Ольга Карелина - Смертники доброй воли

— А это, Адамас, связано с тем, что ты лично за один месяц пытался совершить дважды, — с подлостью, — странно улыбнулся Стиан и начал рассказывать.

В тот памятный год, когда вскрылась страшная тайна синайцев и Рэкс в один день захватил власть в ГШР в свои руки, Стиан как раз с отличием выпустился из Академии и проходил стажировку у опытного разведчика, не сказать чтобы с восторгом встретившего перемены, как и ещё минимум треть столичной ставки — и половина мирового контингента организации. Впрочем, Стиан никогда не был зависим от чужого мнения и восшествия Рэкса на пост старшего советника не принял по собственным причинам. Вся вина за случившееся лежала на казнённом бывшем советнике Тэнне Грехове, президент Эдриан же был тяжело болен — и, как считал Стиан, слепой бы заметил, что Страхов власть попросту узурпировал, воспользовавшись немощью главного противника. Конечно, у него нашлись сторонники, и немало, но без них Рэкс и не смог бы ничего сделать. Он уже давно опутал своей паутиной канарийскую ставку — ничего удивительного, что никто не посмел выступить против.

Первые два года Стиан разведывал обстановку. Его никто толком не знал, он не светился даже своими несомненными талантами, лишь бы не вызывать подозрений у всевидящих безопасников узурпатора. Со стажировки его в итоге чуть ли не вытолкали взашей (наставник сказал: «Я очень, очень разочарован в вас, агент Шшварцзее»), но Стиана это ничуть не волновало. От него больше ничего не ждали — а значит, не будут ожидать и осведомлённости. Заработав подряд два понижения — до IX уровня, почти дно, — Стиан выполнял черновые миссии, а в свободное время смотрел и слушал. Настроения. Процентное соотношение. Истинное положение дел. И, спустя ещё год почувствовав наконец себя во всеоружии, создал оппозицию.

Специально для соратников Стиан сотворил яркого, вдохновляющего, харизматичного лидера — и пошли даже те, кто сомневался. Он знал, на что нажимать, что говорить, что вспоминать, — и хотя в глубине души сам признавал, что с Рэксом в Генштабе стало лучше, вот такого подлого удара в спину действующему президенту он простить не мог. И с помощью верных соратников жалил и без того загоняемого Аспитисом в угол Рэкса, сколько хватало сил.

Главной целью, конечно, было попасть на глаза Эдриану — в его доверенном кругу у Стиана были бы развязаны руки и появился бы доступ к куда большему количеству ценной информации, которая помогла бы однажды окончательно вывести узурпатора поста и всю его шайку-лейку на чистую воду. Долго для Эдриана стараться не пришлось: полгода подпольной борьбы, и президент сам вышел на него. Так Стиан стал его личным телохранителем, создав при этом ещё одну личность с поддельным прошлым, чтобы безопасники Рэкса не нашли к чему придраться. Один лишь Эдриан знал, что неуловимый лидер оппозиции Домеус Шшарк и молчаливый суровый боец-телохранитель президента Авраам Шшена — один и тот же человек.

Про то, что оба они являются на самом деле неприметным и бесталанным Стианом Шшварцзее, он не сказал даже Эдриану. И, как потом оказалось, был совершенно прав.

Отныне Стиан был в самом центре их негласного противостояния — дьявольски умного Рэкса Страхова и притворно подчиняющегося ему Эдриана Пикерова со змеёй-женой в собственном тылу. Эдриан предложил Стиану подстраивать узурпатору опасные операции для его преданных сторонников, лить дезинформацию, даже как-нибудь натравить на него лично эмдэшников: охота на всех подряд сразу кончится, как только Аспитис получит своего злейшего врага. Но Стиан не обладал такой властью, да и было это чересчур, как бы сильно он ни жаждал справедливости. Не уподобляться же, в конце концов, в поведении Страхову.

Стиан много подпортил им крови за эти три года. Он знал, что страховская команда ищет его всем миром и средствами, но он отлично умел подчищать следы, к тому же не так-то просто сопоставить троих совершенно разных агентов, пусть и терасов. Стиан был причиной минимум трёх удачных покушений на приближённых Рэкса (жаль, не смертельных) — особенно он гордился тем, что на четыре месяца сумел вывести из игры Кита Гасспарова, его больше всего следовало опасаться. Один раз сфальсифицировал измену одному незначительному агенту, стороннику Страхова, больше для смеха и шоу: смотрите, даже его верные солдаты готовы продать своего командира за бесценок! — но был неприятно удивлён последовавшей реакцией. Всё происходило на людях, с более чем исчерпывающими доказательствами, со свидетелями и обвинениями — однако Рэкс не поверил. Просто не поверил, что конкретно этот агент может его предать, и никто из его банды не поверил. Ледяным тоном он потребовал у президента отпустить его под «его личную ответственность», и тот, конечно же, подчинился, что ему до таких мелочей. А Стиан чуть ли не впервые задумался, почему его враги так уверены в лояльности собственных солдат — и почему те и вправду его не предают, как он ни старается нарыть доказательства обратному.

Ну а летом 56-го на Стиана наконец вышли. Чтобы сгубить Рэкса, он уже не прилагал почти никаких усилий — осоловевшие от безнаказанности эмдэшники и сами отлично справлялись. И потому очень удивился, когда в один далеко не прекрасный день по приходе в Управление на подступах к кабинету президента, где пока дежурил его сменщик, его схватили дюжие молодцы из сторонников Рэкса и с криками «Изменщик!» втолкнули к президенту. От невероятности происходящего (они должны были привести его к Рэксу, раз уж вычислили) Стиан потерял дар речи и молчал всё время, что Эдриан выслушивал доклад ввалившихся к нему агентов. Обвинения были притянуты за уши, доказательная база хромала, и к концу Стиан восстановил самообладание: президент просто не поверит такой чуши. И онемел вторично, когда Эдриан презрительно сощурился и, сказав лишь одно слово — «Казнить», — вновь уставился на свои бумаги.

Потом у Стиана не нашлось сил сопротивляться. Его, оглушённого, провели мимо странно улыбающегося секретаря, главного осведомителя Страхова, бывшего бандита Домино Кирсте, мимо зашедшего как будто невзначай начальника оперативного отдела Лемма Шштерна, наоборот непонятно печального, и утащили в казематы. Произошедшее дальше ещё лет пять после являлось Стиану в кошмарах. С казнью тянуть не стали: быстро нашёлся и палач, и способ — смертельная инъекция, — и подходящая камера, всё определённо было приготовлено заранее. Задёргавшегося было Стиана в два счёта привязали к стулу кожаными креплениями, в круге света появилось ухмыляющееся лицо палача, сверкнул шприц с серебристой жидкостью, левую руку на мгновение обожгла боль — и под напором расползающегося по крови холода попрощавшийся с жизнью Стиан провалился в темноту.