Гай Кей - Дети земли и неба

Сеньянцы находились на северном берегу реки с крутыми берегами — выгодная позиция. К северу от этого места начинался лес, который мог служить укрытием. Он уходил на запад на короткое расстояние, насчет востока он точно не знал. Никто из них не бывал здесь раньше. Вода в реке стояла высоко и текла быстро из-за дождей. Они миновали водопад и пороги, когда шли сюда, много дней поднимались в горы. На юге, за рекой, простиралась открытая местность, потом начинались холмы, которые сейчас терялись из виду в сером дожде. Где-то там — армия.

Все зависело от того, сколько человек их преследует. Даже если их видели и проследили за его разведчиками, османы могут решить не обращать внимания на группу пеших людей и двигаться дальше, к крепости. Весна заканчивалась, а они еще не добрались до Воберга. Фактически, они, возможно, уже опоздали, если Джад будет милостив. Османам нужны их пушки, чтобы выстрелами заставить крепость сдаться, до того как они повернут домой, в противном случае ашариты рискуют умереть с голоду, когда наступит осень. И у них наверняка возникают проблемы, когда они тащат повозки с пушками по грязи и через реки.

Это навело Хранта на мысль. Возможно, мысль была глупая, но они здесь не ищут легких путей и не бегут от опасности, верно? Они идут защищать Воберг, и не надо ждать, пока враги придут к тебе. Когда это сеньянцы так поступали? Бог может явить свою милость, но люди должны и сами действовать.

Они знали море и всякую воду лучше, чем кто бы то ни было. Бунич вызвал добровольцев на опасное дело. Все подняли руки, в том числе те разведчики, которые только что вернулись, и мальчик тоже. Некоторые подняли обе руки.

Он почувствовал, и не в первый раз, гордость, доходящую до глубины души и длиной в целую жизнь — что бы ни думал и ни говорил весь мир, из зависти или страха, или из-за неумения понять Сеньян таким, какой он есть.

— Что бы ты ни задумал, Хрант, мы это выполним, — самый старший из семьи Михо шагнул вперед.

Он кивнул. Это один из способов выбрать, такое предложение следует уважить.

С ним отправилось шесть членов семьи Михо. Он выбрал четверых. Объяснил свою задумку. Увидел, как они улыбнулись, все четверо. Он это запомнит. Они выглядели, как волки, готовящиеся к охоте, а не как люди, которых преследуют. Никаких прощальных слов, даже тем родственникам, которые оставались. Никто их не говорит. Зачем прощаться? Они надеялись вернуться, с победой.

Эти четверо прошли дальше на восток, вверх по течению, потом переплыли реку, течение отнесло их назад, в эту сторону. Они несли в заплечных мешках необходимое оборудование. Река текла быстро, но была узкой; на крутой берег в дождь забраться было трудно, но возможно, для сильных людей. Бунич наблюдал, как они поднялись на берег и встали там, прямо напротив них. У него были свои разногласия с кланом Михо, но эти люди знали, что делают.

К стрелам привязали веревки и послали их высоко в небо через реку. Четверо мужчин на другом берегу отвязали их, потом достали из своих мешков маленькие колеса, завязали узлы и петли. То же самое сделали на этой стороне, и соорудили приспособление, чтобы перетащить деревянные ящики и другие вещи через реку. Они умели это делать. Их деды тоже это умели.

Люди на другом берегу реки забрали переправленные к ним ящики. Два человека взялись за ящик с двух сторон. Каждый поднял свободную руку и помахал оставшимся на северном берегу стремительной реки. Потом они повернулись, ушли в дождь и исчезли.

Два остальных кузена Михо остались, их фигуры расплывались в тумане. Бунич смотрел, как они наполовину закопали три ящика в землю. Взялись с двух сторон за последний ящик, повернули на юг и пустились бежать. Им нужно избежать встречи с османами, отправленными на разведку в эту сторону. Он знал, что они это сделают. Остальное зависело от случая и от бога.

Одно дело было сделано, и два дела стали возможными. У Хранта были и другие идеи. Он поделился ими, и сеньянцы пришли к соглашению. Время имело значение, выбор был ограничен, жизнь коротка. Они повернули обратно на запад, туда, откуда пришли, но ушли недалеко. Добрались до места, которое имел в виду Бунич, к концу дня. Дождь прекратился, хотя все было мокрым и серым — никаких признаков солнца. Цветы на лугу у леса казались выцветшими. Звуки были приглушенными.

Он оставил восемь человек позади, среди деревьев, у того места, откуда они послали людей через реку.

Сегодня ночью он никого не ждал, и завтра, возможно, тоже. Они приступили к подготовке, почти так же, как делали бы их деды, или отцы, по пути в Сарантий двадцать пять лет назад. Он раньше не сообщил разведчикам, отправленным последними, куда они направятся, где будут находиться. Это не имело значения, разведчики прочтут следы, найдут его здесь.

И они его нашли, быстрее, чем он ожидал — во второй половине следующего дня. Османы близко, они почти догнали отряд, сообщил один. Вероятно, они к заходу солнца уже доберутся до места их первой остановки. Многие едут верхом. Бунич увидел намек на страх, который держат в узде.

Еще с ними идет около тысячи Джанни, прибавил второй. Его голос звучал спокойно. Бунич сначала не поверил в эту цифру. Потом осознал, что поверить необходимо, и что, исходя из этого, они, очень возможно, все же погибнут, стоя здесь, под снова начавшимся дождем, между рекой и лесом, в Саврадии, вдали от моря.

Много последних ночей Дамаз спал беспокойным сном, и все время видел во сне свою сестру у леса. Она должна была умереть, от его собственной стрелы. Он знал, в какое место поразил ее, он видел, что на ней нет доспехов.

Потом она заговорила о его бое с Кочы. Она никак, никаким образом в его представлении о мире не могла знать об этом. Что делать с такими вещами? Просто жить своей жизнью, не понимая? До самого конца своих дней?

Он оказался в том отряде, который послали в погоню за сеньянцами. Они сошли с грунтовой дороги и двигались на север по пропитанным водой полям. Кавалерия впереди двигалась по следам второй группы разведчиков-джадитов, которых они обнаружили, осторожно держась на расстоянии, и это правильно, потому что разведчики не играли никакой роли, они только должны были привести их к неверным.

Их командир — сердар всех Джанни этой армии, а не только полка Дамаза, — был с ними, бежал, как и они, и делал это легко. Высокий, физически сильный, светловолосый мужчина со светлыми глазами, почти наверняка каршит. Он сам решил отправиться на эту охоту, по каким-то своим причинам. Возможно, это будет их единственным сражением, говорили в полку.

Это потому, что у них за спиной армия уже уходила назад. На бегу Дамаз слышал, как отдавали приказы в лагере. Армия Ашара поворачивала обратно, постыдно, под дождем, потому что они не успевали осадить Воберг, взять его и попасть домой вовремя. Так было решено.