Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

— Друг аббат Фария? Но это же литературный персонаж!

— В моем случае — киношный.

— Ты общаешься с киногероями, как с живыми людьми?

— Все, что создано в воображении, сразу же проявляется и в реальности. Но это другая реальность.

— А Энио реальна?

— Ещё как!

— А она может рассказать мне о предыдущих жизнях?

— А зачем?.. Слушай, давай в другой раз об этом поговорим, — зевнул Копри, — а то я спать хочу, жуть! И ты поспи.

Не пойму, почему люди стремятся стать богами, когда только человеку дано прервать круг перерождений и победить смерть. Тебе не нравится быть самою собой? — зевнул Копростасис и крепко уснул.

— Хорошо тебе, Копри: ты можешь спокойно спать. А как уснуть тому, у кого внезапно возник миллиард вопросов? — сонным голосом сказала Инна, зевнула и… замертво упала от усталости рядом с пернатым: никакой энергии после насыщенного событиями дня в её теле уже не осталось. Исчерпалась энергия!

Луна вышла из-за туч и облегченно вздохнула: наконец-то ночь, спокойствие и тишина! Тихий, еле уловимый шорох листьев разбудил сверчка, и он запел над капищем звонко и с вдохновением. Лунный свет пробивался сквозь листья берез, заставляя их сиять необыкновенным светом.

Над Инной медленно проплыла белая тень. Но кто это? Ничто живое не оставляет тени ночью!

Над спящей девушкой склонились две нечетко очерченные фигуры.

— У!!! — сказала первая фигура.

— Ху-гу-гу! — покачала головой вторая.

Энио, спавшая у ласково журчащего ручья в долине цветов, открыла глаза:

— Что это? — удивилась она, — интересно, кто меня будит?

Она вынула из ножен свой огнедышащий клинок и полетела вверх, за облака.

— Ой! — сказала первая тень и отскочила в сторону от спящей Инны: по ровному кругу — от сердца, через надбровье, ко второму сердцу и, через солнечное сплетение, снова к обычному сердцу — внутри Инниного тела несколько раз проскользнула яркая звездочка. Чакрамы [19] Чакрам — то же, что и чакра — условная энергетическая точка, связанная с духовной анатомией человека. Здесь рассматривается кельто-гималайская схема, которая существенно отличается от древнеиндийского представления о чакрах, в связи с чем употребляется менее распространенный синоним. раскрылись, и из центра груди вырвалось широким лучом нежное свечение, а через мгновение в этом луче появилась Энио.

— Ого! — сказала вторая тень, — ты кто?

— Я — джива Энио.

— Красивая! — сказала первая тень.

— И опасная! — отшатнулась вторая.

— Нет, не опасная: я добрая, — сказала Энио.

— Пошли гулять? — предложила вторая тень, доверившись словам.

— С удовольствием! — рассмеялась джива. Она поднялась в нескольких метрах от тела Инны — крохотное создание, размахивающее огнедышащим оружием.

— А вы кто? — спросила Энио настойчиво.

— Лешие, — ответили тени в один голос.

— Ух, лешие!.. Как же это прекрасно: и лес, в котором вы живете, и трава, и зайцы…

Из-под кустов в этот момент выскочил серый ушастый зверь и дал деру.

— …и филины, — продолжала джива, глядя прямо в глаза сычу, который осветил капище своими огромными глазищами.

— Это не филин, видишь, у него «ушек» нет. Это сыч Георгий, он хищник, — предупредили лешие. — Давай мы тебя лучше с кикиморами познакомим.

— Ха-ха-ха, с кикиморами, — развеселилась Энио и охваченная разноцветным сиянием понеслась в небо, слегка задевая окутанные лунным светом листья.

— Ха-ха, с кикиморами! — вскликивала она, кружась, и поднималась всё выше и выше — в самые небеса, почти к звездам, как вдруг… Черная туча закрыла луну. Яркие звезды приглушенно ахнули. Над лесом поднялся гадкий ветер. Молния ударила в березу. Лешие тут же спрятались за ближайшие пни.

— Я не поняла, что за перемена погоды! — возмутилась Энио. И тут на неё налетела та самая беспросветная туча. О, это была не просто туча, а туча с тридцатью парами когтей, которая крепко схватила дживу и поволокла за собой.

— Отпусти меня, черный ужас, отпусти, куда ты меня тащишь?! — закричала Энио и смело взмахнула мечом, но хваткие лапы чудовища крепко держали её крошечное тело, а меч был слишком мал, чтобы нанести напавшему хищнику ощутимый удар.

— Георгий, ну помоги же ей! — закричали лешие.

Сыч выразительно свистнул и… остался на ветке.

— Пожалуйста, спаси Энио от аспида [20] Аспид (миф.) — крылатый змей, имеет птичий нос и два хобота, пестрые или черные крылья. , мы тебя тоже когда-нибудь защитим.

Пернатый поерзал в нерешительности, но через мгновение вспорхнул и бросился вдогонку за чудовищем.

Сыч быстро догнал аспида; он крепко зажмурился, а когда подлетел к ужасной морде летучей змеи, то резко распахнул свои глазища и изо всех сил зашипел, что делал, кстати, весьма и весьма редко.

Аспид обалдел от такой наглости, разжал когти, выронив Энио, и покрутил хоботом у виска. Георгий хихикнул и бросился вниз, за дживой. Он поймал её у самой земли.

Змея не стала догонять упущенную жертву и полетела искать новую, ведь всем известно, что аспиды никогда не садятся на землю, разве что на камни.

Лешие облегченно вздохнули:

— У-у-у, пронесло!

Георгий принес Энио в клюве и усадил рядом с собой на веточку.

— Фуф, — вздохнула джива, — какая же я проблемная!

— Да, ты проблемная! — закивали лесные духи.

Аспид улетел. Погода стихла. Снова засветила добрая луна.

— Ну что, идем к кикиморам? — весело воскликнула Энио…

Инна проснулась едва над лесом зарозовел восток.

— Ну и сны мне стали сниться, — сказала она, оперлась на свой дюралевый ксифос и встала на ноги. И тут она увидела Копростасиса, спящего непробудным сном: тибетская птица сладко постанывала и периодически подрыгивала то короткими лапами, то длинным хвостом. Инна протерла глаза: неужели все, что произошло ночью, не было ни видением, ни сном?

— Я ж даже глинтвейн не пила, — озадаченно сказала она и направилась к реке.

Солнце, застенчиво выглянув из-за горизонта, нежно коснулось верхушек деревьев. Радостный ветерок пробежал легкой зыбью по зеркальной глади реки, над которой лениво поднимался розовый туман. Лесные птицы неугомонно щебетали, то и дело пересмеивая друг друга. Инна сняла одежду.