Максим Далин - Слуги Зла

Инглориона по-настоящему занимало то, что Паук может сказать на эту тему. Его вообще странным образом интересовала личность Паука: время от времени этот орк вел себя на удивление разумно.

- Я, кажется, остановился на том, как кто-то из людей в рог затрубил, - сказал Паук тем временем, растянув свой шнурок в человеческую руну "давно". - Да?

- Вроде, - сказал седой Клык. - И как все люди ломанулись на звук.

- Вот-вот, - сказал Паук. - Они все побросали и понеслись туда, на меня никто не обратил внимания. Да они же, знаете, вообще не рассматривают мертвых аршей, и живых тоже не слишком... В общем, я порадовался. Думаю, они чем-то там жутко заняты, а я сейчас под шумок смоюсь с концами.

Орк замолчал, возясь с веревочкой. Инглорион, с отстраненным любопытством следивший за его руками, увидел, как Паук сбросил петлю с одного пальца на другой, и руна "давно" превратилась в "риск".

- Ну?! - Задира нетерпеливо пнул Паука в спину, а тот даже не отмахнулся.

- Я просто думаю, как сказать... я не слишком-то хорошо рассказываю, до Хорька мне далеко... Ну вот, голова у меня просто раскалывалась, и все вокруг плыло, так что я особенно быстро двигаться не мог. Полз, в общем. Но там в шатре и рядом еще валялось столько трупов, что между ними можно было хорошо укрыться, а в случае чего просто зажмуриться и замереть. Я же был весь в кровище, кто не принюхивается, точно бы спутал с мертвым, - продолжал Паук. - И я изрядно продвинулся. Там, шагах в ста восьмидесяти от шатра, был узкий такой овражек, весь заросший папоротником, будто и не овраг вовсе - я думал, сейчас доползу до него и в папоротнике отлежусь до темноты, а ночью уйду, потому что люди-то ничего вообще не разглядят ночью...

- А люди? - спросил Пырей. - Ты их видел?

- Сначала не столько видел, сколько слышал, - сказал Паук. - А потом учуял этот запах... Пахло кошмарно просто, даже сравнить не с чем. Гораздо хуже, чем любые человеческие духи воняют. Такая приторная вонища... ветром ее как раз прямо ко мне несло. И стало мне любопытно узнать, чем это так шмонит - я тогда еще не чуял этот запах никогда и здорово впечатлился.

- Пахло, как всегда эльфами пахнет? - спросил Клык.

- Вот как у него от тряпок разило, - сказал Паук и ткнул пальцем в Инглориона. - Только раз в сто сильнее.

- Как тебя только не вывернуло, - сочувственно сказала Шпилька.

- Я старался думать, что просто след разнюхиваю по воздуху, - сказал Паук. - Не хотелось обозначаться так явно. Мне потом очень худо было, но это в перелеске уже, когда я выбрался. Когда все кончилось. Я слился быстрее, чем думал. Я потом понял, что можно было даже встать и идти - люди другим занимались, меня выслеживать никого не интересовало.

- Они там нюхали эту дрянь? - спросила Крыса. - Ты что, хочешь сказать, они специально для этого туда собрались?

- Ну, отчасти, - сказал Паук. - Хотя, они нюхали, конечно. И вид у них был, как у медвежат, когда они катаются на мертвечине. Одуревший такой, шальной. Никому до меня не было дела - так что я спокойно посмотрел, чем это они так заняты. И увидел эту тварь. Лешачку.

Инглорион вздрогнул. Веревка на пальцах орка натянулась в руну "смерть".

- Откуда ты узнал, что это она? - спросил Клык.

- Люди орали "Виват, Государыня!", - сказал Паук. - Ясное дело, кому. Одна ж Государыня у нас, она, гадина из леса. Я, хоть и был полудохлый, не перепутал бы ее с человеческой королевой, скажем, или принцессой. Потому что она была ни капли не похожа на человека.

Разумеется, невозможно сравнить Государыню с человеческой женщиной, думал Инглорион, сжимая кулаки и пытаясь унять нервную дрожь. Все-таки они - Зло. Они не могут смотреть на чистый Свет. И я не могу тут оставаться, если я не предатель.

- Как этот, не похожа? - Шпилька мотнула головой в сторону эльфа.

- А разве этот не похож? - Паук осклабился. - Он же совсем как человек. Я его без одежды видел. Он человек на все сто, что бы он там о себе ни вообразил. А тут... даже описать сложно.

- Дива, - вырвалось у Инглориона, и все орки на него посмотрели.

- Дива, - неожиданно кивнул Паук. - Она сидела верхом на белесой твари... но не на лошади, не думайте. Это было не как зверь, а как... как тень зверя в мире теней. Шерсть на нем так колыхалась... туманно... башка - просто голый череп, без зубов, но с глазами, а изо лба росла такая штуковина... Не как рог у коровы, а вроде крученой пики, и тускло блестела. Костяным таким блеском...

Ничего себе, пораженно подумал Инглорион, но промолчал.

- А сама... Она была вся закутана в зеленое и серое, но не в ткань, а... - Паук обвел орков взглядом, скинув веревку с пальцев. - Я не умею описать. Оно дымно так клубилось вокруг, понимаете? А из этого дыма виднелись только голова и руки. Бледные, сероватые... Я голову не рассмотрел особенно, только помню, что глаза у нее были ярко-голубые... цвета неба зимой, в сильный мороз при солнце. Голубые и пустые. И холодные. И огромные. А пальцы длиннющие, сухие, как голая кость, но на самом деле не голая, а... простите, ребята. Совсем я не умею рассказывать. Только смотреть на это было просто жутко...

- Значит, это правда, - не выдержал Инглорион. - Откровенно говоря, я не думал, что это может оказаться правдой. Я разочарован, Паук.

- В лешачке? - спросил Паук, обернувшись к нему.

- В тебе, - сказал Инглорион, чувствуя, как в голос возвращается эльфийская надменность. - Видишь ли, в древних летописях сказано, что рабам Зла не дано видеть Перворожденных в их истинном обличье. Ваша приземленная, низменная природа не позволяет вам проникнуться Светом и Красотой, ваше жалкое сознание оставляет от светлого только страх. Ты видел не Государыню, а собственный ужас перед нею.

Орки переглядывались. Паук усмехнулся.

- Люди толпились вокруг, глядели на эту тварь, как голодные на мясо, но не приближались особенно, - сказал он, глядя на эльфа и перебирая веревочку на ощупь. - Они были совершенно ошалевшие, понимаешь? Я думаю, они бы друг друга перерезали, захоти она. Только она... ей не это было надо. Она меня не заметила, хотя могла бы - потому что очень занималась людьми. Чарами. Она их... околдовывала, мне кажется. И на меня у нее не хватило сил - слишком вокруг большая толпа была. Там вся уцелевшая армия собралась, и они все просто в истерику впали, в такой идиотский восторг... Они, наверное, совсем по-другому ее видели.

- Разумеется, они видели иначе, - сказал Инглорион. - Люди несовершенны, но они все же совершеннее вас. Им открыто чуть больше. Они, во всяком случае, не боятся сил Предвечного Добра.

- Да чтоб я сдох! - фыркнул Паук. - То... та дрянь уж точно не была никаким добром!

- Знаешь, Паук, - сказал эльф, - мне тебя почти жаль. Ты не так плох, как мог бы, и ты, я уверен, не виноват в том, что рожден рабом Мрака. Но ты просто не можешь постичь Истины. Владыка Зла заставляет тебя бояться и ненавидеть, когда рядом появляется нечто из Света...