Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

— А пойдем гулять! Всей семьей, как в былые времена, — предложила женщина.

— Но… гулять не ходят по утрам!

— А вдруг вечером всего этого, — мама сделала «па» в сторону пейзажа за окном, — мы не увидим!

— Тогда одеваемся? — вопросил папа.

— Да, дорогой. Одень свой парадный костюм!

И когда они вышли на центральную улицу города, то обнаружили, что она заполнена людьми, как в большой праздник. По ней расхаживали влюбленные парочки, другие семьи и одинокие прохожие, с благоговением взирающие на светонепроницаемые небеса. Некоторые из прогуливающихся прикрывали нос платочками:

— Фу, как воняет! — сказала юная леди своему спутнику.

— Зато как красиво! — ответил тот и, не отрывая платок от носа, нежно поцеловал свою возлюбленную в губы.

Полина Сергеевна последний раз провела брасматиком по своим непомерно длинным ресницам, поправила прическу, поцеловала свое отражение в зеркале и сказала:

— Я готова, ваше великолепие.

— До вас с Григорием у меня было двое слуг, — молвил Барабас, не без интереса оценивая её умопомрачительный туалет, — они мне надоели, и я их уволил. На данном этапе, дорогая П.С., вы их однозначно затмеваете. Да и Григорий тоже. Кстати, где он?

— Я думала вы в курсе: он в своей комнате. Спит.

— Спит? — прокричал гроссмейстер, да так, что стекла в гостиной их четырехкомнатного люкса угрожающе задрожали. На что Гриша сквозь сон недовольно пробурчал: «Проснись, вставай, потом — лети, беги… покоя нет для бедного слуги».

— Уволю, — чуть поспокойней крикнул Барабас.

— Что? Где? За что? — всполошился слуга. Последней фразой сон его как рукой сняло. Григорий лениво сполз с постели и потер босыми копытами, не прекращая недовольно ворчать, — как в роли человека все непросто: вечером — ложись, утром — вставай…

— Собирайся, бездарь! Если ты меня подведешь, я твою инкубью душонку в муху пересажу, и будешь до конца вечности обгаживать лампочки в этой захирелой гостинице.

— Нет, мухой — это непрактично, — сообразил Григорий и несколько оживился.

Барабас глянул на часы. Время терпело, но на всякий случай он предупредил слугу, что в распоряжении того только две минуты.

— Скажите, шеф, — поинтересовалась П.С., не в силах сдержать любопытство, — а какой потайной смысл этого вашего идиативного RGB?

— Полина Сергеевна, не захламляйте свой уязвимый мозг сложной информацией, он и без того у вас приблизился к точке кипения. Скоро вы с Григорием все поймете. А не поймете — так и к лучшему.

Гриша вышел из своей спальни. Он впопыхах завязывал галстук:

— Куда едем?

— В курортную зону, — ответил гроссмейстер. — И не топай так копытами: паркет проломишь.

У ворот так называемой Южной группы некогда славного химического комбината стояло несколько шикарных авто. Как только у проходной появился лимузин Барабаса, ворота открылись, безоговорочно пропустив машину депутата на производственную территорию, остальные машины мирно поехали следом и через секунду исчезли в плотном серо-буро-малиновом химическом тумане. Демоны с эскортом подъехали к одному из цехов комбината и вышли из машины.

— Здесь трудно что-то рассмотреть, особенно людскому глазу, не правда ли, Полина Сергеевна, — намекнул гроссмейстер. П.С. сложила губки трубочкой и подула в сторону промышленных территорий, после чего туман несколько отступил.

— Дык значит, это и есть здание бывшего цеха номер 23? — спросил гроссмейстер, указывая тростью на полуразваленное строение с выбитыми окнами.

— Почему «бывшего»? Просто цеха 23, — ответил голос из тумана, — в документах нет слова «бывший».

— Он же не работает!

— Так заработает же вашими чарами…

Гриша от нечего делать прохаживался по дорожке перед производственным зданием, но наткнувшись на сложенные грудами оранжевые тюки, остановился и, казалось, о чем-то глубоко задумался.

— Так, окна заколотить досками. К концу рабочего дня здание должно быть готово. Повторяю, к концу рабочего дня, то есть сегодня! Это что? — Барабас указал на тюки.

— Это ваш слуга.

Гроссмейстер вежливо кашлянул.

— Ах, вы про эти груды пакетов ярко-оранжевого цвета в красную крапинку? — нервно рассмеялся голос из тумана, — какой-то продукт. Не знаю, что именно, но я могу уточнить… Он двадцать лет здесь лежит, все уже и забыли, что это за химикалии… Убрать?

— Нет, что вы, они-то как раз и не помешают. Второе здание готово?

— Да, как и договаривались!

— Я хотел бы на него взглянуть.

— С удовольствием буду вас сопровождать.

Гроссмейстер и его свита направились к машине. Гриша открыл перед его великолепием двери… но что произошло потом, к сожалению, увидеть не удалось, ибо химический туман сгустился и поглотил собой все детали происходящего.

Подул несильный, но настойчивый ветерок — в меру настойчивый, но этого было достаточно, чтобы дым от ахейского костра развеялся.

Данайцы осадили Трою. Они разбились на небольшие группы и отплясывали боевые танцы у костров. Троянские крестьяне спрятались за стенами города. Они вовремя собрали урожай: хвала богам в Малой Азии ранние весны. На высоком пьедестале, сооруженном чуть поодаль от крепостных стен Илиона, нельзя было не заметить несколько участников игры, чьи костюмы разительно отличались от одежд других ролевиков: они были в сверкающих снежной белизной хитонах, их головы венчали златолавровые венки, за спиной у каждого имелась пара крыльев. Словом, любому смертному было понятно, что перед ним боги, причем, боги олимпийские.

К импровизированному Олимпу, безо всякого риска подвергнуться нападению врагов, мог подойти не только герой, но и любой смертный, чтобы попросить у конкретного бога чего заблагорассудится, хотя бы — удачи в битве.

Но желающих было немного, ведь представители олимпийского пантеона славились завистливостью, коварством и соперничали друг с другом, а посему благословение одного могло накликать анафему другого.

В ходе игры к ним часто обращались. Гефест мог добавить хитов [22] Хит (рол.) — мера мощности оружия в полевой игре. Один результативный удар, нанесенный оружием нападения, снимает с оружия защиты обороняющегося столько же хитов, во сколько само оценено. Когда число хитов игрока становится меньше нуля, он считается убитым. Количество хитов может измениться за счет наличия у игрока артефактов. , то есть укрепить оружие, Афина — раскрыть некоторые тактические секреты противника, помочь изобрести новое инженерное приспособление или оружие, Аид — быстро выбраться из царства мертвых в случае гибели, Гермес — выгодно купить, продать, обменять товар. Но делалось это, как правило, втайне от других богов. Сейчас же, когда все боги собрались на Олимпе, тайну трудно было скрыть. Впрочем, олимпийским вседержителям отводилась и более серьезная роль — наблюдать за ходом решающей битвы, до начала которой оставались… Секунды, минуты, часы? О, это сказать было трудно. Почему? Ну, во-первых, богов на Олимпе было всего десять. Куда подевались ещё двое, одним мастерам было известно. Во-вторых, ни в лагере ахейцев, ни в Илионе в данный момент не было вождей. Они стояли далеко в стороне и спорили с мастерами игры, как говорится, по жизни. Когда же старший мастер подал знак одному из олимпийцев и тот нехотя слез с импровизированного Олимпа и направился к спорщикам, стало ясно, что игра приостановлена.