Максим Далин - Слуги Зла

Я поймал себя на мысли, что ищу среди них Кэтрин. Я, жалкий глупец, дважды дезертир, пытался дважды войти в текущую воду. Кэтрин была давным-давно мертва - но деревенский мальчишка, вдруг пробудившийся во мне, никак не мог смириться с этой мыслью. Я вспомнил ее такой нежной, такой юной, такой милой... не может быть, чтобы моя подруга вышла замуж, забыв меня, родила пятерых детей, стала полной веселой тетушкой, потом - седой старушкой, а потом - травой, ромашками, земляникой...

Нигде ее не было. У меня снова начала болеть грудь, а женщины смотрели на меня, заговаривали со мной; их голоса эхом отдавались в душе, делая еще больнее:

- Хочешь пирожок, рыцарь? С вишнями!

- Душка-солдат, ты так на эльфа похож! Скажи, ты вправду из Пущи, или только так?

- Рыцарь, а рыцарь! Моя мамаша комнаты сдает! Скажи, эльфы в городе живут, а? У нас чистенько...

- Ну что ты смотришь таким букой? Пойдем выпьем вина! Угостишь меня?

От женщин пахло пачулями и розовым маслом. Светловолосая, с яркими губами, в девственном платьице из небеленого льна с эльфийским орнаментом, глядя слишком прямо, выпятив грудь, протянула руки, чтобы до меня дотронуться - и я шарахнулся назад. Вокруг рассмеялись.

- Мальчик из Пущи для тебя слишком чистенький, Эльвира!

- Бессмертные - та-акие недотроги!

- Вот с ними и всегда так! Рыцарь, а рыцарь! Ты целоваться-то умеешь?

- Он королеву Маб любит...

Это был какой-то темный бесконечный кошмар. Я выдернул плащ из чьих-то рук и ускорил шаги, еще ускорил, почти побежал. Мне вдогонку смеялись; их смешки ранили меня, как иглы. "Эльфийская спесь!" Что тут не так? Человек, мужчина - очевидно, не должен удирать, если женщины его зовут. Что со мной? Глупость? Трусость?

Я мог бы поцеловать любую, я чувствовал. Любую из них - обнять, поцеловать, дотронуться так смело, как Кэтрин ни за что не позволила бы... но мне совершенно не хотелось. Я никак не мог понять, почему. В человеческой жизни мне так мечталось, чтобы девушки любили меня, чтобы смотрели восхищенно, чтобы... скажем, чтобы желали - так что не по мне теперь?

Пуща по-прежнему крепко в меня вколочена, думал я. Нет, я уже не люблю королеву Маб той всепоглощающей, страстной, самоотверженной любовью, которую чувствует любой ее рыцарь. Мне ужасно хочется жить человеческой жизнью. Я завидую интрижкам аршей. Я мечтаю о настоящей подруге. И глупейшим образом пасую, когда мне предлагают...

Эльфийская спесь... Мальчик из Пущи слишком чистенький? А почему это так мерзко звучит, милостивые государи и государыни?

- Фиалки, фиалки, первые фиалки! Купите, миленькие!.. Эй, эльф, купи фиалок, вы же любите!

Небо уже начало выцветать, когда я нашел постоялый двор "Дивная заводь". До этого мне попались трактир "Дева Запада", харчевня "Поющие ивы" и питейное заведение "Вересковый мед". Я чувствовал себя, как разгуливающий во сне, а сон становился все абсурднее и тяжелее.

Все эти улицы, Златоцветные, Ясеневые и Синезвездные, все эти названия кабаков, отдающие какой-то романтической пошлятиной - все это настолько не напоминало моей прежней человеческой жизни, что я как-то не верил в увиденное. С чего это смертным играть в эльфов до такой степени ? Что за бред, что за нелепая затея?

Постоялый двор "Дивная заводь" представлял собой двухэтажное здание, якобы украшенное псевдоколоннами. Название владелец выписал эльфийской вязью, золотыми рунами по темно-зеленому фону. Вывеску украшали тряпичные цветы, успевшие изрядно выгореть на солнце. Стиль хозяина этого заведения показался мне вульгарным и дешевым, как начищенная медь, изображающая золото.

Я вошел. Довольно обширный зал ярко освещали свечи в бронзовых подсвечниках-лилиях. Стены были расписаны по штукатурке эльфами, пляшущими под ивами; эльфы напоминали подгулявших аристократов, а верхнюю часть ив покрывала жирная копоть, сгущавшаяся на потолке до черноты.

Посетителей оказалось куда больше, чем я ожидал - мне едва удалось найти местечко. Два вспотевших скрипача на невысоком помосте отжаривали мелодию, до такой степени эльфийскую, что у меня закружилась голова; центр зала занимали вертящиеся пары. Я притулился на колченогом табурете, механически взял протянутую лакеем кружку.

Рядом со мной, за столом у стены, оказалась изрядно подвыпившая компания: горожане из простых мещан, загорелый бритый мужик с руками и плечами кузнеца, молоденький, побагровевший от вина и духоты купчик - и солдат в гвардейском мундире, лет тридцати, с туповатым свирепым лицом. Солдат, главным образом, и говорил - остальные завороженно слушали.

- Я говорю, едрить-копать, половина бригады тогда полегла! - солдат вытер пот рукавом и грохнул кружкой об стол. - По трупам перли, едрить... кишки скользят, кругом кровища - на копья, как на колья, едрить! Капралы до хрипоты оборались: "Вперед!" да "Вперед!" - а куда вперед, едрить, если такое...

- Но вошли же? - спросил купчик и шмыгнул носом. - Ведь вошли же?

- Ну а то, едрить! - солдат снова врезал кружкой, она треснула, эль расплескался по столу, солдат взревел: - Эй, выпивки, гаврики! Оглохли, босота?!

Кто-то сунул кружку, солдат отхлебнул сразу половину - он уже был безобразно пьян, но я чувствовал, что до сна ему еще далеко: с опьянением справлялась давняя злоба и еще, пожалуй, злорадство. Солдат победно оглядел горожан и осклабился не менее внушительно, чем арш:

- Ну мы и пустили пух! Кто из гарнизона уцелел - того на копья! Смеху что было, едрить... А потом показали этим слюнтяям, почем красная водичка! Прихвостни Зла, едрить-копать... одна бабенка со стены сиганула, так мозги на аршин разлетелись пра-а...

- Во! - рявкнул кузнец и захохотал. - А вы где были, союзники? - вдруг обратился он ко мне. - Ваши-то где ошивались, лучники-то, я спрашиваю? - спросил он, неожиданно зверея. - Союзники... на чужом горбу в рай...

- Ч-чистоплюи, - согласился солдат. - Вот-вот, едрить, они вот так всегда рожу и воротят. Перворожденные, едрить, бессмертные... Барин брезгають...

На меня смотрели. Отвратительно пахло элем, потом, жирной едой и перегаром, я почти задыхался. Солдат ухмыльнулся.

- Ну, что не пьешь, босота? За Государыню, за союз, едрить?

Я обозначил глоток; от эля несло кислятиной.

- Не знаю, о какой бойне ты говоришь, - сказал я. Тон вышел до такой степени правильно ледяным, что их это даже слегка отрезвило. - Я видел, как ваши стратеги сделали в горах все возможное, чтобы проиграть битву, а твои сослуживцы лезли в петлю, не слушая команд. Так что...

- У-тю-тю... - солдат сморщился, складывая в трубочку расползающиеся мокрые губы. - В горах! То - в горах! А то - на восточной границе, едрить! Мы им - про Свет, а они - дулю! П-прихвостни...

Я глубоко вдохнул горячий липкий воздух.

- Ты говоришь о людях? О ваших восточных соседях? Не об орках?