Роджер Желязны - 7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

Я остановился посередине; отсюда мост был виден далеко в оба конца. Место меня устраивало: кажется, опасности никакой. Я вытащил колоду Козырей и перебирал их, пока не нашел тот, которым не пользовался давным-давно.

Я взял карту и отложил остальные. Синие глаза, черты лица молодые, твердые, чуть заостренные, копна чистых белых волос. Одет он был во все черное, белые только воротник и рукав, что высовывался из-под узкой с глянцевым отливом куртки. В руке, одетой в перчатку, три темных стальных шара.

Иногда пробиться до Хаоса очень трудно, так что я сфокусировался и потянулся, осторожно и сильно. Контакт произошел почти сразу. Он сидел на балконе под разноцветным до безумия небом, слева скользили Бродячие Горы. Ноги его лежали на небольшом, плавающем в воздухе столике, и он читал книгу.

Опустив книгу, он слегка улыбнулся.

— Мерлин, — сказал он мягко, — ты выглядишь усталым.

Я кивнул.

— Зато ты выглядишь отдохнувшим.

— Верно, — ответил он, закрыл книгу и положил на стол. Затем спросил: — Затруднения?

— Да, Мандор, они самые.

Он поднялся на ноги.

— Ты хочешь пройти?

Я покачал головой.

— Если у тебя есть Козырь, что пригоден для возвращения, я бы хотел, чтобы ты пришел ко мне.

Мандор протянул руку.

— Ладно, — сказал он.

Я потянулся вперед, наши руки соприкоснулись; он сделал один-единственный шаг и был уже на мосту рядом. Мы крепко обнялись, затем Мандор повернулся и заглянул в пропасть.

— Здесь, пожалуй, опасно. Тебе не кажется? — спросил он.

— Наоборот. Я выбрал это место, потому что оно выглядит вполне безопасным.

— И театральным, — ответил он. — Что случилось?

— Несколько лет я был просто студентом, а потом проектировщиком специальных машин определенного типа, — сказал я ему. — До недавних пор все было спокойно. А потом будто вся Преисподняя вырвалась на свободу — но здесь-то все в основном понятно, большая часть этого — под контролем, и вообще, похоже, по этой части проблемы тебе беспокоиться нечего.

Мандор положил ладонь на ограждение моста.

— А другая часть? — спросил он.

— До сих пор мои враги были из окрестностей Янтаря. Но потом неожиданно, когда почти все уже вроде бы стало улаживаться, кто-то пустил по моему следу Огненного Ангела. Мне удалось его уничтожить. И было это совсем недавно. Я понятия не имею, зачем все это, но явно это не идет из Янтаря.

Мандор причмокнул губами, отвернулся, сделал пару шагов и вернулся назад.

— Ты прав, — сказал он. — Я не знал, что все зайдет так далеко, иначе поговорил бы с тобой заранее. Но позволь мне не согласиться с тобой относительно последовательности важных дел, прежде чем позволить себе удовольствие высказать некоторые мысли по поводу этой последовательности. Но сначала я хочу услышать всю историю целиком.

— Не согласиться? Почему?

— Потому что ты временами бываешь плачевно наивным, мой младший брат, и я пока не слишком-то доверяю твоим суждениям о том, что истинно важно.

— Я умру с голода раньше, чем закончу рассказ, — ответил я.

С кривой улыбкой мой сводный брат Мандор поднял руки. В то время как Джарт и Деспил приходились мне единоутробными братьями, рожденными моей матерью Дарой главе Дома Всевидящих, Принцу Обода, Мандор был сыном Всевидящего от предыдущего брака. Мандор был много старше меня и потому напоминал мне родственников из Янтаря. Среди детей Дары и Всевидящего я всегда чувствовал себя чужаком. Ну, а поскольку Мандор так же, как и я, не входил в их замкнутый для других круг — во всяком случае, не был его постоянным участником, — у нас было что-то общее. И что бы там ни скрывалось за его пристальным вниманием, которое он уделял в свое время моей особе, мы с ним вполне ладили и стали со временем, как мне иногда кажется, даже ближе, чем родные братья. За долгие годы он научил меня множеству практичных вещей, и мы провели с ним вместе много веселых часов.

Воздух вдруг пошел волнами, и когда Мандор опустил руки, между нами без единого звука появился накрытый белой, с бахромой, скатертью стол, а мгновением позже — и пара кресел к нему в придачу. На столе стояло бесчисленное количество блюд, тонкий китайский фарфор, хрусталь, серебро; здесь было даже искрящееся льдом ведерко с темной закрученной спиралью бутылкой.

— Впечатляет, — оценил я.

— В последние годы я посвятил значительное время гастрономической магии, — сказал он. — Прошу, усаживайся.

В общем, мы устроились поудобнее, прямо там, на мосту, меж двух стен тьмы. Я одобряюще зацокал, нахваливая еду, и прошла не одна минута, прежде чем я смог взяться за хронику событий, которые привели меня в это царство звездного света и тишины.

Мандор, не прерывая, выслушал рассказ целиком, а когда я закончил, он кивнул и сказал:

— Не желаешь ли еще одну порцию десерта?

— Да, — согласился я. — Вполне.

Когда через несколько секунд я поднял глаза, то увидел, что Мандор улыбается.

— Что тут смешного? — спросил я.

— Ты, — отозвался он. — Если помнишь, перед тем как ты собрался в Тень, я говорил тебе, чтобы ты тщательно все обдумывал, когда встанет вопрос о доверии.

— И что дальше? Я никому не рассказывал этой истории. Если ты собрался читать мне нотацию по поводу наших с Льюком дружеских отношений, то я ее уже слышал.

— А как быть с Джулией?

— Что ты имеешь в виду? Она же ведь так и не узнала…

— Да, не узнала. А ей-то как раз и можно было довериться. Вместо этого ты настроил ее против себя.

— Да ладно тебе! Может быть, я тогда тоже все неправильно оценил.

— И еще. Ты построил замечательную машину, но тебе так и не пришло в голову, что она может стать и мощным оружием. Рэндом, тот понял сразу. Льюк тоже. Ты уберегся от несчастий на этом фронте лишь потому, что машина вдруг обрела разум и не захотела, чтобы ей диктовали чужую волю.

— Ты прав. Меня гораздо больше интересовали технические проблемы. Обо всех последствиях я не подумал.

Мандор вздохнул.

— Не знаю, Мерлин, что мне с тобой делать. Ты ухитряешься рисковать, даже когда сам не догадываешься, что рискуешь.

Я отважился возразить:

— Винте я не поверил.

— А вот от нее, по-моему, ты мог получить информации и побольше, — сказал он, — если бы не так спешил спасать Льюка, хотя ему-то, по всему судя, опасность уже не грозила. Кажется, к концу вашего с ней диалога она уже порядком расслабилась.

— Наверно, мне надо было позвать тебя.

— Если снова с ней встретишься, так и сделай. Я с ней договорюсь.

Я внимательно посмотрел на него. Кажется, он имел в виду действительно то, что сказал.

— Ты знаешь, кто она?