Гай Кей - Дети земли и неба

Виднелся ряд островов, зеленые весенние виноградники, каменные башни, каменные ограды, а ближе других к городу находился очень маленький островок, почти у входа в гавань, религиозная обитель, видная отсюда. Затем Даница опять посмотрела на город, и из юношеской гордости (и она знала, что именно по этой причине) старалась не дать этому зрелищу поразить себя, но не смогла.

Дубрава, когда подходишь к ней с моря весенним утром, а позади нее встает солнце, великолепна. Даница задрожала, внезапно ее охватило странное чувство. Она, может быть, никогда не вернется домой, подумала Даница, это правда, но есть целый мир, который можно для себя найти.

Она поняла еще кое-что. И с опозданием крикнула:

— Вот они! Стены города!

Ведь ее послали наверх, и ей надо предупредить остальных.

Ответные крики раздались внизу, радостные возгласы моряков, которые пересекли открытое море и подплывают к дому. Даница повернулась, чтобы посмотреть назад, на запад. Вот почему кого-то всегда посылают сюда, наблюдать за переменой погоды со стороны моря, когда корабль приближается к земле.

Голубое небо, легкий ветерок. Можно простить себя за то, что ты на мгновение почувствовала себя счастливой.

— Ты когда-нибудь видел это, жадек?

— Дубраву? Нет.

— Посмотри на крыши под солнцем.

— Я их вижу, Дани. Люди, живущие под этими крышами, захотят твоей смерти.

— Не все. Наверняка ведь не все?

— Возможно, — согласился он.

Он стоит у мачты, когда она спускается. Она делает это легко. Мужского покроя штаны и туника, покрытые пятнами соли сапоги до колена, светлые волосы под широкополой шляпой. Они уже миновали ближайшие острова — Гьядину, Синан — и находятся в устье гавани, их великолепной гавани под башнями с пушками. Он видит толпу на пристани. Там всегда собирается толпа, когда возвращается корабль, даже если он вернулся с противоположного берега узкого моря. Люди машут руками.

«Море — это интерлюдия, — думает Марин Дживо, — пространство между жизнью и жизнью». Девушка из Сеньяна становится на палубу рядом с ним. Она почему-то раскраснелась, замечает он.

— Нам надо поговорить, — произносит Марин.

Она настороженно смотрит на него. Подходит ее пес. Большой пес. Трется головой о ее бедро. Она рассеянно чешет его уши.

— У меня лучше получается слушать, — говорит она, снова сверкает ее быстрая улыбка. — Я бы предпочла, чтобы меня не убивали. Меня убьют?

Они слышат голоса, уже долетающие через полосу воды, и их матросы кричат в ответ. Дубрава сейчас узнает, что «Благословенную Игнацию» взяли на абордаж пираты, забрали товары, а доктор, которого они везли, погиб. И они узнают, что одна из отряда пиратов находится на борту, ее доставили к ним.

— У меня на этот счет есть идея, — говорит Марин.

— Не доверяй ему только потому, что он красивый мужчина, — предостерег ее дед, пока она спускалась вниз, туда, где ее ждал Марин Дживо.

Даница почувствовала, что краснеет. Она не захотела ответить. Она подумала, не закрыться ли от деда в качестве наказания, но именно сейчас он был ей нужен. Тико подошел, виляя хвостом, будто какая-то комнатная собачка, а не яростный и бесстрашный охотник.

Владелец корабля кивнул, когда она спустилась вниз, его лицо было серьезным, и она смутилась.

— Нам надо поговорить, — сказал он.

Даница почувствовала, что ее лицо скривилось в гримасе. И сказала:

— У меня лучше получается слушать. Я бы предпочла, чтобы меня не убивали. Меня убьют?

Он смотрел на нее, пока она гладила Тико. Очень высокий мужчина, с быстрой походкой. Ее дед сказал, перед тем, как она вонзила стрелу в Кукара Михо, что этот человек может убить сеньянца в честной схватке. Правда, Кукар никогда не дрался честно. Пока был жив.

— У меня есть предложение насчет этого, — сказал Дживо.

Она пристально смотрела на него, пытаясь прочесть его мысли. Это оказалось трудно. Она не знала этих людей, их мира.

— Осторожно! — предостерег ее жадек.

— Придется кому-нибудь доверять.

Поэтому она ответила:

— Да, я соглашусь поступить на службу к семейству Дживо в качестве телохранителя. Вы действительно можете защитить меня таким образом?

Даница улыбнулась, увидев, как широко раскрылись его глаза. Несколько мгновений она наслаждалась этим, потом прибавила:

— Это было очевидно, господар. Нет никакой другой роли, которую вы могли бы мне предложить, и на которую я могла бы согласиться. Я… верю в ваши добрые намерения.

Ей было приятно услышать, как он рассмеялся.

— Ну, — сказал он, — поскольку вы так быстро соображаете, мы можем использовать вас в качестве советницы в делах.

— Сомневаюсь, — ответила Даница.

— Не сомневайтесь, пока не познакомитесь с моим братом, — сказал он. Потом добавил: — Но мои добрые намерения — настоящие, Даница Градек. Вы спасли множество жизней.

— Ну, одну жизнь я отняла. Поэтому…

— Поэтому вы не вернетесь домой. Вы будете защищены, до какой-то степени, как одна из наших постоянных служащих. Драго расскажет то же, что и я.

— Что я буду делать в качестве телохранительницы в семье Дживо?

Он ухмыльнулся. «Он и правда очень привлекательный», — подумала она.

— Оставаться поблизости от меня, — ответил он.

Она не смогла придумать ответ. Потом она кое о чем вспомнила.

— Что будет с синьорой? С вдовой доктора?

У него на лице появилось озадаченное выражение.

— Могу себе представить, что ей захочется поскорее вернуться домой. Совет это устроит. Подозреваю, они прикажут выплатить ей компенсацию. Ее муж погиб, когда ехал служить у нас.

— Вы, — сказала Даница, вернув себе самообладание, — многое представляете и подозреваете, не так ли?

— Есть нечто такое, о чем мне следует знать? — спросил он.

Она напомнила себе, что он умный человек. Она снова смутилась под его пристальным взглядом. Он из тех, кто живет в этом мире: балансирует на грани, придерживает информацию. Намеки, подсказки, хитрости. Сеньян не подготовил тебя к этому. Сеньян обучал мужчин (и одну женщину) стрелять из лука, драться на мечах и кинжалах. Управлять маленькими суденышками в море и, может быть, когда-нибудь отправиться через горные перевалы на поиски ашаритов, возможно, даже бандитов-хаджуков, — и приступить к давно желанной мести.

Она ждала, что дед снова призовет ее к осторожности, но он молчал. Она сказала:

— Не мне об этом рассказывать.

— Что она шпионка?

Это ее удивило, но не так сильно, как он, может быть, ожидал. Даница пожала плечами:

— Все серессцы — шпионы, разве не так?

— Возможно. Но — если я прав — не все приезжают вместе с человеком, который имеет доступ к влиятельным людям, вхож в их дома. Она бы получила такой доступ, как жена доктора.