Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

— Так, клетку номер 832040 — на транспортер! Пошевеливайтесь, ленивые мариды, я сегодня ещё не обедал! — крикнул огненный.

— Тебя куда-то переводят? — спросил Гулливер.

— Не знаю, — пожала плечами Энио, — наверное.

— Жаль, я уже успел привыкнуть к соседству с тобой. Ты славная.

— И ты славный, Гулливер. Обещаю, мы с тобой ещё увидимся.

Гриша вернулся в лимузин с запакованным контейнером, в котором была Энио, и передал коробку Барабасу.

— А теперь, Гришуня, аккуратно, но быстро — на поверхность, — приказал гроссмейстер.

— Может, распакуешь? — сказал Атиша.

— Рано. Засекут, — ответил гроссмейстер.

— Я что-то не понял, Барабас, ты что, подпись Великого Черного подделал?

— Дык, как будто мы не на одном факультете демиургов в универе учились. Сам-то сколько раз подпись декана на бегунках подделывал?

— Не на бегунках, а на хвостовках.

— Бегунками они назывались!

— Да ладно, ты б ещё начало кальпы вспомнил. Лучше скажи, когда ты успел документы подготовить!

Автомобиль минул пост и Барабас несколько повеселел.

— Я что, в первый раз подпись Черного подделываю? Бланки у меня есть готовые, любой текст в них можно вставить. У меня их много, ещё на пару сотен лет хватит. Отгадай, кем Гриша был до недавнего времени.

В ответ Атиша только плечами пожал. Машина пересекла границу демонического города. Информационный дорожный знак гласил: «Конец населенного пункта „г. Йу-Эс“». Настроение Барабаса заметно изменилось в лучшую сторону.

— Он золото из магмы выпаривал. А такой работой у нас занимаются или бесы самого низшего ранга, или черти, осужденные за тяжкие преступления, или политзаключенные. У Гриши своя длинная история жизни. Он был диссидентом. Стихи писал.

— Политические?

— Обычные, про солнышко и травку, которая растет только там, наверху. Однако у нас любая поэзия запрещена.

Я решил, что такой инкуб мне подходит, кой-какие документы подделал и с каторги его вытащил. Посадил его инкубью сущность в тело одного развратника. Теперь он у меня водителем. Гриша, конечно, глуповат, среднее арифметическое его интеллекта ниже сорока процентов. Но это не его вина: у того развратника мозги оказались размером с грецкий орех.

— Хорошо, хоть не с фундук, — сказал Григорий, чем развеселил не только Барабаса, но и Атишу.

Из адского чрева тоннеля вылетела стая испуганных летучих мышей, и вслед за ними из утробы земли показался лимузин, волоча за собой облако пыли. Автомобиль резко затормозил на лесной дороге. Облако едва не накрыло лимузин: в последний миг его удачно отнесло ветром в сторону.

Барабас неоднозначно вздохнул, но Гришу на этот раз ругать не стал. Вместо этого он опустил стекло, после чего развернул упаковку с контейнером.

— Теперь можно, — пояснил гроссмейстер, надавил на грани куба и разломил контейнер на две скобчатые половинки.

Энио мигом вылетела в окно.

— Интересно, она найдет дорогу? — усмехнулся демиург нижних слоев.

— Надеюсь, теперь она будет осторожнее, — сказал на это Атиша.

И тут Энио вернулась и зависла перед самым лицом Барабаса.

— Что тебе, душа? — спросил он.

В ответ Энио сделала реверанс в сторону Атиши, кивнула головой и подмигнула Грише, крепко поцеловала в щеку Барабаса, а уж после этого удалилась.

— Слушай, друг, делаешь доброе дело — делай его до конца, — сказал Атиша.

— Да ты даже не сомневайся: приедем в город, я даже в исполком заезжать не буду, сразу — в горотдел МВД.

— Зачем же так тянуть, при нынешних-то средствах связи!

— Ну и жук ты, горний демиург, ох и жук!

— Послушай, я все советую сделать в твою пользу: Инна быстрее выберет твой мир, если ты проявишь ещё капельку благородства.

— Нет, Атиша, ты определенно лукавый. Да она давно сделала свой выбор.

— Тогда о чем ты переживаешь?

— Переживаю? Я что, человек?.. Думаю, Инна не из тех людей, кого привлекают нижние слои. И я послушаю тебя только для того, чтобы смягчить свое падение.

— Да ладно, перестань, ты же знаешь, что не упадешь, а возвысишься.

— Хитрец ты, горний демиург. Ох, хитрец! — ответил гроссмейстер и достал смартфон.

Когда Энио вернулась в камеру предварительного заключения, черт уже добивал Копростасиса. Рогатый держал почти бездыханного кьюнга за горло, приговаривая:

— Я тебе покажу вонючую нору, ворона недоношенная!

— Это что такое! — вступилась за него Энио и вытащила меч.

— Хм, — сказал черт, не зная, как оправдаться, но в конце концов нашелся, — простите, леди джива, но этот господин, как его…

— Копростасис, — еле слышно прохрипел кьюнг.

— Ага, господин Копростасис весьма нелестно отозвался о моем жилище. На почве его неучтивых высказываний и произошел этот инцидент.

— А как он назвал ваше жилище, господин черт? — поинтересовалась джива.

— Простите, у меня язык не поворачивается… Извините, вонючей норой.

— Так вот туда и вали! Это мой друг! — отрезала Энио.

— О, прелестная леди джива, ваше слово для меня закон, — сказал нечистый и отпустил задыхающегося кьюнга.

— Ты забыл добавить «юная» к слову «леди».

— О, простите, прелестная юная леди!

— Как, ты ещё здесь? — удивилась джива.

— Не извольте гневаться, исчезаю, — сказал черт и вернулся в грудной чакрам черноволосой девахи.

Инна открыла глаза и радостно воскликнула: «Энио».

— Я вернулась! — улыбнулась джива, — меня освободил Барабас, и я его поцеловала.

Двери скрипнули, и Энио тут же спряталась.

В камеру зашел охранник и объявил, как на параде:

— Гражданка Пинцова, с вещами на выход. Нужно будет подписать маленький документик.

— Я не собираюсь ничего подписывать, — возразила Инна.

— Да это формальности, — объяснил сержант, — напишите, что не имеете претензий к нашим органам, и вы свободны.

— К «вашим органам»? О да, вы правы: к ним у меня никаких претензий.

— Ура, нас отпускают! — как ненормальный заорал на всю камеру Копростасис.

— Да тихо ты, Копри, — шепнула Инна, а потом спросила у сержанта, — а как же мои друзья?

— Заявитель отозвал заявление и не имеет к вам никаких претензий. Все свободны, черт бы вас побрал.

— Нет уж, спасибо, своих чертей оставьте при себе.

Ролевики стояли у здания горотдела МВД. Вечерело. Пора было расходиться по домам.

— Что ж, на сегодня приключений хватит. До завтра, Инночка, — сказал Янус, крепко обнял её и по-дружески поцеловал.

— Господи, это же так просто! — воскликнула Инна, — Энио поцеловала Барабаса, и он нас отпустил. Вот оно, оружие, которое вообще не оружие, вот оно, женское начало!

— Ты о чем? — недоумевал Янус.

— Жители города Ру должны почувствовать, что все мы — единое целое, один большой организм. Только тогда мы прогоним демонов. Мы должны пробудить души людей!