Андрей Уланов - Крысолов

– Мы возьмем эту посудину на абордаж, Гарсиа, – равнодушно-скучным голосом произнес Раскона. – Вы на мостике будете командовать маневром. Приведите нас борт о борт к нему. Старшина Фишер, соберите ваших людей на баке. Я спущусь вниз и возглавлю атаку через пушечные порты. Встретимся на вражеской палубе.

– Тан капитан, я… – Оркис покосился вниз, вытянулся и, выпятив подбородок, хриплым шепотом отрапортовал: – Будет сделано!

– А что прикажете делать мне, тан капитан?

– Вам? – Диего уставился на монаха с таким удивлением, словно впервые увидел его и сейчас гадает: кто этот человек и откуда он взялся на моем корабле. – Ну… развлеките нас чем-нибудь.

Неизвестно, что подумал брат Агероко, получив подобный приказ, но повторять свой вопрос монах не стал.

Раскона неторопливо проверил свои пистолеты, – на полку второго пришлось подсыпать немного пороха, – спрятал их в кобуры и начал спускаться по трапу, но вдруг остановился.

– Да, и чуть не забыл, – все тем же скучным тоном добавил он. – Все орудия зарядить тройным зарядом картечи. Как сойдемся, наших друзей надо будет поприветствовать.

После мостика полутемный опер-дек показался Диего одним из Нижних миров. Сходство живо дополняли суетящиеся вокруг пушек полураздетые фигуры – точь-в-точь как замерзающие на церковных гравюрах грешники. Даже выбежавший навстречу капитану ги Таско вполне мог бы сыграть роль если не демона, то хотя бы кого-то из мелких бесов – в мундире красного цвета, с перемазанным сажей лицом и длинной саблей.

– Тан капитан, на батарее…

– Тройной заряд картечи в пушки правого борта, – перебил его Диего. – И пусть все разберут оружие. Сразу после залпа пойдем на абордаж.

– Слушаюсь! – на удивление четко и звонко выкрикнул ги Таско – и, развернувшись, побежал вдоль батареи, на ходу выкрикивая приказы.

Диего пошел следом. Лишь некоторые матросы узнавали его, поспешно вытягиваясь, большинство же расчетов и не пыталось глядеть по сторонам, будучи занятыми либо подготовкой пушки к выстрелу, либо выбором оружия для абордажа.

– Ых, – молодой кельбр с ярко-красными лентами в косичках подобрал тяжелую секиру – подражание гномскому стилю, механически отметил Диего – и несколько раз махнул ею в воздухе, отозвавшимся на это жутковатым гудением. – Хороша. Сегодня мы с ней глянем, какого цвета фряжские потроха, ы!

– Мне копье дайте.

– А что там надо будет делать?

– Во дурашка-то, – беззлобно удивился кто-то, добавив в адрес спрашивающего еще пару-тройку определений. – Че делать, че делать. Рубить, колоть, глотку рвать… главное, мертвым не лежать!

– Эй, Грудинка, а ты почему с тесаком? Взял бы пару вертелов…

– А провались-ка ты к демонам, Синекурочка! – отозвался кок «Мстителя». – А то ща с тебя начну пластать…

Диего прошел вдоль всего ряда, но Эшама так и не увидел. Впрочем, в полутьме не так-то просто отличить одного человека в измаранной рубашке – а еще чаше полуголого – от другого такого же. Ну да в любом случае времени на более детальные поиски нет, подумал маленький тан и встал рядом с крайним в ряду орудием.

Борт красного фрегата полз мимо – ужасающе медленно, как показалось Диего – и теперь лица в пушечных портах уж точно не были игрой воображения. Точно так же, как иторены, они застыли, склонившись над пушками. Они похожи на злобных гномов, успел подумать Раскона, в этих своих вязаных желтых колпаках – а затем до него донесся срывающийся на визг крик ги Таско: «Пли!», эхом повторенный с той стороны борта «Feu!», и их пушка выплюнула сноп огня, проткнувший чужие доски словно бумагу.

В следующий миг борт «Мстителя» в двух шагах от Диего взорвался вихрем пламени, дыма и щепок.

Два корабля дали полные бортовые залпы одновременно. Раскона наполовину оглох от пушечного рева, треска дерева, грохота. Впрочем, со зрением обстояло немногим лучше – двойная вспышка ослепила, а клубящийся повсюду пороховой дым довершал дело. Диего видел только своих ближайших соседей – один из них валялся на палубе, суча ногами и воя дурным голосом, из-под ребер у него торчала футовая щепа. Его сосед прыгал, пытаясь сбить пламя со штанов – на такой дистанции для деревянного судна пыжи были порой опаснее ядер. Остальные матросы виднелись размытыми тенями в белесом пороховом тумане.

– Пушки откатить! Живо!

Раскона вытащил шпагу. Сверху донеслись крики, металлический лязг – и внезапно клубы разошлись и показавшийся в их разрыве красный борт «Ла Фер» с грохотом ударился о борт «Мстителя».

– Вперед! Король и Костер! С нами святой Кхайр!

Команда запоздала – матросы уже лезли сами, вопя, словно тысяча демонов. Перескочив через раненого, Диего наполовину высунулся из порта – и едва не лишился головы. Из пробоины перед ним скалился и орал фряг, бешено размахивающий палашом – одноглазый здоровяк, у которого сквозь бурую шерсть на груди едва проглядывала татуировка в виде штурвала. Не разведи корабли шальная волна, он вполне бы мог достать Диего своим оружием.

– Бей!

Опершись зажатым в руке эфесом о край порта, маленький тан вытащил пистолет из левой кобуры, спокойно, словно на дуэльной площадке, прицелился – фряг перестал орать, но и прятаться отчего-то не спешил, зачарованно глядя в черное жерло ствола – и спустил курок. Пуля угодила точно в центр штурвала, матрос захрипел и обвис, получив от Диего матерное напутствие за то, что закупорил дыру своим вонючим трупом.

– Вперед! Руби лохматых! А-а-а!

Раскона прыгнул вбок, к пушечному порту, поскользнулся и едва не свалился вниз, где среди розовой пены уже качались на волнах семь-восемь тел, но сумел ухватиться за ствол пушки, так и оставшейся торчать наружу. Подтянулся, уперся в ствол коленом, схватился за край крышки порта и прыгнул, целясь пятками в нечто бледное, злое, замершее в ожидании у казенника.

Влетел он хорошо – под каблуком хрустнуло, и стоявший с кортиком наготове канонир упал, визжа и плюясь выбитыми зубами. Диего скатился с пушки – в следующий миг багор в руках второго фряга вышиб из нее сноп искр. Выпрямился, сделал выпад – фряг упустил багор и, схватившись за живот, принялся озираться по сторонам с видом человека, которому срочно приспичило. Этот уже не боец, понял капитан, а вот первый, что на полу, все хватается за кортик – и, сделав шаг, Диего наотмашь рубанул шпагой. Он целил в горло, а попал по лицу, визг фряга разом превратился в хриплое бульканье – но Раскона уже забыл о нем, бросаясь вперед, где среди полуголых тел мелькали синие мундиры фряжских гренадер.

– К трапу! – заорал он. – Все к трапу!

Дальнейший бой в памяти Диего остался разбит на горсть отдельных фрагментов – словно картина, отразившаяся в разбитом зеркале. Сначала он дрался один, в следующем осколке вокруг него уже были матросы с «Мстителя», затем он вывалился из круговерти рукопашной и стоял, опершись на пушку и пытаясь хоть как-то понять, оценить ход сражения. Мельком он видел посла Эшама – тот деловито и умело рубился длинным прямым мечом. Потом сам Диего прорубался вверх по трапу…