Ольга Зима - Тёмное пламя

Джаред, хоть и не показывает этого, тревожен не меньше тебя. Гвенн больше похожа на неблагую, что встала из гроба испить чужой крови. И готова обратно туда улечься.

— Гвенн, как принцессу дома Волка, я прошу чтить меня или хотя бы трапезную своим появлением раз в день, — произносит мой волк сестре, она послушно кивает, Финтан ухмыляется, а омела поверх двери насмешливо шевелит листочками.

Сегодня сон моего Дея особенно глубок, Алиенна беспрепятственно проникает в него, но…

Ой-ой, мой Дей, проснись-проснись! Я вынужден разбудить тебя!

Что-то скребется по полу, и это что-то, определенно, железное. Больше всего похоже на кандалы или цепь.

— Дей?.. Де-ей? — да, это точно голос нашей Вороны, какой-то несмелый, прямо скажем, голос. — А не мог бы ты мне помочь?

Как он открыл дверь, я не скажу, я тоже ничего не слышал, мой волк, погоди, вот спущусь с твоей шеи и осмотрю все как следует с твоего пле…

О мой Дей!..

Это фомор! Это фомор! Где твой нож? Где твой меч?!

— Мне тут только разобраться с железк… Нет, не приставлять к горлу, а снять с руки, — голос не меняет спокойной манеры, хотя становится глуше, чтобы горло не дергалось под лезвием, махом приставленным волком.

Это что, наш неблагой? Но почему у него рога в локоть длиной и синяя кожа? И сияющие белым глаза? И какая-то кривая длинная железка на левой руке, да еще с цепью?..

— Бранн? Это ты?

Нет, мой Дей, знакомый смущенный вздох тебе не показался. Да, руку можно убрать.

— Да, Дей, это я, только я немного поколдовал… — Ворона слышит твой тяжкий вздох, и частит, пытаясь оправдаться и объясниться, как только кинжал отнимается от горла и прячется в ножны. — Мне было интересно…

— Это самое страшное начало, какое я от тебя слышал! — мой Дей, ды ты, никак, шутишь? — Хотя про дуэль было интереснее.

Озадаченная Ворона примолкает, но начинает опять, разгибаясь от твоего изголовья и присаживаясь в изножье. И все еще отсвечивая белыми глазами, а также — доскребывая до кровати по каменному полу железякой.

— Мне было интересно стать того же цвета, что благое ночное небо, почувствовать звезды и ночь на своей коже, но я немного не рассчитал.

Кожа Бранна, возле которого ты тоже усаживаешься на собственной постели, отдает нездешним холодом, словно он действительно собрал на себя звезды. Если присмотреться, можно различить несколько созвездий на его оголенной спине и груди в разрывах рубашки, еще вечером бывшей целой. Штанам тоже досталось, наш неблагой смотрится так, будто бился со стаей диких кошек, разве что царапин не видно.

— Это, по-твоему, называется «немного»? — мой Дей, ты по-прежнему зришь в самую суть, даже глаза тебе для этого не нужны. — Я распознал тебя как фомора! Да я чуть не зарезал тебя!

— Это потому, что я синий? — острые ушки, ставшие длиннее обычного, прижимаются к голове, Бранн тянется смущенно почесать нос рукой, но громкий лязг останавливает его на середине жеста и заставляет поморщиться. — Но теперь хотя бы понятно…

Мой Дей, меня тоже пугает эта недоговоренность!

— Что тебе понятно после такого превращения?

Ворона ещё более смущенно мнется, перекладывает поудобнее подволакивающуюся цепь, вздыхает и порывается встать, чтобы буквально уйти от ответа, но твоя рука, мой волк, пригвождает его к месту. Выговаривает, склоняя голову набок привычным жестом и прорывая загнутыми рогами балдахин.

И совершенно этого не замечая, да, мой Дей.

— Понятно, почему мне никто не помог, — Бранн сутулится. — Я превращался в галерее на внешней стене, обращенной к горам, там почти никто не ходит, зато хорошо видно звезды, но немного не рассчитал, и во время превращения меня слегка толкнуло одной волной в стену. А там оказалась ниша, а там, — выразительно потрясает звенящим железом, — доспех, в который я влетел и запутался. Вдобавок, рога я вовсе не планировал.

Мой Дей! Крепись! Не смейся! Ну не смейся! Не хихикай! Ну не планировал он рога, ну подумаешь? С кем не бывает? Ну и что, что ни с кем, кроме нашей самой неблагой из всех неблагих, Вороны, не бывает!

Звезд ему было мало! О, мой Дей, это так! Бранн всегда любил звезды, вот и теперь… Помнишь, он еще на болоте говорил, как любит на них смотреть? И потом, про Башню звездочетов, в Золотом го…

И ничего я не подлизываюсь! И ничего, совсем ничего не знаю о том, где Бранн был — сегодня!

Бранн несмело тянет уголки длинных губ вверх, он не обижается, мой Дей, кажется, он не способен обижаться на тебя вовсе.

— На звук прибежала стража, я обрадовался, но когда выпутался из доспеха и шагнул из ниши, они просто разбежались, а некоторые — упали, — Бранн всерьез обеспокоен. — Стоило привести одного в себя, как он опять потерял сознание. Я пошел искать помощь уже им.

Мой Дей, стоит перевести дух, правда, думаю, он не догадывается, как выглядело его явление из темной ниши — темно-синего, со светящимися белыми глазами, скребущего по полу железной рукой и вдобавок рогатого! Кое в чем наша Ворона удивительно наивна. И я тоже боюсь думать, что это была за слегка толкнувшая его волна и сколько завтра обнаружится седых стражников!

— Возле караулки я остановился передохнуть, уж больно тяжело было тащить руку.

Бранн приподнимает обернутую металлом левую правой, перекладывает, синяя кожа переливается нашими созвездиями, он поворачивает голову, и рога проходят в ладони от твоего лица.

— И услышал, как стражники постарше стращали молодых, рассказывая про дух сгинувшего в подземельях пленного фомора, — Ворона делает паузу, кажется, по-новому глядя на обстоятельства, — время от времени выходящего на охоту в ночь, подобную сегодняшней. Иногда с железной рукой короля Нуады, которую сделали тут ещё при старых богах.

Бранн оборачивается обратно к тебе, железо от резкого движения опять звенит, и становится окончательно ясно, что оно ещё и на левой руке. Как по заказу.

«Призрак Нуады» во плоти!

— Я хотел попросить их помочь мне, Я даже начал просить. Но стоило мне показаться в дверном проеме, как они тоже упали. Просто упали и все, — Бранн разводит руками, то есть пытается. — Другой патруль, постарше, который как раз вернулся в караулку, обнажил оружие, заметил меня, оглядел распластанных по полу товарищей и… от тех я сам едва сбежал.

Ну, хоть ветераны битв с фоморами не подвели. Надеюсь, молодые просто лишились сознания, на миг впав в сон-жизнь. И раз криков нет, уже очнулись. И наверняка ищут злого синего фомора!

У Вороны аж дыхание перехватывает от такой несправедливости.

— И зачем ты так настаивал на их помощи, скажи мне, Бранн?..

— Затем, Дей, что без второй свободной руки я не могу вернуть себе обычный вид, — неблагой пытается сложить руки на груди, но это не удается, что вызывает раздраженный вздох. — Поэтому я пришел к тебе. Мне не к кому больше пойти, прости, что разбудил, Дей.