликнуться на призыв моей. Вот увидишь!

Спорить с братом было бесполезно, да и я так устал, что хотел, чтобы все это быстрее закончилось. Мы повторили процедуру снова, и на этот раз Вовке удалось вызвать мой внутренний свет. Я снова ощутил эту пружину, со страхом ждал, когда же она распрямится, но все произошло намного мягче, чем во время ритуала. Я почувствовал и воронку внутри, правда, она вращалась не с центростремительной силой, а наоборот, с центробежной, как будто выталкивала что-то из меня. Вовка вынул из бутылки бестию и поднес к моему рту. В тот же момент направление вращения воронки изменилось, и тварь всосало в меня, как в пылесос. Я ощутил, как какое-то прохладное инородное тело движется внутри меня, но через несколько секунд это ощущение пропало. Свет тоже начал угасать. Я повалился на кровать, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– Скоро почувствуешь насыщение, – пообещал брат. – Посмотрим, как на тебя подействует новый рацион. Если все будет хорошо, поймаю тебе кого-нибудь пожирнее.

Я закрыл глаза и улыбнулся. Эта почти животная терминология странным образом будоражила меня. Я помнил, какие противоречивые чувства в феврале вызвало у меня предложение брата пойти с ним поохотиться. Тогда я ужасно испугался, и страх победил любопытство моего уже начинающего пробуждаться дракона. Сейчас я буквально жаждал охоты, я знал, что стоит мне выйти на тропу, как адреналин ударит в кровь и я с наслаждением выдерну какую-нибудь лярву из какого-нибудь алкоголика.

От этих приятных мыслей, а может, и от чувства насыщения, я уснул, и мне впервые за последние три ночи приснился приятный сон.

========== Двуглавый ==========

На шестой день я уже чувствовал себя сносно. Изредка меня беспокоила тошнота, но она проходила, стоило взять в рот кусок шоколада. Вовка сходил на охоту еще раз и принес игошу. Подкрепившись, я ощутил небывалый прилив сил. Это не походило на обычное чувство сытости. Теперь я буквально физически ощущал, как меня наполняет энергия – словно топливо заливается в бак. Или заряжается аккумулятор. И если я ощущал, как наполняется этот неведомый мне резервуар, значит, по логике, я должен был и ощущать, как расходуется из него содержимое, сколько в нем осталось килоджоулей, калорий или в чем там измерялась эта энергия. Мне не терпелось узнать это, но, забегая вперед, скажу, что меня ждало разочарование. Новая энергия расходовалась так же, как и обычная – то есть незаметно. Я просто становился вялым, быстро уставал, меня клонило в сон – обычные попытки организма восстановить силы привычным способом. Но пока я этого не знал и предвкушал едва ли не научный эксперимент.

– Готов к дороге? – заметив мою бодрость, спросил Вовка. Оказалось, пока я после ритуала валялся без сил, он сделал нам визы в Болгарию.

– Мы едем за Максиком? – я с любопытством разглядывал страничку с визой в паспорте.

– Да. Пора вернуть мелкого в семью.

Мы собрали вещи меньше чем за час, и я все не мог преодолеть странное возбуждение перед полетом. Вовка же в десантных войсках налетался будь здоров, поэтому был спокоен.

– Я еще ни разу не летал на самолете, – признался я, когда мы выезжали со стоянки.

– Сочувствую, – не глядя на меня, бросил брат. – Боюсь, что никогда и не придется.

– В каком смысле? Мы разве сейчас не в аэропорт едем?

– Нет. Передвигаться на самолете опасно. Одни тебя выследили, проводили до борта, убедились, что он взлетел, сделали один звонок – и в месте посадки другие тебя взяли тепленьким. К тому же как ты намерен перевозить по воздуху наш военный арсенал?

– А поезд?

– Там тоже небезопасно: от станции до станции ты заперт в пространстве. Если возникнет какая-то форс-мажорная ситуация, то придется выпрыгивать на ходу. Да и поезд вряд ли едет быстрее, чем «Черик».

Не то чтобы мне не нравилось путешествовать в машине, просто я мечтал о самолете с детства.

– По дороге заскочим кое-куда, – таинственным голосом, чтобы поднять мне настроение, сообщил Вовка.

– Куда?

– В Обнинск. Навестим двуглавого.

Эта новость меня почему-то напугала. Предыдущие герои Вовкиного дневника произвели на меня неизгладимое впечатление. Кем окажется двуглавый, я теперь терялся в догадках. Раньше он мне представлялся этаким агентом, который ведет двойную игру. Например, занимает руководящий пост в силовых структурах и покрывает драконов, если те каким-то образом привлекут внимание правоохранительных органов или военных. Шу была примером такого двойного агента, но двуглавой ее никто не называл. Поэтому мне стало казаться, что двуглавый – это какой-то ветеран или пахан, имеющий особенность во внешности, скажем, как Харви Двуликий из «Бэтмена». Или у него на пол-лица металлический каркас – последствие какой-нибудь травмы. В общем, моя фантазия разыгралась, пугая меня перед встречей с еще одним дружком брата. К счастью, до Обнинска мы домчались быстро. На подъезде к городу Вовка набрал на сотовом чей-то номер.

– Ты дома? – вместо приветствия спросил он. – Мы подъехали… Да, нас двое. Хорошо, куплю.

Трасса М3 пересекала город по самому центру.

– Возьми в бардачке свой паспорт: купишь три бутылки хорошей водки, – Вовка сбросил скорость, отыскивая глазами магазин, где можно было бы приобрести спиртное.

Мне не очень нравилась эта затея: я не любил алкоголь еще со времен детдома, и в училище тоже всегда игнорировал посиделки своих одногруппников. Дело в том, что я и так-то был не самого высокого мнения о своем окружении. Мои ровесники и ровесницы казались мне либо слишком глупыми, либо неоправданно жестокими, либо чересчур агрессивными. И выпив алкоголя, я еще сильнее ощущал их отталкивающую сущностью, и это меня сильно раздражало. Я начинал буквально ненавидеть всю компанию, хамил, лез на рожон, и однажды дело дошло до драки, в ходе которой мне пришлось позорно ретироваться, повинуясь инстинкту самосохранения. Поэтому я перестал пить алкоголь.