Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

— Ты что это, не хочешь нести меня на руках?

— Не хочу. Нашла удовольствие!.. А что это ты аж подпрыгиваешь от радости?

— Стихи, что ли?

— Это лирический экспромт женской души, Патрокл.

— Ладно, так уж и быть, понесу. Утром.

— А тебе самому кто глотку перерезал? — поинтересовался второй мастер.

— Гектор.

— Слава богам, — бросил благодарный взгляд на небо старший мастер.

— Значит так: донес Елену до хижины и там же откинул иподиматы [10] Иподиматы — древнегреческие сандалии, состоящие из кожаной или деревянной подошвы и нескольких ремней для крепления к ноге. , понял? А я позабочусь, чтобы Ахиллу вовремя сообщили это пренеприятнейшее известие.

— Только чур, я выхожу из мертвятника богом!

— Умоляю, только не богом, у нас уже пантеон больше ахейской лиги!.. Ладно, уболтал, станешь богом, если сейчас пройдешь семь кругов ада.

— Да хоть семьдесят семь! — обрадовался Сашка.

— Тогда побежали по раскаленным углям? — радостно предложила ему Инна.

— С тобой, хоть по раскаленной лаве, Елена Прекрасная.

— Я Париса люблю, ты ж знаешь.

— Скажу по секрету, давно хочу отбить тебя у Андрюхи.

— Ах, так! Тогда иди первым в гиену огненную.

— И пойду! — сказал Саша и вприпрыжку ринулся к огненной дорожке. Он пристроился в конец длиной очереди, в которой кроме отыгрывающих прохождение семи кругов аида семикратным хождением по углям, было немало «живых» энтузиастов. Инна встала за ним.

— Саша, я верю, что ты донесешь меня на руках до хижины лекаря, — сказала она, — я верю в тебя, и мы пройдем вместе через все испытания, которые нам выпали. Верь и ты в меня!

— Я всегда в тебя верил, Пинцова, — ответил Саша, и они по очереди шагнули на рдеющую дорожку, громко выражая свое восхищение.

Среди зрителей, наблюдавших за этим действом со стороны, Инна заприметила Барабаса. Она весело помахала ему рукой. Гроссмейстер в ответ почти по-человечески улыбнулся.

— Так, П.С. ушла в блуд, — сказал он, обращаясь к слуге, — поехали домой, Гриша, пусть теперь догоняет нас своим ходом.

— Секундочку, — сказал слуга, вставляя на место вывалившийся глаз, и тут же получил от Барабаса крепкий подзатыльник, на что обидчиво проронил, — чего деретесь?

— Смещаю твою точку сборки, — пояснил гроссмейстер и отвесил слуге вторую оплеуху, после чего глаза Гришины приобрели человеческий вид.

— Так мне трудно будет лететь.

— Пешком доскачешь. Смотри, сколько здесь светлых душ: не стоит их искушать до времени.

И тут Барабас увидел среди ролевиков Атишу, одетого в костюм простого тевкра. Светлый демиург подмигнул ему и кивком головы позвал пройтись по углям. Барабас, не отрывая глаз от Атиши, толкнул Григория взашей и тихо молвил:

— Дык, шевели копытами, летун.

Кто-кто, а Полина Сергеевна сейчас даже не помышляла возвращаться в Ру. Ей очень понравилось у ролевиков. Особенно её забавляло непосредственное участие в игре и та роль, что отыгрывал с нею сейчас юный Парис.

— Я становлюсь забывчивой в объятиях мужчины. Как, ты говоришь, тебя зовут по жизни? — спросила П.С., зажав лицо паренька своими пышными грудями.

— Андрюша, — задыхаясь, ответил тот.

— Андрюша, не робей, отыграй со мной по полной!

Едва взошедшая луна купала их силуэты в терпко-красном контражуре.

— У нас половой акт отыгрывают сгущенкой или массажем, — простонал Парис.

— О, какие вы, ролевики, интересные! — восхитилась П.С. Её глаза вновь полыхнули адским сиянием. Томно рыча, она легла на траву, влача за собой беспомощного Париса. И ночное светило зарделось от стыда, боясь представить, что будет дальше.

Когда главный костер окончательно погас, то здесь — на поляне, то там — в глубине леса, стали загораться другие небольшие костры. У каждого образовывалась своя компания. Где-то пили глинтвейн и напитки покрепче, где-то ужинали приготовленными на костре мясом и кулешом, где-то пели ролевые песни. У костров сидели те, кто устал от игры и решил пообщаться. В городах — Трое и Авлиде — игра вяло продолжалась: по улицам шныряли бродяги и воры, которые искусно подчищали карманы загулявших воинов. В тавернах пили вино и медовую брагу, в хижинах отыгрывали оргии. Лагерь ахейцев у стен Илиона был пуст: до утра, то есть на зиму, греки удалились в Авлиду. Серьезных боевых действий не предвиделось, тем не менее, на стенах обоих городов были выставлены дозоры, но так, на всякий случай.

Инна с Сашей, вдоволь находившись по углям, чувствовали себя на седьмом небе. Они шли по ночному лесу, подсвечивая путь фонариками. В руках Инны был фонарь Барабаса, забытый им у костра.

— Тоже мне, придумали квест [11] Квест (рол.) — индивидуальное задание по игре, выданное мастерами. Вознаграждение за отыгрыш квеста может выражаться как в денежном, так и в другом эквиваленте, например, в увеличении мощности оружия и доспехов. — найти четырехлистный клевер, — молвила Инна.

— Никогда не думал, что буду ходить с тобой по лесу в поисках символа счастья, — сказал Саша.

— Завтра, когда ты понесешь меня на руках, все будет ещё сказочней, — улыбнулась Инна. После этих слов Сашка крепко её обнял и почти уж поцеловал, но она вырвалась из его объятий.

— Саша, я люблю Париса, то есть Андрюху, — сказала Инна, как отрезала, — и по игре, и по жизни. А с тобой мы просто друзья.

— Любишь, говоришь? Тогда иди, поищи его в лесу. По игре он тебя предал, а по жизни — ещё предаст. Ты его не знаешь. Он тебя использует. Ты ему не нужна. Ты мне нужна!

— Кто, Андрюшка? Использует? Тоже мне, нашел змея-искусителя. Да он простой, как жменя семечек. Он будет верен мне до гроба, понял!

— Тогда ищи свой символ счастья без меня. А я пошел пить глинтвейн, — сказал обидевшийся спутник и направился обратно в лагерь.

— Ты же все испортил, дурак! — крикнула Инна ему вослед, но Сашка даже не обернулся.

— Что, думаешь я без тебя не найду магический клевер? Да без проблем! — сказала она себе самой. И вдруг, действительно, в нескольких метрах впереди, на освещенной лунным светом поляне что-то сверкнуло колдовским блеском, и Инна поспешила туда. Прямо посреди поляны рос один-одинешенек кустик клевера, один из листьев которого оказался пятипластинчатым. Инна поставила фонарь наземь, аккуратно сорвала лист и сунула его в карман поясной кожаной сумочки.

— Вот так, даже не четырех, а пятилистный! — сказала она торжествующе и громко добавила, с разочарованием глянув в сторону лагеря, — а я-то думала, Сашка, ты за клевером со мной пошел. А ты, оказывается, не друг, а просто самец.

Но тут её монолог прервал не похожий ни на один живой звук протяжный вой. Сквозь листву засверкали какие-то странные красные огоньки. Инна вынула из ножен игровой меч и смело двинулась вперед, переключив Барабасов фонарь в режим направленного луча. Метров через десять яркий луч фонаря проявил тела двух любовников.