Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

На ней не было ни царапины. Но боль рвалась изнутри и, казалось, вот-вот разорвет её гибнущее эго в клочья…

— Что? — Атиша схватился за голову, — да ты представляешь, что ты наделал, кьюнг!

— Я ничего не мог изменить, все произошло так спонтанно, — сказал Копростасис.

— Дуй к Инне и оставайся с ней. Делай что хочешь, но чтоб ни одна тварь из преисподней к её телу не подступилась.

— Бедные мои перья! — сказал Копростасис.

Лорем Ипсум завис над центральной площадью города Ру.

— Быстрей, кьюнг! — поторопил его Атиша, и Копри камнем бросился вниз. Замок-дворец выбросил светящуюся дорожку прямо к центральному входу в здание городского совета.

— Ваше великолепие, к вам молодой человек, он такой настойчивый, что я вряд ли смогу его удержать, — услышал Барабас голос Полины Сергеевны в селекторе.

— Так впустите его, я не сильно занят, — ответил демиург нижних слоев.

Тут же открылась дверь, и на пороге приемной народного депутата появился демиург горнего мира.

— Атиша? Вот так сюрприз! — искренне удивился гроссмейстер.

П.С. ещё раз провела брасматиком по ресницам и те стали необыкновенно длинными.

— Ты выглядишь умопомрачительно, куколка! — сказала она своему отражению в зеркале. И действительно, её второе я было милым и очаровательным, то была златокудрая девочка, лесная фея, нежный цветок с запахом утреннего леса, умытый росой, чистый и прекрасный.

И тут в приемной народного депутата сверкнула молния и раздался гром. Помещение затрясло так, будто в кабинете Адера Ивановича рванула пара килограммов тротила. Двери в кабинет угрожающе задрожали, но устояли. С потолка на полусуккубу посыпалась штукатурка. Полина Сергеевна раздраженно фыркнула: с её лица сошел недавний румянец, от красавицы в зеркале не осталось и следа. П.С. сорвала заколку, швырнула её в мусорную корзину и интенсивно затрясла головой, пытаясь избавиться от штукатурки.

— Нет, ну хоть кто-то из мужчин, хоть когда-нибудь оценит мою прическу? — слезно запричитала она.

По подземелью волной прокатился звериный рев.

— Это церберы, — тихо молвил тоненький голос из соседней клетки. — Тебя как зовут?

— Энио, — сказала Иннина джива. Она сидела на полу ужасно тесной клетки, обняв руками колени и глубоко задумавшись.

— О чем печалишься, душа? — снова обратился к ней тот же голос. Энио подняла голову и глянула на собеседника. Это было существо, похожее на подростка лет пятнадцати, невысокого роста в чудной зеленой шапочке. Чем-то он напоминал сказочного гнома. Энио вздохнула и ничего не ответила.

— Думаешь, как сбежать?

— Если знаешь, зачем задаешь глупые вопросы?

— Отсюда не сбежишь. Вон, видишь старичка тремя клетками левее?

— Вижу.

— Так вот, он с прошлой маха-юги сидит. Отсюда не выберешься!

— А ты чья душа, и как тебя зовут?

— Я Гулливер. Не знаю, где мой хозяин сейчас, но когда я сюда попал, он был тринадцатым наследником престола.

— Какого престола?

— Императора «Священной Римской империи».

— Что, тоже в прошлой маха-юге?

— Да нет. Он был тринадцатым наследником престола императора германских и австрийских земель. Ему нужно было убить двенадцать наследников и заполучить трон. Поэтому в 1356 году он меня… продал. Так я и попал в заточение. А тебя за что продали?

— Меня не продавали. Меня похитили. Я сама виновата.

— Если не продавали, тогда тебя, возможно, будут искать.

— Она меня уже звала. Ей нужна моя помощь.

— Кто звал?

— Инна.

— Твоя хозяйка?

— Хозяйка? Нет. Мы друзья… больше чем друзья! Теперь я поняла, мы — одно целое, — сказала Энио и посмотрела высоко вверх. — Какое же здесь тяжелое небо!

— Не разговаривать! — громыхнул голос. У клетки Энио появился огненный джинн с нетбуком в руках. Это был охранник. — Перекличка, ха-ха-ха! Новенькая? Как зовут?

— Энио!

— Ха-ха-ха! Энио, Энюо или Эньо, через мягкий знак?

— Эни-и-ио!

Джинн четыре раза щелкнул по клавиатуре. Но нетбук, видимо, завис и он лупанул им со всего размаху о клетку. Экран погас и вспыхнул вновь, отобразив необходимый файл из базы данных.

— О, ещё одна бесплатная джива! — восхитился джинн и снова по-дурацки хохотнул. — Как я люблю этот двадцать первый век!.. Следующий!.. Ну, тебя-то я помню, проказник. Только… Гуллевер или Гуллявер?..

Энио глянула вниз. Клетки с душами висели над огненной рекой, в которой бурлила неоднородная вязкая масса из расплавленного метала и полужидких горных пород.

Клетки здесь были повсюду. Клетки, клетки и только клетки! Они висели в тысячу ярусов, от края и до края казавшегося бесконечным подземного тоннеля.

Интерьер кабинета народного депутата канул в запределье. Поединок демиургов проходил в необыкновенном месте, если это вообще можно было назвать местом. Они его называли нулевым уровнем: здесь не было ни пространства, ни времени, ни верха, ни низа, ни света, ни тьмы, словом, абсолютно ничего. Возможно, существование такого уровня покажется совершенно нелогичным и неподвластно человеческому пониманию. И что из этого: ни светлый, ни темный демиург людьми не являлись.

— Мой светлый друг Атиша, откуда столько эмоций? — удивился Барабас и с легкостью отразил удар огненного меча, — давно у нас не было спарринга на нулевом уровне.

— Когда-то ты был человеком, и у тебя тоже была душа. Так что же с тобой случилось?

— У меня и сейчас есть душа. Только это не джива, а маленький дьяволенок, ибо я осознал всю гнусность человеческой природы.

— Эх, Барабас, я думал, демонические слои сгладят твое разочарование в людях, и к тебе снова вернется понимание Божьего промысла.

— Не будь так наивен, Его промысла никому не понять.

— Да, но я верю в то, что он праведный и светлый.

— А человек возомнил, что деяния Всевышнего призваны лелеять некую индивидуальность. Дык посмотри, как себя называет этот болезнетворный отросток природы: человек разумный. И грустно видеть, что ты, Атиша, с ним заодно.

— Ты перешел все, границы, Барабас, отпусти её! — сказал Атиша.

— Дык отпущу, как только она сделает выбор. Я ей сделал предложение, как и ты, между прочим. Я дал ей время на раздумье. И это, мой славный друг, тебя абсолютно не касается, — ответил демиург нижних слоев и сделал решительный выпад, — ты же знаешь законы: каждый свой путь выбирает сам. Как ты смешон, Атиша, когда боишься потерять ученицу!

— О чем это ты?

— Не «о чем», а «о ком»! Об Инне, конечно же.

— Как же Инна сможет сделать выбор, когда ты лишил её дживы.

— Дык её душа с ней.

— Нет, Барабас, её джива в преисподней.

— Ерунда! Мы с Инной утром очень мило общались. Джива была на месте.

— Лжешь, лукавый, Энио в аду.

— Не может быть, я бы знал… Да хватит мечом махать, Атиша, в каком аду?