Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

Я понимаю, погода тоже имеет право на выражение чувств, но зачем же было мешать моему творчеству? Каждый вечер, перед тем как заснуть, я умолял небо прекратить дождь, но утром обнаруживал, что погода снова в депрессии.

Жил я в заброшенном доме. Несмотря на то, что окна в нем были без стекол, а крыша протекала в нескольких местах, здесь имелось самое главное — хорошо сохранившаяся русская печь. Так что с приготовлением пищи проблем у меня не возникало; спал я на великолепной лежанке, мог погреться и просушить одежду, когда возвращался домой после многочасовых прогулок по лесу весь до нитки промокший, словом, жил я, как Емеля из сказки. Жаль только, что по Щучьему велению Картину не напишешь.

Я зевнул, потянулся, как кот, достал из рюкзака, что болтался на гвоздике над моею головой, помятую армейскую флягу и хлебнул глоток воды… Да, пора было выбираться из постели и идти к ручью: вода во фляге испортилась и была гадкой на вкус. Я набрал её из мутного колодца во дворе, как только сюда приехал, но когда в двух шагах от дома обнаружил ручей, о фляге как-то забыл, и воду из неё так ни разу и не попробовал. Минутку… Это, конечно, покажется странным, но, несмотря на отвратительный вкус, мутная водица прояснила мой ум.

Я слез с печи, подошел к окну, улыбнулся солнцу и внезапно будто прозрел от его ослепительного света. Я понял, художнику нужно не время, а вдохновение.

Кисти и краски, холсты и мольберт — все это лежало в багажнике моего автомобиля. А что, скажите, что еще нужно мастеру, чтобы сотворить великое полотно?!

И тут я подумал: не поеду! Никуда не поеду. Останусь здесь. Посажу в огороде картошку, разведу коров и кур, отремонтирую дом и буду жить-поживать да славы наживать. Чихал я на сигаретную фабрику!

Я все же сходил к ручью, набрал свежей воды, умылся. А когда вернулся, меня уже ничто не могло остановить.

И я глянул солнцу в глаза: задержись, мгновение, остановись, миг!..

Меня разбудило солнце.

Оно было таким же прекрасным, как на сотворенной мною Картине… Но как же это я оставил её во дворе, не смекнув, что снова мог пойти дождь? Эх, растяпа! Слава Богу, что день снова выдался погожим.

Я уложил шедевр в салон своего «Запорожца» и поехал в город.

Стоп-стоп, не надо меня упрекать, я, конечно же, не забыл о своем твердом решении поселиться на хуторе. Но, согласитесь, надо же было появиться на работе, чтобы подать заявление об уходе!

До города было не больше тридцати километров, но я добрался до него лишь через сорок минут. Это невероятно, но прямо перед моим носом на дороге будто из-под земли возникали другие машины, и несколько раз я чуть было не угодил в аварию. Водители знают, что иногда, особенно когда переутомишься, такие «чудеса» случаются. Неужто я перетрудился? Хм, бывает же!..

Дома я тщательно побрился и переоделся. Невероятно, но оказалось, что у меня два абсолютно одинаковых костюма и галстука, никогда раньше этого не замечал. Однако самое странное было впереди: сбрив бороду, я увидел в зеркале не долговязого и тощего шатена с умными глазами и отпечатком романтичности на лице — таким я был раньше, — но гордого, способного на поступки мужчину.

На фабрику я поехал на машине, правда, несмотря на пробудившееся во мне осознание собственного достоинства, все теми же черепашьими темпами.

Вскоре я понял, что моя спешка ни к чему бы не привела: я не застал начальника в его кабинете. Пришлось коротать время в мастерской. Мои бывшие коллеги, слесари, как всегда до получения нарядов, забивали в «Козла». Я их поприветствовал, но никто даже не потрудился посмотреть в мою сторону. Ну и ладно. Я не люблю домино (хотя это и не давало им повода не здороваться), чтение мне кажется более увлекательной заменой безделью. «Рыба», — воскликнул кто-то, и доминошники начали новую игру.

Я сгреб в одну кипу разбросанные по всей мастерской газеты. Интересно было узнать, что же произошло в культурной жизни за минувшие две недели.

«Рыба», — повторил с прежней интонацией тот же голос.

«Известный кинорежиссер Артур Гураль приступил к съемкам новой полнометражной кинокартины „Энио“…», — кричал один из анонсов. «Может мне переквалифицироваться в киношники?» — подумал я, перелистывая страницы. У меня было несколько дельных киноидей… «Главная героиня — студентка, которая любит ролевые игры. Вооружившись мечом и облачившись в доспехи, она отыгрывает роль Елены Прекрасной в полевой игре…»

«Рыба», — сказали за игровым столом, и в глубине души я злорадно усмехнулся: ничья третий раз подряд — это было действительно смешно.

«…Существа из нижних слоев захватывают высокие руководящие посты, но люди и в мыслях не допускают, что ими руководит нечисть, выбравшаяся из своего тесного подземного мирка на поверхность земли в маленьком провинциальном городе…»

«Рыба…»

«…Нечистые грозят распространиться по всей планете. Кто же их остановит…»

«Рыба…»

Ну, это уже слишком. Выкрики, шум — это же невыносимо! Чертова «рыба», чертов «Козел», чертово домино!.. Я демонстративно швырнул газеты в сторону игроков и гордо вышел в коридор. И вовремя: навстречу по коридору шел начальник.

Я поправил галстук, проверил на месте ли заявление — оно лежало, как и положено, во внутреннем кармане пиджака…

«Рыба…»

…Почти не обратил внимания на всякие там возгласы и твердым шагом пошел навстречу шефу. Я был уверен, что больше никогда не переступлю порог мастерской и было уж раскрыл рот, чтобы сказать об этом начальнику (в мягкой манере, разумеется), как вдруг, он растворился в воздухе.

Мой начальник — человек уравновешенный, игры в прятки не в его стиле. Тем не менее — факт всегда остается фактом — он исчез.

Я сильно сдавил пальцами виски, крепко зажмурил глаза, распахнул… Прошло некоторое время, пока начальник снова не появился…

«Рыба…»

…и снова исчез. И тут я понял, откуда брались автомобили на дороге и почему у меня два костюма, и почему ничья в домино постоянно повторяется: время остановилось! Точнее, оно зациклилось в пределах нескольких секунд, заело, как заезженная виниловая пластинка.

Мой шеф в очередной раз исчез; появился; «рыба», — донеслось из мастерской; «рыба-рыба-рыба…» — чредой бесконечных повторений откликнулось эхо из глубины моего сознания. «Это, наверное, какая-то игра», — робко прошептал мой внутренний голос. Лучше бы он сказал, что я сошел с ума.

Да, это действительно была большая, бесконечная и страшная игра; игра, в которой нет целей и некуда идти. Не к кому идти! Игра, в которой ничто по-настоящему не движется, никто не рождается и не умирает, потому что смерть правилами не предусмотрена; игра, которую затеяла со мной мертвая вечность, пустота. Наверное, именно так выглядит бездна!