Имие Ла - Хроники Смертельной Битвы-2: Турнир второй

Аргус, один из Младших Богов, был весьма примечательной личностью. В бытность свою протектором Эдении он корчил из себя пламенного сторонника Старших Богов и, страстно уверяя их в своей любви и преданности, ползал на коленях перед их алтарем по десять раз на дню, возжигая благовония и читая молитвы, хотя в душе при этом тайком мечтал, чтобы хоть кто-нибудь из них сдох или сложил с себя полномочия, потому что тогда у Аргуса появился бы шанс занять вакантное место Старшего Бога: экс-протектор Эдении был первым в очереди на получение статуса Старшего Бога после Рейдена.

Аргус был двуличным трусом и сластолюбцем: взяв в жены первую красавицу Эдении Делию, владевшую огненной магией, он гулял от нее направо и налево, подарками, деньгами, уговорами и даже угрозами добиваясь милостей от эденийских женщин. Когда эденийские воины проиграли десять турниров подряд, горе-протектор не вышел вместе со своими пламенными поклонниками навстречу врагу с оружием в руках: прихватив с собой любимую женушку, он сбежал просить убежища в Земной Мир под крылышко Рейдена, Тьена и Старших Богов: убежище ему предоставили, и с тех пор Аргус жил себе припеваючи... на чужие денежки. Ходили слухи о том, что Аргус незадолго до позорного бегства собственноручно прикончил двух своих сыновей Дэгона и Тэйвена; причиной, согласно слухам, послужило то, что юноши, узнав о нападении врага, хотели идти вместе с королем сражаться с куэтанцами, но Аргус побоялся того, что его сыновья попадут к Шао Кану в плен, а тот вытрясет из них всю информацию о махинациях горе-протектора (видимо, было папеньке что скрывать). В эти предположения мало кто верил, поскольку Аргус не умел обращаться с оружием и побоялся бы напасть даже на воробья, а сыновья его были очень неплохими воинами, но факт оставался фактом: незадолго до вторжения Шао Кана Дэгон и Тэйвен бесследно исчезли.

Сам Аргус чрезвычайно любил деликатесные блюда из маленьких собачек, считая их мясо особо нежным: вероятно, столь странные кулинарные пристрастия у горе-протектора появились благодаря тому, что стараниями Джеррода кушать в Эдении было особо нечего. Рацион эденийских простолюдинов составляли в основном кузнечики, воробьи, трясогузки, хлеб из лебеды и желудей, суп из древесной коры и картофельных очисток и прочие малосъедобные объекты живой природы: Джеррод драл жуткие налоги со всех, кто держал домашний скот, и многие эденийцы быстро сообразили, что собачки домашним скотом не считаются, кушать их можно, а налоги платить не надо. Хоть Аргус и сбежал в Земной Мир, его любовь к деликатесному мясу стала основой традиции, и светлые эденийцы еженедельно приносили откормленную собачку в жертву идолу с козлиной головой, изображавшему, судя по всему, горе-протектора собственной персоной.

Итак, Мастер Чоу, несколько часов пронаблюдав за улицей из своего укрытия, на рассвете наконец увидел, как из одного дома выскочила маленькая собачка, чем-то отдаленно напоминавшая его прежнюю питомицу. С несвойственной его почтенному возрасту резвостью Мастер выскочил из кустов и бросился за собачкой. Едва он успел схватить ее за задние лапы, как перед ним вдруг возник хозяин собачки - светлый эдениец, шедший с ведром на реку за водой.

- Это еще что такое? - возмутился эдениец, глядя на Чоу и собачку, которая верещала не своим голосом и изо всех сил старалась вырваться и удрать.

Чоу смиренно потупил глаза.

- Ну-ка, отпусти собаку!

Не отвечая, Чоу схватил собачку в охапку, хотя бедное животное отчаянно сопротивлялось и кусалось, и попытался убежать, но эдениец с размаху огрел его ведром по голове. Чоу еще крепче прижал к себе песика, сжав его в своих могучих объятиях так, что из бедной шавки полез помет, но тут его настиг второй удар. Чоу выпустил полузадушенное животное и решил побыстрее смотаться, пока не проснулись другие жители деревни и не навешали ему по полной программе.

***

Джонни Кейдж шел на арену, совершенно не чувствуя страха. Даже все пламенные речи Рейдена о том, насколько опасны и яростны могут быть шоканы в бою, какие они хорошие воины и как сложно может быть обычному человеку их одолеть, не смогли вселить даже капли неуверенности в сердце киноактера. После победы над Горо он был почему-то абсолютно уверен в том, что еще один шокан не составит для него особой проблемы даже в открытом бою, где нельзя заманить противника в ловушку. Джонни знал, что сможет справиться даже с таким опасным врагом.

Кинтаро уже ждал его, стоя на арене перед императорским троном. Джонни подумал, что этот шокан наверняка только начал свою военную карьеру и не имеет такого количества поклонников, как Горо - на трибунах царила абсолютная тишина. Гробовое молчание. Или они не верят в победу Кинтаро?

Здоровенный шокан ростом в полтора человеческих - Джонни показалось даже, что новый враг несколько выше Горо - нерешительно поправил небрежно наброшенную на плечи тигриную шкуру. Он явно ожидал, что враг будет безоружен, и невероятно удивился, увидев в руке у актера тяжелую ржавую железную цепь. Еще несколько дней назад Джонни заметил, что на одном из дворцовых балконов недавно провели ремонт, заменив старые заржавевшие цепи-заграждения на новые из нержавеющей стали, при этом старые сложили в коридоре, но не успели еще вывезти на свалку. Отправляясь на арену, актер предусмотрительно прихватил одну из цепей с собой.

Лица Шэнг Цунга и Тарсониса - главных распорядителей боев - оставались совершенно непроницаемыми. Казалось, оба совершенно не замечают необычного оружия Джонни. Киноактер встал напротив врага, выставив вперед левую ногу и держа в опущенной правой руке железную цепь. Над ареной по-прежнему царила напряженная тишина. Шэнг Цунг медленно повернулся к стоящему на одной из трибун Тарсонису. Тот поднял и резко опустил руку - это было сигналом к началу поединка.

Джонни, будучи опытным бойцом, отлично понимал одну важную для всех мастеров боевых искусств вещь: высокий и тяжелый противник имеет преимущество перед маленьким и легким, поскольку обладает большей силой удара, но и у второго есть свои особенности - он не в пример проворней тяжеловеса. Пока Кинтаро замахивался для первого удара, Джонни успел ударить его железной цепью по локтю нижней правой руки. Шокан утробно взревел и отпрянул, рука, по которой пришелся удар, бессильно повисла. Зрители по-прежнему напряженно молчали.

"Я сломал ему кость или раздробил сустав, - подумал актер, - осталось окончательно вывести его из строя, и победа у меня в руках".

Пользуясь тем, что Кинтаро на несколько мгновений впал в ступор, Джонни сильно раскрутил цепь. Увидев, что шокан опомнился и теперь замахивается уже двумя левыми руками, актер с силой ударил его по предплечью верхней левой руки, но при этом конец тяжелой крутящейся кованой цепи угодил врагу в висок.