Роджер Желязны - 7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

— Я ее разгадаю, — ответил он, болтая бокалом с ярко-оранжевой жидкостью. — Но у меня к тебе есть предложение, элегантное в своей простоте. За городом у меня дом, новый, вполне уединенный, со всеми прелестями и удобствами. Почему бы тебе не вернуться со мной во Дворы, вместо того чтобы слоняться повсюду от опасности к опасности? Залечь на годик-другой, наслаждаться приятной жизнью, читать. Я присмотрю за тем, чтобы тебя хорошо охраняли. Пусть все успокоится, а затем ты опять примешься за свое дело в более мирном климате.

Я сделал небольшой глоток огненного напитка.

— Нет, — сказал я. — Помнишь, ты когда-то мне говорил, что есть вещи, о которых тебе известно, а мне — нет? Что ты имел в виду?

— Вряд ли это будет настолько важно, если ты примешь мое предложение.

— Даже если я его соберусь принять, мне хотелось бы знать.

— Мешок змей, — сказал он.

— Ты выслушал мой рассказ. Я послушаю твой.

Мандор пожал плечами и откинулся на спинку кресла, глядя на звезды.

— Суэйвилл умирает, — сказал он.

— Это длится уже много лет.

— Верно, но теперь ему стало гораздо хуже. Некоторые думают, что это связано с предсмертным проклятием Эрика из Янтаря. Как бы там ни было, я действительно думаю, что долго он не протянет.

— Теперь начинаю понимать…

— Да, борьба за наследство разгорается на глазах. Народ косит налево и направо — яд, дуэли, наемные убийцы, подозрительные несчастные случаи, сомнительные самоубийства. К тому же огромное количество народа отбыло неизвестно куда. Или делает вид, что отбыло.

— Я понимаю, но не вижу, почему это должно касаться меня.

— Когда-нибудь коснется.

— Да неужели?

— Ты еще не знаешь о том, что после твоего отъезда Всевидящий усыновил тебя по всем правилам?

— Что?

— Да. Я так и не выяснил точно его мотивы. Но ты — законный наследник. Ты следуешь за мной, но имеешь преимущество перед Джартом и Деспилом.

— Что по-прежнему в общем списке ставит меня ниже некуда.

— Верно, — медленно произнес Мандор. — Большинство заинтересованных лиц стоит выше…

— Ты сказал «большинство»?

— Всегда есть исключения, — ответил он. — Ты должен понять, что такие времена, как теперь, — прекрасная возможность расплатиться по старым счетам. Одной смертью больше, одной меньше — вряд ли это кого-нибудь удивит сильнее, чем в более спокойные времена. Даже в довольно высоких сферах.

Я покачал головой, наткнувшись на его взгляд.

— В моем случае это все равно не имеет смысла, — сказал я.

Мандор не отводил внимательных глаз, пока я не почувствовал себя неуютно.

— Разве не так? — в конце концов спросил я.

— Ну… — сказал он. — Подумай немного.

Я подумал. И как раз, когда я собирался ответить, Мандор кивнул, как будто видел насквозь содержимое моей головы.

— Джарт, — сказал он, — наступившие перемены встретил с восторгом и страхом одновременно. Он постоянно твердил о каждой последней смерти и о легкости и изяществе, с которыми были совершены некоторые из них. И все это пониженным тоном, с хихиканьем. Его страх и погоня за новыми и новыми развлечениями в конце концов достигли того предела, когда стали сильнее другого его страха…

— Логрус…

— Да. Он наконец рискнул и прошел Логрус.

— Наверно, теперь он должен очень хорошо себя чувствовать. Гордиться. Он годами мечтал об этом.

— О да, — ответил Мандор. — И я уверен, что, кроме этого, он испытывает еще множество прочих разнообразных чувств.

— Свобода, — предположил я. — Сила, — и, изучая полунасмешливое выражение на лице Мандора, был вынужден добавить: — И способность самому играть в эти игры.

— Я так и знал, что ты догадаешься, — сказал он. — Теперь тебе лишь остается довести свои рассуждения до логического конца.

— О’кей, — отозвался я, вспомнив левое ухо Джарта, как оно уплывало прочь после моего удара, а вокруг роились капельки крови. — По-твоему, Огненного Ангела подослал Джарт?

— Это самое вероятное, — ответил Мандор. — Но не хочешь ли ты подумать еще?

Я вспомнил о сломанной ветке, которая пронзила глаз Джарта, пока мы мерялись силами на прогалине…

— Ну ладно, — сказал я. — Он за мной охотится. Может, это входит в игру за наследство, потому что я иду слегка впереди, а может, он просто меня недолюбливает и мстит — или то и другое вместе.

— На самом деле, — ответил Мандор, — для результата это не важно. Но я думаю о том корноухом волке, что на тебя напал. И кажется, у него к тому же был один глаз…

— Да, — сказал я. — А как выглядел в те дни Джарт?

— О, он отрастил уже почти половину уха. Оно висит лоскутом и выглядит гаже некуда. В основном его закрывают волосы. Глазное яблоко он тоже восстановил, но этим глазом Джарт до сих пор не видит. Обычно он носит повязку.

— Это могло бы объяснить недавние события, — сказал я. — Хотя на это должно уходить до черта времени, а кругом еще столько всякого происходит. Всю воду замутили.

— Это одна из причин, почему я предлагаю тебе все бросить и дать воде отстояться. Слишком неспокойная обстановка. Столько в воздухе стрел, что какая-нибудь может найти твое сердце.

— Я сам могу о себе позаботиться, Мандор.

— Не надо делать из меня дурака.

Пожав плечами, я встал, подошел к перилам и посмотрел вниз, на звезды.

Мандор долго не говорил ни слова, потом сказал:

— У тебя есть что предложить лучше?

Но я ему не ответил — я и сам думал как раз о том же. Я размышлял над тем, что сказал Мандор о видении в туннеле, вспомнил его слова о том, что я ни к чему серьезно не подготовлен, и почти согласился с мыслью, что Мандор прав — что чуть ли не во всем происходящем со мной вплоть до сегодняшнего момента, исключая поход за Джасрой, я в основном приспосабливался к обстоятельствам. Я гораздо чаще подвергался влиянию со стороны, чем действовал сам. Правда, времени особо раздумывать у меня никогда не было — слишком быстро развивались события. Но все-таки я не выработал никакого реального плана для прикрытия себя, для выяснения чего-либо о своих врагах или для ответного удара. Казалось, все это меня вынуждали делать…

— Если все это связано с одной головной болью, — сказал Мандор, — тебе, вероятно, разумнее и полезнее было бы сыграть безопасно.

Наверное, он был прав — с точки зрения разума, безопасности, осторожности. Но он целиком принадлежал миру Дворов, в то время как у меня имелись еще и другие родственные привязанности, которые для него ничего не значили. Возможно — пусть даже для этого мне придется объединиться с Льюком, — я смогу придумать какой-нибудь собственный способ действий, как отвести угрозу от Янтаря. И пока такая возможность существовала, я чувствовал себя просто обязанным заниматься именно этим. Кроме того — но это уже чисто личное, — мое любопытство было слишком возбуждено, чтобы так вот взять и уйти от оставшихся без ответов вопросов. А вопросов было хоть пруд пруди.