Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – борец с нечистью

Оставался выход на чердак. Волк некоторое время размышлял, удастся ли ему вытолкнуть тяжелую деревянную дверь, чтобы он смог подняться. Будь он человеком, проблема решилась бы быстрее, но стоит пока побыть зверем, так даже легче пуститься в бега, если понадобится учинить побег из этого замка. Заржавевшая щеколда была первым препятствием, которое казалось перекрывало доступ на крышу. Но волк был сообразительным животным, он начал отыскивать палицу и разнюхал швабру, которая вместе с остальным инвентарем находилась в кладовой. Там были два женских скелета, разодетые, как служанки, которые это добро сторожили. Вот только они уже рассыпались, и волку пришлось их откинуть, чтобы схватить палицу и вытащить ее.

Он взял швабру в зубы и начал отбивать щеколду. Первые минуты ему в глаза летела ржавчина, которая отлетала от железного засова. Волк нервно махал головой, но продолжал учинять расправу над незамысловатым замком. Постепенно его труды приносили плоды — засов потихоньку отворялся, хотя бедное животное уже не чувствовало челюсти и болели его нежные зеницы, но он продолжал исправно быть по щеколде. Когда засов капитулировал, оставалось головой толкнуть дверь вверх, чтобы она открылась. Это было вторым препятствием, поэтому зверь сделал передышку.

Он долго и тяжело дышал, ему хотелось спуститься вниз и напиться воды, но если он привлечет внимание свои видом, то назад его могут не отпустить, а это расстроило бы Фрая, желающего сегодня все же достичь своей цели и взобраться на чердак. Так он мог бы рассмотреть место расположения замка и прилегающие к нему поселки, а позже выбраться на свободу. Нет, он любыми способами должен достичь цели.

Последним усилием воли, напрягая все мышцы, он разогнался и стукнулся о дверь, заставляя ее открыться. Это далось волку нелегко, он не мог некоторое время прийти в порядок, поскольку перед глазами поплыло рябью марево. Удар головой оказался сильнее, чем Фрай предполагал, но все же он не чувствовал тошноты или других проявление сотрясения. Некоторое время шум заполнил уши, но постепенно он пришел в себя. Прошло около часу, прежде чем разумный зверь смог подняться на ноги и попытаться залезть на чердак. До этого он прислонился к пыльному полу и тяжко дышал, периодически открывая глаза, чтобы осмотреться. Пока что его не искали, и нужно было воспользоваться этим временем, может быть, другого шанса у него не появится.

Чердак оказался завален разной мебелью. Сюда часто стаскивали ненужные вещи, заполняя пространство. Перекрытие крыши находилось на близком расстоянии, для человека здесь было невозможно стоять в полный рост, только согнувшись, но волку можно было спокойно передвигаться. Дальше шла железная дверь, ведущая на крышу, но туда опасливый зверь соваться не решился, Фрай не очень жаловал высоту, а со скользкой черепицы легко упасть, он лучше выглянет в смотровое окошко, которое хорошо освещалось луной. На дворе уже стояла ночь, пока волк осуществлял свою прогулку.

Кажется, северный ветер прогнал назойливые тучи, и теперь снег трещал от мороза, который пронизывал низенький полуэтаж. Старые стулья пришли в негодность, тут даже располагались полки с книгами, которые чудом уцелели под действием неумолимой погоды. Одно из смотровых окошек было разбито, и снег и дождь проникали сюда, отчего потолки третьего этажа пришли в негодность. Волк осматривался вокруг, как будто ему показалось, что в дальнем углу чердака что-то шевельнулось. Возможно, здесь зимовали летучие мышки, которым вполне уютно жилось на чердачных этажах, они могли питаться залетающими насекомыми, а зимой пересиживать холода. Но стоило проверить догадку.

Оборотень подошел поближе, принюхиваясь. Он не улавливал ничего необычного, но все же кто-то здесь определенно был, и этот кто-то видел волка, оттого и спрятался. Старый сервант, лишившийся стеклянных полок, ютился почти у каменной стены и печной трубы. С виду он изжил свои лучшие годы и теперь его трухлявые дверцы безвольно открывались. А внутри кто-то облюбовал гнездо, затащив груду старого тряпья. Обычно так поступали птицы, которым негде было строить гнезда. Один из крылатых представителей решился обжить старый дом, правда теперь его доводилось делить с колдуньями и любопытным оборотнем, которому не сиделось спокойно у огня.

За волком наблюдали зоркие глаза, Фрай пытался заглянуть сквозь створки, вглубь серванта, но птица хорошо скрывалась в ночном сумраке. Фрай подозревал, что она лапой прикрыла дверцы, чтобы ее не беспокоили. Все же животные и птицы бывают очень смышлены, даже если они лишены магического начала. Но любопытство преследовало оборотня по пятам, хотелось увидеть, кто же спрятался на чердаке и не опасен ли этот представитель «небесного народа», хотя волку даже коршун был ни по чем.

Он сунул морду слишком глубоко и получил первый удар лапой, которая чуть не разодрала нос серому хищнику. Видно птица огромная, раз способна бить настолько больно. Волк отскочил от серванта, потирая лапой раненную часть морды. А на него из глубины сверкнули два зловещих уголька. Оборотень первые мгновенья хотел нагнать хищника, чтобы не мешал ему самому обосноваться на чердаке, но ведь эта птица может вцепиться Фраю в глаза, он же так и не выяснил, кто именно там находится.

Пришлось отступиться, но ради собственной гордости, чтобы не выглядеть неудачником, волк оскалил клыки и зарычал, демонстрируя чердачному жителю свои оборонительные способности, но тот в ответ зашипел и тоже угрожающе. Фрай хмыкнул, видно территорию им все же придется поделить, но раз сыч зарылся в глубине убежища, то не рискнет из него выбираться, поэтому волк спокойно мог выглянуть в смотровое окошко. Он вскочил на ближайшее кресло, потом прошелся по софе и вконец достался каких-то пыльных полочек, и мог выглянуть с чердака на окружающий мир.

Его встретил зимний лес, скованный морозом и выбеленный снегами, щедрым ковром располагающимися по всему видимому горизонту. Чернели верхушки ельников и сосен, а также раскидистые ветви дубов, остролистов, вязов. И так сладко дышалось чистым воздухом, волк устал от пыльного дома, по которому пришлось сегодня прогуляться. Небосвод осветила чистая луна, хотя она уже вошла в фазу ущербной и Фрай понимал, что скоро ему придется перевоплощаться, еще день-два он продержится в образе волка, но потом должен обратиться в человека. Лунное сияние произвело впечатление на Фрая, хотя проснулись некоторые инстинкты зверя: хотелось выть от накатившей радости, но он сдержался. Все же человеческая сущность была куда сильнее звериной. Неправильный из него получился оборотень, скорее перекидыш, который не умел разговаривать. Или этому умению надобно учиться? Волк открыл пасть и хотел произнести некоторые слова, но получилось как собачье скуление, поэтому волк досадливо умолк. Видел бы его дядя, ищет ли нерадивого родственника, в который раз сбежавшего на поиски приключений?