Ольга Карелина - Смертники доброй воли

В тягучей, мёртвой тишине, присущей самым страшным кошмарам, когда даже движения воспринимаются замедленно и словно сквозь кисель, раздался прерывистый вздох Брутуса, и хорон наконец сумел повернуть голову в его сторону. Аурис посерел, осунулся, сжатые в кулаки руки мелко дрожали, а взгляд был прикован к Ове. Две-три секунды — он моргнул и выдохнул.

— Что ж, — сипло проговорил аурис. — Нехорошо разлучать старых друзей…

Он развернулся к Дилану, приподнятая голова и расширенные глаза которого говорили о том, что он ещё жив, и думать, переживать опять оказалось некогда. Адамас метнулся Брутусу наперерез — удар лезвиями наотмашь, долженствующий и сильвису снести голову, пришёлся ему по глазам и лбу. Отчего-то он оказался не таким уж сильным, потому что за вспыхнувшей, обжёгшей его почти непереносимой болью последовала лишь тьма, но не тишина. Высокий болевой порог помог хорону не отключиться, и, схватившись за голову, он откатился на несколько шагов по полу, замирая там.

— Брут! — отчаянно крикнул где-то за зазвеневшими колоколами Хас. — Подожди, не надо! Шштерны пришли!

— Что ещё? — прорычал Брутус, и где-то дальше прозвучал прерывистый голос одного из терасов.

— Запущено самоуничтожение. У нас есть семь минут.

— Вы убили его?!

— Да, — после короткой паузы сказал тот же голос, и Брутус рявкнул:

— Отпусти меня, Хас!

— Пойдём, пожалуйста! До другого хода далеко!

Больше криков не было, и по шуму двери Адамас догадался, что аурисы и терасы ушли. Всем своим существом, кроме ещё работающего рассудка, он хотел упасть в уютную тьму, чтобы только не терпеть боль, но это значило сдаться.

— Дилан? — позвал он, с усилием заставляя губы шевелиться, и услышал впереди усталое:

— Я тут.

Превозмогая слабость и тошноту, Адамас дополз до сильвиса и достал из кармана то, что положил туда Ове, определив на ощупь, что это средних размеров цилиндрический инъектор.

— Вколи, — он протянул инъектор Дилану. — Это преобразователь.

— Прости, но мы пришли сюда, чтобы покончить с этой заразой, — запинаясь на каждом слове, проговорил Дилан, и Адамас разозлился.

— Прости, но я пожертвовал зрением, а Ове — жизнью не для того, чтобы мы все тут подохли! Дай руку!

— Адамас…

— Я сказал: дай!

Он почувствовал, как у него вырывают инъектор, потом прозвучал щелчок, и сильвис застонал.

— Надеюсь, ты счастлив…

— Быстрее! — приказал Адамас, на время пробуждая внутри того себя, которому было всё равно на страдания других, — хотя выходил ли он из него на самом деле? Около минуты он прождал, сцепив зубы и заставляя себя считать, чтобы не отключиться, а затем Дилан рядом с шумом встал.

— Давай-ка сюда, спаситель, — проворчал он, поднимая Адамаса и закидывая одну руку себе на плечо. — Если повезёт, выберемся. Только потерпи.

— Ове слишком для тебя старался, чтобы мы не выбрались, — хмыкнул Адамас, и они так быстро, как могли, побрели к выходу из комнаты.

Джей, конечно, заблудился. Минут пять он прошатался по коридорам, всё надеясь наткнуться на хоть какой-нибудь план помещений, но в итоге лишь вывернул в длинный коридор, в конце которого услышал знакомые голоса, и затаился за углом. Разговаривали Шштерны, один раздражённый, другой испуганный.

— Пожалуйста, пойдём! — просил последний. — Мы сделали достаточно, он и так отсюда не уйдёт! Восемь минут!

— Ты что, вечно будешь рохлей, Десмонд?! Чёрт знает, что он ещё может сделать, если мы его оставим! Не можешь сам, дай это сделать мне! — зло огрызнулся Доминик.

— Я вообще не уверен, что нам стоит это продолжать! С чего ты взял, что всё, что говорит Хас, правда?

— Если и неправда, мы будем рядом, чтобы повязать его, как это изначально и планировалось!

— Только раньше нас сочтут предателями!

— Пусть думают, что хотят! Нас тренировали быть на стороне сильных, а Аспитис опять даёт слабину! Если будет объединение без вот таких, как Брутус, в верхушке, его вообще сместят, а нас с тобой на физмат отправят! Ты так видишь наше будущее, брат?!

— Доминик…

— Ладно, если мы уйдём, ты заткнёшься?!

После паузы послышался топот ног, Джей осторожно выглянул: выскочившие из самой дальней двери близнецы бежали до поворота, за которым и скрылись, не оборачиваясь. Хорон поторопился к оставленной ими комнате.

Здесь располагалось видеонаблюдение, только все экраны показывали одно и то же — тот самый: сейчас едва различимый в темноте выход, через который вслед за Адамасом пришёл Джей. На полу хорон обнаружил скорчившегося в луже крови чёрного как смоль хаена лет пятидесяти-шестидесяти — по этой расе всегда было трудно определять возраст. Подлетев к нему, Джей услышал, что хаен дышит: воздух с шипением вырывался через разбитые губы, все в розовой пене.

— Вставайте, — хорон подхватил его под руку, видя, что у него рваная рана на правой стороне груди, откуда толчками идёт кровь.

— Оставь… — прохрипел хаен, но Джей не стал слушать. Он огляделся и под самым потолком увидел панель с бегущей строкой, на которой алыми буквами значилось: «Запущено самоуничтожение объекта. Расчётное время: 07:45».

— Направляйте меня, я тут ничего не знаю, — распорядился хорон. — Держитесь.

Напрягшись, Джей вытащил хаена из комнаты и пошёл в ту же сторону, что и близнецы, стараясь не думать о том, насколько тяжёл хаен, крупнее его в полтора раза. Стоило им повернуть, как тот едва слышно сказал:

— Первый поворот налево, до конца.

Последовав указаниям, Джей донёс проводника до того, как нужный коридор опять разветвился, и опять услышал чьи-то шаги. Он дёрнулся к первой же попавшейся двери — к счастью, она открылась по приближении, и он спрятался в полутёмной комнате, полной высоких стеллажей. Несколько человек прогрохотали мимо, потом справа, откуда они с хаеном только что пришли, раздался шум резко отодвинувшейся двери, и голоса, перебивающие друг друга, мужской и женский:

— Брутус, что происходит?

— Почему включилось самоуничтожение?

— Чтобы вы наконец обрели покой! — рявкнул, очевидно, Брутус, и так и не умолкшие голоса слились в один крик боли.

— Что ж ты делаешь?! — отчаянно воскликнул кто-то явно младше даже Адамаса, и Джей услышал звук звонкой оплеухи.

— Будешь много возникать, останешься с ними! Пошёл!

Джей осмелился выглянуть, лишь когда шаги в коридоре окончательно стихли. У одной из дверей лежали, истекая кровью, мужчина и женщина, серебряные аурисы в белых халатах, — оба сжавшиеся в комок, подобравшие искалеченные ноги, представлявшие собой сплошное кровавое месиво из ткани и плоти. Наверняка они остались живы, но их спасти хорон бы уже не смог. Отвернувшись, он вытащил в коридор хаена.