Артемий Чайко - Королевство Адальир. Просветление (СИ)

В замешательстве Брелов остановился у склона, повернувшись лицом к вершине, и не заметил, как за его спиной из циферблата медленно поднялась угольная фигура воина, точно копирующего его внешний облик, словно бы двойник.

— Шесть часов! — крикнул Силий, указывая положение противника.

Брелов резко обернулся и заслонился мечом. Подставленное лезвие в тот же миг сотряс удар чёрного, как антрацит клинка. Брелов вгляделся в лицо нападающего воина и с ужасом осознал, что стоит перед самим собой, но вот только сделанным из какой-то странной субстанции.

— Моя тень! — ошарашено воскликнул Брелов, готовясь атаковать неприятеля.

Тень криво ухмыльнулась.

Брелов резко провернулся вокруг оси и тут же с замаху нанёс удар по клинку противника, вложив в рывок всю силу, надеясь расколоть его с первой же попытки, но антрацитовый меч тени остался невредим. Брелов отшагнул назад, приготовившись отражать ответный удар, но его черный двойник почему-то не стал нападать.

Рок-менестрель опешил, он сделал ещё несколько шагов назад, продолжая удерживать пугающую фигуру собственной тени в поле зрения, и, не увидев реакции, вновь ринулся вперёд. И снова клинки сошлись с глухим звоном, и вновь тень, мерзко осклабившись, точно отразила удар своего бывшего хозяина.

— Эта тень, это и есть ты! — крикнул Силий откуда-то снизу горы, не силой голоса, но энергетикой дотянувшись до Брелова.

— Точно! — воскликнул Брелов, только теперь до него дошло, что обыграть тень невозможно, поскольку эта игра с самим собой.

Тень словно что-то почувствовала, потому что тут же ринулась вперёд и взмахнула мечом, ветер как по команде подхватил чёрного воина и с утроенной силой кинул его на Брелова. Рок-музыкант едва сумел заслониться от атаки, как лезвие рокерского клинка тотчас сотряс невероятной силы удар. От толчка Брелов полетел на землю, но и упав, не завершил движение, а ещё несколько метров прокатился по каменному циферблату, остановившись лишь тогда, когда упёрся в ограждающие камни.

Всё тело ныло и болело, Брелов начал медленно подниматься, тень спокойным шагом направилась к нему, занося над головой антрацитовый клинок.

Силий у подножья горы судорожно схватился рукой за хрустальный медальон, пытаясь силой трения выдавить из него так необходимые сейчас Брелову силы подмоги, но переправить высвободившуюся энергию к вершине Шадоурока не получалось, завеса силы Гиртрона была теперь совершенно необорима.

Тень приближалась, из чёрной фары на мече её струилась антрацитовая пыль, возможно, это и была эссенция всего зла и ненависти, таившихся в антиподе самого света.

Брелов попытался начать медитацию, но это не очень вышло, оказалось, что, выйдя, тень его унесла с собой приличную часть внутренних энергий, превратив, некогда наполненного до краёв музыканта, почти в совершенно пустой сосуд… Видя, как неумолимо приближается к нему его же собственное естество, видя, сколь отвратительны все его тёмные стороны, Брелов начал судорожно перебирать всё, чем ещё владел, отыскивая внутри своего личного мирка даже, казалось бы, совершенно затерянные предметы…

Вот первый поцелуй, её звали Аллой, русая, трогательная девчонка, вот первый аккорд, которому научил его друг ещё в университете, а вот какой-то отвратительный ночной кошмар, навеянный не иначе как самим Гиртроном…

Да, барахла здесь было много, и щемящих сердце чудесных вещей тоже имелось, но ничего из того, чем можно сражаться… Брелов ощутил бешеную злобу и ненависть ко всему вокруг и больше всего к самому себе, ненависть та была такой сильной, что напугала даже самого рок-музыканта…

— Вот оно! — вдруг сообразил Брелов, резко вскакивая на ноги. — И как это я сразу не сообразил?! — конечно, как он мог забыть о собственной злобе, что терзала его столько лет, быть может, пришло наконец время использовать и её в правильном направлении, если такое в принципе возможно… Что ж, самое время проверить!

Брелов решил схитрить, прекрасно понимая, что эта мысль станет тут же известна его тени, и прикинулся раненым. Он склонился над камнями парапета и изо всех сил навалился на рукоять меча, упёршись лезвием в камень циферблата так, чтобы лезвие наподобие пружины согнулось в противоположную сторону. Теперь главное было забыть про это и попытаться расслабить тело, но сделать это за одну секунду…

Тень оказалась уже рядом: антрацитовый Брелов с шелестом ветра подлетел вплотную, готовясь обрушить занесённое лезвие меча на Брелова настоящего…

Медитация сработала, мышцы рок-музыканта мгновенно обмякли и он начал падать в сторону… Тень рубанула мечом, но промахнулась, ведь она не могла знать куда именно упадёт Брелов, поскольку он и сам этого не знал! Тут меч менестреля сыграл, распрямляясь как пружина, и подбросил своего хозяина вверх и в сторону атакующей тени.

В этот момент Брелов мгновенно сконцентрировался и, устремив разъярённый взор на тень, проклял её на всех известных ему языках. Ненависть зашумела в ушах, заглушая неистовый вой ветров, злоба напитала вены, да так, что они вздулись пуще прежнего… Брелов с неистовым воплем взмыл над циферблатом, и, что-то прорычав, изо всех сил ударил мечом свою же тень, вложив в этот удар всю ненависть и злобу, что копилась в нём годами…

Раздался оглушительный грохот, небо сотрясла целая серия молний, тень пошатнулась и полетела назад. Задумка удалась на славу! Удар оказался таким мощным, что тень улетела на противоположный край часов. Брелов приземлился в нескольких метрах от своего чёрного двойника и поспешил добить поверженного врага: он ринулся вперёд и начал со всей дури крушить валяющегося на склоне противника.

Но чем дольше и чем сильнее бил он мечом, тем сильнее становилась и его тень. В какой-то момент, накаченная неизвестно откуда взявшейся энергией, тень отшвырнула своего хозяина как невесомую пылинку и кинулась в контратаку.

— Семь часов! — крикнул Силий снизу, указывая новое положение противника.

Брелов мгновенно сориентировался и успел отразить очередной удар антрацитового меча, но в момент манёвра, рок-музыкант неудачно подставил лицо и, словно специально, брызнувшая из чёрной фары меча двойника угольная пыль в мгновение ока забила ему глаза. Последнее что он заметил, это была какая-то вспышка ослепительного жёлтого света и дальше вокруг повис мрак.

Брелов ухитрился всё-таки откатиться немного в сторону и выйти с линии атаки, он вскочил на ноги и, поняв, что ничего не видит, принялся судорожно тереть уязвлённые глаза…

Он изо всех сил вслушивался, надеясь, что Силий вновь подскажет ему угол атаки противника, но голоса Арбитра Стихий слышно не было. Брелов на ощупь двигался по кругу циферблата, одной рукой старательно очищая очи от зловредной пыли, а второй, с зажатым в кулаке мечом, водил из стороны в сторону. Пытаясь, таким образом, защититься от возможной атаки или хотя бы понять, откуда ждать опасности, если тень наткнётся на лезвие в момент удара.