Дем Михайлов - Свет во мраке

Воздух наполнился запахом горящей плоти. Тело Однорукого и остатки мертвой нежити давно скрылись в огненном саване. Сжигающее их пламя попробовало на вкус многовековое дерево, вгрызлось немного в кору и довольно заурчало, распробовав новое кушанье.

Древняя сосна занялась разом! Ее старая бугристая кора была словно трут — полыхнула вмиг! Жадный огонь с ревом рванулся вверх по стволу, прямо к тревожно качающейся вершине. Радостно хохоча, я выхватил из огня две пылающие головни и заметался между соснами, поджигая хворост и хвою где только мог. Да, много где огонь тух, но кое-где ему удавалось удержаться, и пламя начинало расползаться в стороны. Между старыми деревьями повис густой дым — все заволокло серым едким туманом. И я метался в нем будто призрак, одинокий и безумный, злорадно хохочущий и пританцовывающий.

За моей спиной трещала полностью занявшаяся огнем древняя сосна, у чьих корней упокоился Однорукий. Я воздвиг огненный обелиск над его могилой!

Следом полыхнуло еще несколько деревьев, к небесам поднялись тяжелые столбы темно-серого дыма.

Медленно и тяжело, но сосновый древний бор загорался… А я продолжал поджигать все новые и новые участки леса, следя, чтобы пламя занялось хорошенько. Такой огонь нелегко погасить! Набирающий силу прерывистый ветер стал частью роковой судьбы — огонь уже самостоятельно пополз между деревьев. Мне больше не требовалось раздувать пожар — он справится и без меня.

Остановившись, я отбросил чадящие головни и растянул губы в злой усмешке.

Ну что, рачительный Хозяин Истогвий. Посмотрим, кто из нас может укусить больнее? Мошка мелка, да кусача, муха невелика, да назойлива, а прихлопнуть ее хоть и легко — да попробуй поймай!

Развернувшись, я побежал прочь от пожара, не собираясь погибать в огненной геенне. Я бежал на северо-запад. Просто уходя от огня. Пока я бежал без плана. Но я уверен — вскоре у меня появится новый план.

Дабы хоть немного утолить жажду мести, я всей своей воющей душой надеялся наткнуться на врагов. Кем бы они не были. Я был согласен столкнуться и с боевыми магами. Разве что не с Истогвием — к этому я пока готов не был. Чертов кряжистый мужик успел мне доказать, что я далеко не самый сильный в этом лесу.

Однако судьба решила не сталкивать меня не с кем. Я просто бежал и бежал по старому сосновому лесу, а в моих ноздрях по-прежнему стоял запах дыма и горящей плоти.

Приостановившись, я обернулся и взглянул назад. Я успел преодолеть больше лиги. И посему моему взору открылся все тот же спокойный лес. Никаких языков пламени. Никаких клубов дыма. Но я не остался разочарованным — ведь мимо меня, почти вплотную, пробегали, проползали и пролетали местные обитатели, стремящиеся спастись бегством от наступающего лесного пожара. Раздутый мною огонь не угас. Он набирал силу, о чем свидетельствовали ведомые инстинктом звери. Посторонившись, чтобы меня не сшиб с ног старый пыхтящий барсук, я развернулся и побежал в ту же сторону, куда стремились звери. Временно влился в общее течение ведущее к спасению и оставался в нем до тех пор, пока не услышал и не увидел нечто такое, отчего круто свернул, перепрыгнул через мчащуюся прочь лисицу и замер за толстым стволом дерева. Пытливо вглядываясь в мелькающие среди деревьев фигуры, я быстро разобрался в происходящем.

Еще одна битва. На этот раз между силами Тариса и местными хозяевами. Шурды, гоблины и пауки уже погибли, щедро оросив землю кровью. Равно как и обычные люди с противоположной стороны. На ногах осталось лишь четыре закованные в железо фигуры, ожесточенно бьющиеся друг против друга. Двое чуть похлипше, но уверенно стоящие на широко расставленных ногах и смотрящие на мир сквозь узкие смотровые щели измятых шлемов. Их противники куда выше, у них шире плечи, но в остальном их не отличить от врага.

Ниргалы.

Лишь ниргалы остались на ногах и шагая между распластанными на земле мертвыми телами и костьми, продолжали яростно сражаться. Усиленные некромантией шурды против людей. Я с замиранием сердца всматривался в безликих рыцарей-людей. И быстро понял, что среди них нет Мрачного. Истогвий забрал его с собой. Это чужие ниргалы. Что ж, тем лучше для меня.

Наблюдая за схваткой со стороны, я увидел несомненное преимущество людей над шурдами даже здесь — темные гоблины сдавали позиции. Им удавалось наносить удары в ответ, они были сильны и выносливы. А вот выучки не чувствовалось. Дай обычному человеку огромную силу и стойкость к ранам, вручи ему меч — и ты получишь ниргала-шурда. Тогда как люди Истогвия обладали хорошей выучкой и действовали очень грамотно. Только из-за серьезной раны одного из них шурды продолжались оставаться в живых. Колено. Вернее вся левая нога ниже колена одного из воинов Истогвия практически отсутствовала. Уж не знаю, что за неистовый зверь грыз ему ногу, но он умудрился сорвать защитные пластины, а затем и кожу с мясом. Странно видеть торчащую под доспехами тощую костяную лодыжку с обрывками кости, неловко ступающую по земле и подгибающуюся при каждом шаге.

Когда два меча вошли в сочленения доспехов одного из шурдов, глубоко вспоров ему тело и тот без единого звука рухнул на землю, я понял, что мой час пробил. Дождавшись удобного момента, я вышел из своего убежище и рванулся вперед. Подгадал миг, когда один из воинов — охромевший — неловко подастся вперед, пытаясь совладать с непослушной ногой. Вырвал из левого бока лежащего на земле шурда тяжелый нож с узким лезвием и обмотанной кожей рукоятью. После чего попытался повторить недавний фокус Истогвия с отталкиванием от ствола сосны и прыжком вперед. Отчасти получилось. Правда, я едва не промахнулся мимо цели. Нож с отчетливым хрустом вошел в щель между доспехами на тыльной стороне шеи. Железо заскрежетало по шейным позвонкам, я что есть силы рванул лезвие в разные стороны, чтобы нанести как можно более серьезную рану. В том, что я перебил ему хребет, я не сомневался. Но глупо недооценивать жизненную силу ниргалов. Ударом вражеского кулака меня отбросило в сторону. От дикой боли в только сросшихся ребрах я вскрикнул в голос, рухнул оземь и тут же дернулся в сторону, избегая меча второго ниргала — второй из воинов Истогвия среагировал мгновенно, попросту метнув свое оружие, при этом не прекращая выламывать схваченному шурду руку из плечевого сустава. Я всегда поражался их умению быстро оценивать происходящее.

Меча я избежал. Тут же вырвал его из земли и бросился к новому врагу, игнорируя крутящегося на месте хромца, пытающегося достать руками до задней части шеи, где не было видимых повреждений. Но они имелись — на земле, полускрытая хвоей, лежала отломанная рукоять ножа, чье длинное лезвие полностью скрылось в шее ниргала, прямо между шейными позвонками. Как он вообще все еще может двигаться? Я ему хребет перебил!