Сара Маас - Двор Тумана и Ярости

Я покрутила пальцем, командуя ему повернуться. Он повиновался, раскрывая эти великолепные крылья достаточно, чтобы я могла найти пятна краски. Я намылила мочалку и осторожно, очень осторожно начала смывать с него красный и синий, и фиолетовый цвета.

Свет от свечей танцевал на его бесчисленных, чуть виднеющихся шрамах, почти незаметных, кроме тех мест, где мембрана была более твердой. Он содрогался при каждом моей касании, схватившись руками о кромку ванны. Я заглянула через его плечо, чтобы воочию увидеть доказательство этой чувствительности крыльев, и произнесла:

— По крайней мере, слухи о сопоставлении размаха крыльев с размерами других частей тела не врали.

Мышцы его спины напряглись, когда он засмеялся.

— Такой грязный, бесстыдный рот.

Я представила все места на его теле, куда бы хотела поместить этот рот, и слегка покраснела.

— Я думаю, что была влюблена в тебя уже какое-то время, — сказала я, и мои слова были едва слышны из-за плеска воды, когда я мыла его прекрасные крылья. — Но поняла это на Звездопаде. Или подошла ближе к пониманию, но так испугалась, что не захотела приглядеться ближе. Я была трусихой.

— У тебя были вполне веские причины, чтобы избегать этого.

— Нет, это не так. Может быть, благодаря Тамлину, да. Но это никак не связано с тобой, Рис. Никак не связано. Я никогда не боялась последствий решения быть с тобой. Даже если каждый убийца в мире будет охотиться на нас… это того стоит. Ты того стоишь.

Он чуть опустил голову и произнес хрипло:

— Спасибо.

И в этот миг мое сердце разбилось из-за него — за годы, что он провел, думая обратное. Я поцеловала его в шею, и он потянулся, чтобы провести пальцем по моей щеке.

Я закончила с крыльями и схватила его за плечи, чтобы развернуть его ко мне лицом.

— Что теперь?

Молча он взял мыло из моих рук и развернул меня, проводя мочалкой вниз по моей спине, слегка потирая ее тканью.

— Что ты захочешь, — сказал Рис. — Мы можем вернуться к Веларис и заверить нашу связь с помощью жрицы — не такой, как Ианта, я обещаю — и официально провозгласить себя Мейтами. Мы можем устроить небольшую вечеринку, чтобы отпраздновать это — ужин с нашей… компанией. Если только ты не захочешь большое празднество, хотя я уверен, что ты разделяешь мое отвращение к ним. — Его сильные руки разминали мои зажатые и слегка побаливающие мышцы спины, и я простонала от наслаждения. — Мы можем быть не только мейтами, но также стать мужем и женой, прежде чем пойти к жрице, если ты хочешь называть меня более привычным человеческим понятием.

— А как ты будешь называть меня?

— Мейт, — сказал он. — Хотя называть тебя моей женой звучит тоже безумно заманчиво. — Его пальцы массировали вдоль моего позвоночника. — Или если ты хочешь подождать, мы можем не делать ничего из этого. Между нами связь мейтов, и неважно, известно об этом всему миру или нет. Нет нужды спешить с решением.

Я повернулась к нему.

— Я спрашивала о Юриане, короле, королевах и Котле, но я рада знать, что есть так много вариантов развития наших отношений. И что ты сделаешь все, что я пожелаю. Должно быть, я могу полностью вить из тебя веревки.

В его глазах танцевало кошачье изумление.

— Жестокая, красивая штучка.

Я фыркнула. Мысль о том, что он в принципе находил меня красивой..

— Это так, — сказал он. — Ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо встречал. Я подумал это с самого первого мгновения, как увидел тебя на Каланмэй.

И это было глупо, глупо придавать красоте хоть какое-то значение, но… Мои глаза жгло от его слов.

— Что хорошо, — добавил он, — потому что ты подумала, что я самый красивый мужчина, которого ты когда-либо видела в жизни. Так что мы квиты.

Я скорчила гримасу, и он рассмеялся, скользнув руками, чтобы схватить меня за талию и притянуть к себе. Он присел на встроенную в пол ванны лавку, и я оседлала его, лениво поглаживая его мускулистые руки.

— Завтра, — сказал Рис, и его лицо помрачнело. — Завтра мы отправляемся в поместье твоей семьи. Королевы прислали ответ, что придут через три дня.

Я опешила.

— И ты говоришь мне это только сейчас?

— Я отвлекся, — ответил он, и его глаза мерцали.

И этот свет в его глазах, это тихое счастье… от них у меня перехватывало дыхание. Будущее — у нас будет будущее вместе. У меня будет будущее. Жизнь.

Его улыбка растаяла, сменившись выражением благоговения… трепета, и я потянулась, чтобы накрыть его лицо ладонями..

И обнаружила, что моя кожа светится.

Не ярко, а как будто какой-то внутренний свет засиял под моей кожей, просачиваясь наружу. Теплый и белый свет, словно солнце — словно звезда. Его изумленные глаза встретили мои, и Рис провел пальцем по моей руке.

— Что ж, теперь я могу ликовать, что в буквальном смысле заставляю своего мейта светиться от счастья.

Я засмеялась, и сияние вспыхнуло чуть ярче. Он наклонился ко мне, нежно целуя, и я полностью растаяла, обернув руки вокруг его шеи. Он был твердым, как камень подо мной, упираясь в меня прямо там, где я сидела верхом на нем. Все что нужно — это одно плавное движение, и он окажется внутри меня..

Но Рис поднялся из воды — с нас обоих ручьем стекала вода — и так и пошел обратно в спальню, а я держалась ногами за его пояс. Магия дома сменила простыни, и они были теплыми и гладкими под моим обнаженным телом, когда он опустил меня на них и посмотрел на меня. Светилась, я светилась ярким и чистым светом, словно звезда.

— Дневной Двор? — спросила я.

— Мне все равно, — ответил он грубо и сорвал с себя маскирующие чары.

Он однажды сказал мне, что это было небольшое волшебство, чтобы скрывать то, кто он есть, то, как выглядит его сила.

И когда все его величие вырвалось наружу, он наполнил комнату, мир, мою душу переливающейся черной силой. Звезды и ветер, и тени; мир и мечты, и острый край кошмаров. Тьма струилась от него, словно завитки пара, когда он протянул руку и положил ее плашмя на сияющую кожу моего живота.

Эта рука, сотканная из ночи, раскрылась, свет проникал сквозь струящиеся тени, и я приподнялась на локтях, чтобы поцеловать его.

Дым и туман, и свежесть.

Я застонала, ощутив его вкус, и он открыл рот, позволяя мне скользить языком по его языку, зубам. Все, чем он являлся, сейчас было раскрыто передо мной — один финальный вопрос.

Я хотела все это.

Я схватила его за плечи, утягивая на кровать. И когда он очутился на спине, я увидела вспышку протеста из-за прижатых и обездвиженных крыльев.

— Иллирийский кроха, — пропела я и провела руками по его мускулистому животу — и дальше. Он перестал возражать.

Он был огромным в моей руке — таким твердым, но в то же время настолько шелковистым, что я просто провела пальцем вниз по нему в изумлении. Он зашипел, и его член чуть дернулся, когда я провела пальцем по его головке. Я ухмыльнулась, сделав так еще раз.