Михаил Боровых - Солнце и сталь (СИ)

Вопреки его ожиданиями, Эсме не вскинулась, как ужаленная оводом лошадь.

- Мне больно это слышать. Но это ты. Если бы ты ответил иначе, ты не был бы моим железным рыцарем.

- Обойдемся без свадьбы. Люди поймут, а боги простят. Я не могу снять солнечный диск, а зихом я быть смогу.

- О, из тебя выйдет отличный зих! Как только перестанешь валиться с лошади, как куль с мукой...

- Нет, мне положительно нужна плеть! - Конрад сопроводил свои слова звонким шлепком.

- Как куль с мукой! - упрямо повторила Эсме, выгибая спину.

И все же настал день, когда они, скрепя сердце, предстали перед Хайдаром.

Король долго смотрел на коленопреклоненных влюбленных.

И ворчливым тоном, лишенным всяких привычных оборотов высокой речи сказал, наконец.

- Верховный я ваджи или нет? Стоило вам так долго страдать? Сам поженю вас, тебе, Даннаец не придется менять свою веру, но ты присягнешь мне как мой вассал. Только не заводите слишком много детей, а то в старости будете заниматься улаживанием склок между ними, а не охотится утром с соколом и читать по вечерам Откровение, как подобает человеку, чье лето жизни миновало! Идите, и пусть Пламя освещает ваш путь.

Конрад написал Бодуэну письмо, в котором просил снять с него звание и писал, что хочет уйти из Ордена. Этой новости странным образом не обрадовался даже Гвидо, который прежде ни о чем другом и не мечтал. Вообще последнее время де Лион был, как никогда мрачен и задумчив. Он получал много писем, которые читал, иногда не показывая никому, а иногда только Хлоду, и сжигал их сразу же после прочтения.

С юга вернулся Батахир. С востока прибыл Ильдерим.

Страна залечивала раны. Ужасы нашествия были еще свежи в памяти, но поля засевались, сады плодоносили, разрушенные строения возводились заново. При дворе активно обсуждали будущее восстановление и укрепление Львиного Сердца, возведение по южной границе новой крепостной линии, переселение туда самых воинственных и диких кочевых племен с Севера.

Так же было объявлено о грядущей свадьбе принцессы Эсме и чужестранца Конрада-Кахрамана.

Змеиное гнездо.

Принц Батахир, коренастый черноволосый мужчина лет тридцати, со смуглым скуластым лицом и заплетенными в косы длинными волосами, в окружении своих верных телохранителей, набранных им среди воинов степных кланов, шел через улицы Сияющего Ирама. Жажда развлечений завела Батахира в самый грязный и опасный уголок города. Принадлежавшие некогда клану ремесленников-пелеров, дома эти опустели после того, как пелеров изгнали из города. Потом в них время от времени расквартировывали степняков, но с годами квартал все больше приходил в упадок и наконец превратился в прибежище всякого отребья. Тут всегда можно было напиться запрещенного вина, найти шлюху любого пола, покурить кальян с черным зельем, привозимым из Пустоши, купить многие вещи, о существовании которых добропорядочному горожанину не стоило даже знать.

Во время войны квартал сильно опустел, часть беззаконных людей бежала, часть погибла, но сейчас все возвращалось на круги своя. Так же в домах гиблого квартала нашли себе прибежище многие беженцы из разрушенных иаджудж деревень.

К Батахиру бросилась какая-то женщина в рубище. Принц брезгливо подался назад, его стражники схватились за рукояти мечей. Но нищенка упала ниц, лишь чуть прихватив пальцами полу просторного степного одеяния принца. Этого уже было достаточно, что бы принц отрубил ей руку, но Батахир был чужд ненужной жестокости. Он потянулся к кошелю. Пророк проповедовал быть милосердным и одаривать нищих. Иногда приятно быть добрым.

- Ваше высочество. - выдохнула женщина. - Ваше высочество!

- Ты знаешь, кто я? - удивился Батахир. - Я могу знать тебя?

- Я была всего лишь служанкой во дворце в Львином Сердце. Я смогла выжить, когда крепость пала.

- Твое счастье. Мне не нужны более слуги. Я дам тебе денег, купи себе новую одежду и найди работу.

- Я не милостыню хочу просить. У меня есть кое-что для вас.

- Вот как! - удивился Батахир.

- Прошу вас, пройдемте со мной, ваше высочество, я покажу вам нечто ужасное.

Батахир заподозрил коварную ловушку. От Ильдерима можно всего ожидать. Батахир ненавидел брата и почти не скрывал этого.

- Меня не так легко напугать, женщина. Я подозреваю в тебе обманщицу и возможно ты злоумышляешь против меня. Приказать моим людям отрубить тебе руку?

- Ваше высочество! - женщина отпустила его одежду и распростерлась в грязи. - Ваше высочество, умоляю, выслушайте меня! Я покажу вам что-то, от чего вы содрогнетесь.

Сошла с ума от пережитых ужасов - решил Батахир и выбранил себя за мягкосердечие.

- Мой ребенок! - выкрикнула женщина и Батахир вздрогнул. - Мой сын. Мой сын, он ваш племянник, сын вашего брата принца Ильдерима!

Батахир рассмеялся.

- Братец известен блудливостью, а семье не нужен еще один ублюдок, даже если ты и не врешь.

- Но мой сын! Мой сын он... он чудовище!

Батахир ухватил женщину за одежду и заставил подняться на ноги.

- А ну говори тише, безумная! Что за чудовище ты родила от моего брата?

Через некоторое время, стоя под низкой прокопченной крышей, Батахир с отвращением наблюдал за змеиным хвостом, который торчал из груды тряпья, служивших пеленками для ублюдка.

Руки и ноги у существа были как будто в порядке, но кожа местами напоминала чешую. Лицо было бы обычным лицом младенца, но у младенцев не бывает таких зубов. А хвост мог бы принадлежать и пустынной гадюке.

Батахир от отвращения сплюнул в сторону и несколько раз пробормотал первые строчки молитвы, что должна была отогнать Зло.

- Но женщина, во имя Пророка и Очищающего Пламени, как ты докажешь, что это ребенок моего брата, а тебя не изнасиловали иаджудж, когда ворвались в Львиное Сердце?

- Я знаю некоторые особые приметы вашего брата. Их никто не может знать, кроме тех, кто видел его обнаженным.

- И что же это за приметы? - Батахир был само внимание. Под густыми усами принца играла на губах одновременно злая и довольная улыбка.

И женщина начала свой рассказ.

Когда она закончила его, Батахир велел двум своим стражникам стеречь ее и ребенка как зеницу ока, а сам помчался во дворец, с недостойной принца крови прытью перепрыгивая через лужи и кучи навоза.

Воины-рабы впустили принца во дворец, и Батахир так же бегом, боясь промедлить хоть минуту, устремился к королевским покоям.

И опоздал.

Поперек коридора лежал стражник-зих, у него было перерезано от уха до уха горло.

Батахир как принц имел право входить во дворец с оружием. Он обнажил свой кривой меч, и ворвался в комнату отца.

Ильдерим с окровавленным мечом в руке навис над бесчувственным телом Хайдара. Вокруг все было в брызгах крови, и лежали несколько трупов. Окровавленный Конрад де Фер закрывал своим телом Эсме.