Елена Белова - Ах ты... дракон!

Вниз! Вниз, вниз, успеть!

— Ритха! Ритха-а!

Славка впереди почти сложил крылья, лишь слега маневрируя ими, чтобы держаться от меня на расстоянии, мы падали, падали, мы не успевали… Ритху кувыркнуло и развернуло боком, одно крыло ломко прижалось к телу…

— Ритха!!!

Сдвоенный рев наших глоток или что-то другое подействовало метрах в пятидесяти над землей. Драконка торопливо, как-то неловко распахнула крылья, неровно спланировала на припорошенное снегом поле и замерла.

— Ну?

Маг выпрямился.

— Как я и думал. Голод. И у драконов от этого бывают обмороки…

— Ясно. Славка, иди сюда. А ты… раздевайся давай.

Что именно я сказал, стало понятно только после, того как все трое моих коллег по полетам дивно оживились. И высказались… каждый по-своему.

— Макс, холодно же! — напомнил гуманист Славка. Вот спасибо, а то я не в курсе!

Реакция остальных была похлеще. Маг икнул и сел в снег, Ритха мученически подняла голову, с отвращением взглянула на мага и простонала:

— Только не его!

Я не нашел ничего умней, как спросить:

— В смысле?

После изрядной паузы (в нее вместились Славкино «Что-о?!», мое обалделое молчание и дополнительный «ик» со стороны вельхо) мутный взгляд драконки сосредоточился на мне:

— Меня стошнит… — кое-как выдавила голодающая. — Вельхо… это га-адость…

Чего-чего? Я глянул на Славку, Славка — на меня, и через секунду наши взгляды совершенно автоматически сошлись на «гадости».

— Не надо… — мяукнула та, в смысле, тот. — Я правда не… не… мы несъедобные! Вообще!

Постучать по голове, выражая мнение об его ай-кью, в драконьем теле оказалось затруднительным — не то устройство тела, передние лапы коротковаты. Пришлось объясняться словами. И коротко.

— Придурок, — объяснился я. Тоже вздумал… — Штаны мои отдай, гамбургер!

— Как-ик! Какие штаны?

Совсем уже?

— Те, что я просил за пазухой держать, а ты на себя напялил! Думаешь, я не видел? Зачем тебе эта обгорелая тряпка, замерз, что ли?

Претендент на роль гамбургера живо сменил майонез на кетчуп — то есть покраснел.

— Э-э… холодно… а тебе они нужны?

— Да хоть вокруг шеи обмотай, мне фиолетово! Нычку отдай, для Ритхи, и ходи дальше!

— Нычку? — до «гамбургера» еще явно не дошло, что кушать будут не его. Паника, она не только у магов вызывает приступ тормознутости… но мои послушно принялся развязывать на талии тесемки моих бывших штанов (дизайн у них теперь был уникальный, Баба-Яга бы от зависти удавилась, глядя на это драное великолепие).

Ритха смотрела на это с возрастающим ужасом.

— Махссс, — почти взмолилась драконка. — Ты что, думаешь, я буду есть штаны?

Вообще-то я был очень терпеливым человеком. Когда твоя клиентура — пенсионеры, лохи и разнообразные типы с левой резьбой, и ты знаешь, что для своего прожиточного минимума из них обязательно надо вытряхнуть бабки, терпение как-то вырабатывается само собой. Да что пенсионеры! Я как-то с четырьмя «блондинками» столкнулся — того самого вида, «такая красота угробит мир», знаете? Мне кровь из носу надо было из кого-то выжать капусты на один клевый проектик… а у меня только и было, что таблетки из одной случайной аптечки: аспирина, активированного угля и какого-то индийского слабительного. Истолок я их в порошки, сыпанул по пакетикам (сам клеил, сам на них узоры рисовал) и вломился к одной такой мисске типа «Голова мне нужна для красивеньких причесок». Хотел всучить ей мою бывшую аптечку как новейшую секретную разработку для похудания. А к ней, оказывается, подружки в гости зашли… такие же. И первое, что я услышал после того, как спел им про «тибетское ноу-хау в области похудания», было: «А Тибет в Париже или в Германии?» Она, мол, покупает только французскую косметику…

Нет, пакетики они у меня таки купили. Причем заплатили даже больше, чем я просил сначала — озверевший от вида этих пустеньких глазок и дебильных вопросов, я взвинтил цену втрое, к тому же пакетиков на всех не хватало, и девицы чуть не подрались.

Но как я их тогда не убил — сам не пойму. Так что терпение, терпение и терпение.

Я все-таки исполнил жест «Тут кто-то рехнулся», хотя вместо пальца у виска пришлось вертеть хвостом.

— Ты будешь есть то, что я принесу! Только объясни мне все-таки, красавица, как менять облики…

— А зовется ваше село как?

— Небелая Коса.

— Как?!

— Не-бе-лая Ко-са, — терпеливо повторила девчонка, поддергивая повыше деревянную миску с мокрыми, закрученными в жгуты, тряпками. — Коса вон, видишь, на речке?

— Вижу-вижу. А Белая Коса где?

— А вон, через реку… а тебе чего у нас надо?

— Да ничего, мимо проходил просто. Давай миску помогу тащить?

Освободить девчонку от груза было стоящей мыслью: избавившись от тяжести в руках, она тут же принялась освобождаться и от второго груза, что тяжело лежит на душе каждой женщины — от информации. Что здешние девчонки, что наши, московские, а понятия о счастье у них один в один: слаще всего для них что? Покрасивей вырядиться, чтоб лучшие подруги обзавидовались, да найти себе уши, в которые можно выговорить все-все-все, что накопилось. С этой точки зрения здешние даже счастливей наших, у них-то конкурента-телевизора нет. Знай себе говори… одна беда, что все вокруг то же самое знают, и все местные события давно ни для кого не новость. Все говорено-переговорено, и даже царапина на лице сельского головы уже на семь ладов пересужена, заподозрена в авторстве со стороны кузнецовой дочки, объяснена случайным прыжком перепуганной кошки, но оставлена в подозрении…

Так что любой новичок, посмевший показаться рядом с отдаленным поселком, должен быть готов к мощному информационному вбросу в свои несчастные уши. А заодно и к допросу. Не то чтобы его всерьез в чем-то подозревают — просто надо же людям что-то обсуждать остаток зимы? Не в десятый же раз обсасывать сплетни про кошачьи царапины и синяк, который рядом с ними оставила жена головы? Так что прости, путник, судьба твоя такая.

На этот раз путник (я) и не жаловался. Работать без напарника фигово, тем более, с сельским народом, мне позарез нужна была инфа, а интернета тут нет. Так что девчонка на дороге встретилась как нельзя кстати. Аккуратно ставь вопросы, вываживая разговор на нужных людей, да внимательно слушай — и никакого интернета не надо.

Скоро я уже знал, что сельчане Небелой Косы любят рыбалку и не любят своих заречных соседей (те постоянно то сети без уговора ставят, то через брод перебираются и луга скотом портят, то торговцев к себе «не в черед переманивают»). Правда, рыбалку в селе любят больше потому, что в селе часто случаются неурожайные годы… вот и приходится рыбкой рацион пополнять, иначе давно бы с голоду загнулись. А еще в селе все работают даже зимой, не то что у заречных соседей. Женщины лепят из глины посуду, расписывают ее, мужчины делают бочки. Кто из детей помладше — лепят свистульки. Не заречные, мол, бездельники. Жаль, платят мало.