Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

— Тебе лучше знать, ты же демиург нижних слоев.

Интерьер кабинета снова материализовался, и Барабас молвил:

— Вот так новость!

Двери кабинета распахнулись, из них вышли гроссмейстер и горний демиург.

— Шеф, вы надолго? — поинтересовалась П.С.

— Буду через полчаса. Нет, через час, — ответил Барабас, и они с Атишей быстро удалились.

— Весьма надеюсь! — сказала полусуккуба, — может, хоть теперь смогу себя в порядок привести.

— Поверь мне Атиша, я ни о чем даже не подозревал, — говорил гроссмейстер, быстро спускаясь по ступенькам, — надо ж было такое придумать: ломбард душ!

— Конкурирующая организация, говоришь?

— Ну! Проклятые коммерсанты, как они поспевают?

В ломбарде «Душенька» был перерыв. Сотрудницы коммерческого заведения пили кофе, закусывая шоколадками в форме джив, и мило обсуждали новости моды. Барабас нажал кнопку звонка у входа и держал её до тех пор, пока ему не отворили. Он показал депутатское удостоверение и вместе с Атишей зашел внутрь.

— Вы что, читать не умеете, — возразила та самая барышня, которая принимала в офисе отца Никодима, — не видите, мы кушаем.

— Где кабинет менеджера? — спросил Барабас.

— По коридору налево, но он вас не примет, у него важный разговор, — ответила сотрудница и бросила недоуменный взгляд на Атишу, одетого слишком уж просто — в белые льняные одежды, — а вы, молодой человек, тоже с депутатом?

— Да, но можно, я здесь его подожду, — скромно ответил демиург.

— Тогда не тратьте время, возьмите рекламку на стенде, почитайте. Уверена, наши цены вас обрадуют.

— Уже радуют.

— Тогда заходите после обеда, мы вам скидку сделаем, — сказала барышня и пошла доедать шоколадную дживу.

Атиша поразмыслил и решил подождать Барабаса в его машине.

Боль притупилась.

Инна лежала в серой пыли. Здесь не было низин и возвышенностей, деревьев, камней, звезд; здесь было ни холодно, ни жарко, ни сухо, ни сыро; здесь было никак; это было дно.

— Наверное, это и есть тартар, — предположила Пинцова.

— Без падений не достичь высот, — напомнил ей женский голос.

Инна подняла голову. Перед ней стояла высокая фигура. Лицо собеседницы скрывал широкий капюшон, в руках она держала фонарь, похожий на тот, что оставил Барабас в лесу.

— Ты кто? — спросила её Инна.

— Я та, с кем тебе нельзя соприкасаться.

— Смерть, что ли?

Собеседница сдержанно засмеялась.

— Зови меня Идущая Позади. Я — твое прошлое. Я прикрываю твою спину. Но если я тебя коснусь…

— Я умру?

— Смерти не существует, есть только перерождение. Скажем так, тогда маятник качнется в другую сторону и я окажусь впереди.

— Так может, пришло время сделать это?

— Тогда бы я с тобой не разговаривала, я просто взяла бы тебя за руку.

— А если это сделаешь не ты, а я; если я возьму тебя за руку? Я же не зря очутилась здесь, на дне!

— Я не люблю быть впереди. Впрочем, это твой выбор, а не мой. Давай руку.

— Сейчас… Скажи мне только одно, когда маятник качнется назад, мой теперешний мир рухнет?

— Что за пессимизм! То, что было небом, станет дном и наоборот. Мир не рухнет, а просто перевернется. Давай руку, хватит рассуждать!

— Подожди, а что будет с Энио?

— Она тоже станет другой, так сказать, вывернется наизнанку. Вы — одно целое. Точнее, ты — только часть её.

— Наверное, Барабас был прав: я никчемная пустышка, требующая к себе жалости и необоснованного внимания… Пока был жив отец, он убаюкивал меня, жалел, лелеял. И я так привыкла к его заботе и любви, что захотела стать похожей на него, захотела стать… мужчиной.

— Твое мужское начало, которое решило мечом победить зло, проиграло… Сколько тебя можно ждать? Давай же руку скорей!

— А, будь, что будет! — сказала Инна. В тот же миг она почувствовала в себе силы, поднялась на ноги и, сильно оттолкнувшись от безликого дна, устремилась вверх, с удивлением наблюдая, как её собеседница с фонарем превращается в маленькую, ничего не значащую точку.

У них все схвачено, некроманты козлорогие, — выругался гроссмейстер, садясь в лимузин.

— Что, свои же одурачили? — поинтересовался Атиша.

— Какие там «свои»! Говорю же тебе, коммерсанты, ООО «Душенька». Я о них и знать не знал. Представляешь, он мне бухгалтерию начал показывать и лицензии. Гляжу, а они все с моей подписью. Это все П.С.: принесла пачку бумаг, сказала, что все проверено, я всё не глядя и подписал.

— И что же, нельзя никак прижать злодеев? — иронично сказал светлый демиург.

— Можно. Только волокиты не оберешься. По судам заморишься бегать. У нас, в нижних слоях, демократия… то есть бюрократия ещё похлеще, чем здесь, наверху. Но главное то, что Энио у них вообще не значится.

— Ну и что мы будем делать?

— Ты — ничего. Возвращайся в свой замок-дворец. Я этот вопрос сам решу.

— Надеешься, что Инна перейдет на твою сторону?

— В данный момент этот вопрос неуместен… Да не переживай ты. Я тебе обещаю, что через час-полтора её джива будет там, где ей и положено быть. Впрочем, можешь прокатиться с нами. Гриша, рули в андеграунд!

Копростасис протиснулся через решетку внутрь камеры и сел на нары рядом с Пинцовой.

— Инночка, — всхлипнул он, — что ж я наделал!

Не открывая глаз, Инна сдернула с груди одеяло. Центральный чакрам раскрылся.

— Туда? — с ужасом каркнул Копростасис, — я когда-то посещал микрокосм одного хитрого мага. Еле выбрался оттуда. Он хотел от меня избавиться. Надеюсь, Инна, ты ничего не имеешь против меня… Эх, была ни была!

Он перевел дух, зажмурился и запорхнул в чакрам.

Сильный ветер подхватил тело Копростасиса. Две грозовые тучи расступились, как бы раскрывая ему дорогу в долину цветов, но когда он поравнялся с ними, произошел разряд, и мощная молния чуть было не поджарила кьюнга. К счастью, разрядом зацепило только хвост, который и горел-то недолго под ливнем. Изнеможенное тело чудо-птицы рухнуло прямо у порога домика Энио.

— Ну и ливень! — сказал кьюнг, с трудом открыв глаза.

— Джонги из-за Энио очень расстроился, — вздохнула Пинцова.

— Пустишь погреться?

Инна подобрала кьюнга и вернулась в сферу.

Обнаружив, что дождь на него больше не капает, Копри вскочил на ноги и встрепенулся.

— Я принес тебе хорошую новость: Атиша пошел к Барабасу просить за твою дживу, Энио скоро будет на свободе.

— Наивно полагать, что Барабас его послушает.

— Это почему же? Они хорошие друзья.

— Друзья? Хорошие? Как так может быть?

— Да их сама Попатумгала не разберет, этих демиургов. Они постоянно в какие-то игры играют. Словом, с человеческим пониманием ты в их дружбе не разберешься.

— Кто такая Попатумгала?

— Да жена моя бывшая, умная аж до умопомрачения. Но это отдельная история.