Максим Далин - Слуги Зла

Инглорион инстинктивно дернулся, чтобы освободиться, но вдруг ощутил, насколько орк теплее всего вокруг. Паук был горячий, как пес - и дрожь ушла вместе с раздражением и злобой. Не раб Зла, не создание Тьмы, не монстр и не тварь - живое тепло, которое помогло Инглориону согреться. И все.

Эльф даже не подумал, насколько это, в сущности, противоестественно. В этот момент он физически понимал, что заставляет орков держаться настолько близко друг к другу. Он снова почувствовал себя живым - и в этот раз уже не было настолько больно и тоскливо, как раньше.

Похоже, подумал он, живым существам иногда нужно держаться вместе - и поразился новизне мысли.

- Жаль, что у тебя нет плаща, - сказал Инглорион вслух.

- Не думал, что тебе понадобится, - отозвался Паук.

От его дыхания на шее у эльфа поднялись дыбом волоски. Инглорион дернул плечом и совершенно бессознательным жестом отмахнулся, шлепнув орка ладонью по носу:

- Сделай милость, отодвинься! Это уже неприятно.

Паук тут же ответил тычком в бок:

- Подумаешь, неприятно! Не подохнешь.

- Да отпусти же меня! - возмутился Инглорион, сам не заметив, насколько интонация вышла орочьей, без малейшей нотки эльфийского высокомерия. - Вцепился, как плющ в скалу! - и врезал локтем, куда вышло.

- Ты согрелся, - сообщил Паук с насмешливой удовлетворенностью, пнув эльфа между лопаток, отчего тот на миг плюхнулся на четвереньки. - Теперь тебе плащ не нужен.

Инглорион подумал, что положение должно бы показаться дико унизительным, но это, почему-то, было чудовищно смешно. Он не удержался и хихикнул, отряхивая ладони.

- Как ты восхитительно любезен!

- Наконец-то ты это признал.

- Орки - потрясающе скромные создания, - саркастически заметил Инглорион, приводя в порядок одежду.

- А еще красивые и умные, - кивнул Паук, ткнув эльфа в плечо. - Не то, что некоторые.

- С пленными моего статуса необходимо обращаться вежливо, - Инглорион замахнулся, но орк увернулся от оплеухи. - Тебя придется учить манерам.

- Кто кого еще научит! - хрюкнул Паук. Его пинок попал в цель - и Инглорион на миг задохнулся. - Видали мы таких учителей!

- Ну довольно, прекрати... - эльф вдруг понял, что эта забавная игра в тычки и пинки и есть нормальная манера орков общаться друг с другом, то самое, что называют свирепостью и кровожадным желанием грызться с каждым встречным. - О, Паук, - сказал он, снизив тон, - как же люди глупы...

- Вот-вот, - отозвался Паук с готовностью. - Я всегда это говорил.

Они дошли до места, где тропа сворачивала под уклон на широкую дорогу к перевалу. Отсюда, с высоты, было отлично видно то, что осталось от моста - как два почерневших обломка гнилых клыков в ухмыляющихся зеленых челюстях. Ни со стороны гор, ни с предгорий не было видно ни одной живой души. Орк и эльф постояли рядом, глядя, как вечерний свет гаснет на розовеющих горных вершинах, и пошли прочь.

Возвращаемся в поселок, отметил Инглорион с бездумной умиротворенностью. Удивительно, но гордость, тоска, злость ушли почти бесследно. Думать о будущем совершенно не хотелось - все шло просто, так просто и так спокойно, что это состояние хотелось как-то потянуть, продолжить.

Оно было по-настоящему приятным.

Спускаясь в пещеру, Инглорион, между прочим, вдруг понял, что его почти не раздражает орочий запах. Эльф принюхался и притерпелся: запах как запах, обыкновенный, в сущности, запах чужого существа, отвратительный и резкий в начале общения и привычный потом, как запах лошадей и собак.

Сколько разговоров было о том, что орки воняют... Впрочем, это неважно.

Компания Паука собралась в своей спальне и снова собиралась есть. Инглорион усмехнулся, подумав, что, пожалуй, присоединился бы к их ужину - в пещере почему-то все время тянуло что-то жевать, хоть приступы такого уж тянущего, скручивающего голода больше и не повторялись.

Паук отдал эльфу остатки сыра и совсем зачерствевшую половину буханки хлеба. Инглорион уселся рядом с ним на шкуру, совсем близко, почти касаясь орка плечом - и остальные тут же это заметили.

- Значит, приволок этого обратно? - спросил седой. - Мы думали, ты все-таки решил от него избавиться. В пропасть столкнул, или что.

- Или он где-нибудь там подох, - сказала Шпилька ехидно. - Эльфы не потеют, не едят и вообще в наших пещерах не живут.

- Возможно, я тебя и разочаровал, - ответил Инглорион ей в тон, - мне очень жаль, но я, оказывается, потею, ем и некоторое время поживу поблизости.

Эта реплика рассмешила команду, а Шпилька взвизгнула от восторга и ткнула эльфа кулаком в бок:

- Ничего себе! У него, похоже, мозги есть!

- Да нет у него никаких мозгов, - сказал Задира хмуро. - Ни у кого из них мозгов нет. Терпеть ненавижу, мозолит тут глаза...

- Чем я провинился, Задира? - спросил Инглорион. - Похоже, тебе не совладать с чувствами?

- Мне не совладать?! - вскинулся Задира. - Да я б тебя уже давно выпотрошил, если бы не владел! Просто - я таких не выношу. И из-за вас, лешаков поганых, Красавчика убили. И Хорька. И вообще...

В этот раз речь Задиры показалась Инглориону понятнее, хотя он все так же похрюкивал и взвизгивал в фонетически сложных местах. Одного из них звали Красавчиком, подумал эльф более печально, чем удивленно, и этот орк был Задире товарищем. Я оказался прав. Они способны скорбеть по своим мертвым.

А я даже не знаю, как его утешить.

- Задира, - сказал Инглорион, - я сожалею. Если бы я знал некоторые вещи раньше, возможно, все пошло бы по-другому. Но судьба распорядилась так, ничего изменить нельзя...

- Что ты с ним сделал? - спросил седой Паука. - Он теперь другой. Вроде как действительно думать начал.

- Теперь у нас есть первый на свете думающий эльф, - хихикнула Крыса. - А правда, как это делается?

- Да не знаю, - сказал Паук. - Он просто купался в ручье, Клык. Я же говорил, что он не эльф - это правда. Я теперь уверен точно.

- А я не уверен, - заметил Инглорион. - Ты мне не доказал.

- Ты хотел досказать свою историю, - сказал Пырей. - Ту, помнишь, про последний бой Фирна... Про эльфийскую королеву...

- До которой ты все добраться не можешь, - усмехнулся Клык. - Тут некоторые уже от любопытства подыхают.

- Паук, что ты можешь знать о Государыне? - Инглорион мотнул головой. - Мне кажется...

- Ладно, - Паук положил на стол расколотую кость, облизал ладони и взялся за шнурок. - Если хотите, слушайте сейчас.

Орки навострили уши; Инглорион, скрывая улыбку, подумал, что к ним это обиходное выражение подходит куда больше, чем к людям - их подвижные ушные раковины и вправду настораживаются и поворачиваются на звук. Эльф не мог принимать всерьез то, что они говорили о Государыне - это нарушило бы хрупкое, только что народившееся равновесие, чудом превратившее его из пленника в почти гостя - но был морально готов слушать и понимать слова.