Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

— Сейчас разговор не о дальнейших планах, а про наказание мятежников, — напомнила Эрика.

— Карл кое в чем прав, лучше отпустить их на хрен, в таком случае от здешнего народа опасность будет меньше, — Виктор неожиданно поддержал предложение о помиловании.

— Не развяжет ли им это руки окончательно? — принцесса считала, что если не наказать мятежников, те снова пойдут бунтовать.

— После вчерашнего уже нет. Мятеж не удался, это достаточный урок для черни. А милосердие пыл окончательно умерит. Нельзя окончательно загонять в угол даже крестьян, они могут разозлиться, — пояснил Карл.

Принцесса задумалась. Учитывая, что она все ещё надеется набрать войско, заставив советников подчиниться «приказу Императора», а на юге реально бунтуют, народ лучше не злить. И как бы ей не хотелось пустить кровь, массовая казнь сейчас сделает только хуже. А помилование возможно даже развенчает её репутацию демона.

— Да, пусть валят на хрен, им повезло, — согласилась Эрика.

— Я бы ещё посоветовал тебе лично объявить им всем о помиловании, будет весьма кстати. Тогда в их сознании ты будешь связана не только с казнями, но и с милосердием, — предложил Карл.

— Ну, это уже перебор, может мне ещё извиниться перед ними? Я все вчера на площади сказала, и больше распинаться не намерена, — предельно жестко отрезала принцесса и взяла лист бумаги. Нужно написать указ о помиловании. Когда указ был готов, она сунула его Виктору.

— Вот, зачитай им. И, кстати, насчет твоей идеи. Никакой войны против советников пока не будет, мы действительно рискуем погрязнуть здесь надолго. Будем надеяться, что отмена помолвки остудит пыл этих мудаков, — заявила она.

— Так мы отправляемся в Эрхабен? — оживился талерманец.

— Да, все будет быстрее. Но только после приказа Императора о наборе войска. Но для начала дождемся возвращения гонца от Тадеуса, — предупредила принцесса.

— Это от силы неделю ждать. Если гонец вообще до нашего мага добрался, — заметил Виктор.

— Чего это он не должен добраться, раньше никаких проблем не возникало! — возмутилась принцесса.

— Раньше мятежей таких не было. Беженцы рассказывают, на юге от Клеонии херня такая творится, словами не передать. Мало ли, — предупредил талерманец.

— Слухи всегда преувеличены. Думаю, все будет нормально, — на самом деле Эрика успокаивала скорее саму себя. О надвигающейся катастрофе на юге, увы, твердили не только слухи.

Талерманец отправился в темницу зачитывать указ о помиловании, Карлу повезло больше он, наконец, отправился спать. Эрика спрятала счетные листы обратно в ящик, и попыталась представить будущее. Увы, все виделось смутно. Одна мысль о возвращении манила и пугала одновременно. Эрика давно уже не боялась тех, от кого сбежала сюда. Их можно отправить в Бездну. То, чего боялась она когда-то, вызывало лишь снисходительную улыбку. А вот жуткий бардак, в который начала скатываться Империя, действительно пугал. Принцесса, покидая Эрхабен, даже не предполагала, к чему приведет правление её отца. Теперь все свалится на неё, и что самое мерзкое, она не знает, что с этим делать.

— Ну что? Опять никаких вестей? — первое, что спросила принцесса у вошедшего в кабинет Виктора.

Талерманец как раз возвращался с утреннего собрания десятников городской стражи. Эрика надеялась услышать хоть что-то хорошее. Гонец должен был вернуться неделю назад, но его все не было. Зато вчера стало известно, что Герцога Жориана Ринского повесили люди атамана Валуры Железного. А три дня назад из Цегенхафта пришла весть о смерти Алкения Ергинского. Ходят слухи, он был отравлен. Конечно, его смерть в какой-то степени выгодна, однако учитывая неясность произошедшего, это скорее настораживало.

— Вести есть. Только снова неутешительные. Гонец так и не явился. Но зато из Камирии прибыла внушительная толпа беженцев, — отчитался он.

— А там что случилось?

— Варвары. Клыкастые взбесились, чтоб их. И это уже не фантазия спятившего Герцога, — пояснил Виктор.

— Вот какого хера они выползли? Проклятье, снова слухи оказывается правдой. Но я не пойму, в чем проблема, Клыкастые примитивный народ, у них даже мечей нет, палками воюют, их разогнать — не хер делать! — возмутилась Эрика.

— Беженцы говорят, варвары неплохо вооружены, — не согласился Виктор.

— Гребаное дерьмо, — выругалась Эрика. Не хватало ей сейчас только неплохо вооруженных варваров. Учитывая, что терзаемая варварами Камирия граничит с Клеонией на западе, на юге бушуют мятежи, причем в Ринском Герцогстве полнейший бардак, ситуация печальная. А ведь ещё неизвестно, что по всей Империи творится. Нужен Тадеус, а гонца все нет, засада прямо.

— Нужно возвращаться в Эрхабен, — в очередной раз предложил талерманец. Как подметила Эрика, для него возвращение в Эрхабен в последнее время превратилось в навязчивую идею. О какой бы проблеме речь не шла, Виктор в первую очередь предлагал вернуться в столицу. Принцесса догадывалась, за этим кроется не столько беспокойство за судьбу Империи, сколько желание поскорее смыться из Небельхафта. Причиной тому была спятившая Беатрис. Она, конечно, старалась его избегать, и вообще с ним не разговаривала, но, видимо, Виктора что-то не устраивало. Талерманец старался меньше бывать в замке, вдруг озаботившись делами городской стражи. Он пропадал в штабе, и, возможно, оттого что не отдыхал, выглядел изрядно замученным и даже похудевшим. Эрика понимала все, однако полагала это личными проблемами Виктора, которые не должны мешать её планам.

— Мы вернемся в столицу, когда я посчитаю нужным! А сейчас пиши письмо от имени Императора. Что писать мы уже не раз обсуждали. Потом разошли Советникам и остальным баронам приглашения. Через пять дней я хочу видеть всех в замке.

— Ты все ещё надеешься набрать войско? — недоумевал Виктор.

— Делай, что говорю. На что я надеюсь, мои проблемы. И ещё, пусть Карл немедленно явится, — нервничая, распоряжалась Эрика.

Когда талерманец вышел за дверь, принцесса в бешенстве сбросила бумаги со стола. Вот что за дерьмо? Как все разгребать? Ещё, ко всему прочему, Герцогиня с утра нервы истрепала. Такую истерику устроила, что ей пришлось приказать запереть её в комнате. До этого Беатрис вела себя тихо, ходила с Амелией к Алтарю. Молилась. Но Ева, которая испортила принцессе настроение ещё вчера, спровоцировала мать.

Началось все с того, что любовница решила устроить ей сцену ревности, видите ли, внимания той мало, ещё вдобавок потребовала выгнать Амелию. Обвиняла в хождении по шлюхам. Эрика, у которой и так поводов для беспокойства хватало, объяснила девчонке, куда она должна идти, если её что-то не устраивает. Мало того, ей как-то не до шлюх сейчас, так принцесса вообще была в шоке, с какой стати Ева такое предъявляет, ещё и в любви признается. Они не договаривались о таких играх. Какая на хрен любовь? Хочет девчонка в Эрхабен? Пожалуйста. Желает мести папаше? Легко. Но на хрен эта нервотрепка с вычитанными из любовных книжек тупыми сценами ревности? В итоге Ева устроила спектакль с угрозой спрыгнуть с чердака. Пришлось приставить к девчонке Алана с Лютым и служанку, чтобы следили за ней. В то, что девица может убить себя, Эрика не верила, но всякие представления ей были не нужны. Ева притихла, но зато с утра нарисовалась Беатрис. Обвиняла, что довела её дочь, и вообще, место ей в Бездне. Учитывая, что и так проблем хватало, бабы только масла в огонь подливали.