Miss Sabrina - Подобная Сильмариллу (СИ)

Я заглянула в маленькую решетку наверху двери и потрясла ее. Два орка, играющих в карты под моей дверью, недовольно зашумели:

— Второй раз за три часа ломится!

— Сука эльфийская!

Они захохотали и принялись поливать грязью меня и Гортхаура, предрекая, что теперь нам конец и что-то еще в таком роде. Я не стала прислушиваться, но подумала, что потом скажу Гортхауру, чтобы он насадил головы этих тварей на пики. Реальность снова расплывалась… Была ли эта реальность правдивой?

— Вставай, девочка, — я с трудом подняла голову и увидела, что дверь темницы открыта, и на меня сверху вниз взирает сам Мелькор. — Можешь выходить.

— Почему? — хрипло спросила я, хоть мне и не хотелось грубить или спорить, и больше всего мне не хотелось, чтобы Темный Вала передумал.

— Я решил дать вам обоим еще шанс, — Мелькор пожал плечами. Он явно снова пребывал в благодушном настроении. — Толку от вас больше от живых и здоровых. Поэтому можешь поблагодарить меня за мою доброту. Конечно, придется потрудиться, — он вздохнул, — но что поделать, что поделать!

— Спасибо вам, — с трудом произнесла я, хотя в душе бушевал гнев, перемешанный с вытащенным из темных закромов прошлым. Мелькор это понял и усмехнулся:

— Иди к себе.

Я никогда ранее не бывала в темницах, мне было плохо, я отвыкла от Ангбанда, поэтому дорогу к себе я нашла не скоро. Отворив дверь в свою комнату, я словно очутилась в прошлом. Давно я все же здесь не была. У стены сидела девушка, которая, увидев меня, встала и начала говорить:

— Здравствуйте, госпожа, я…

— Знаю, иди ванну приготовь, — раздраженно прикрикнула я.

Служанка испуганно побежала к ванной, а я посмотрелась в зеркало: вся в грязи, распущенные волосы перепутались, зверский взгляд налитых кровью глаз. Я пожалела, что кто-то видел и запомнил меня в таком виде. Хотелось вымыться и проспать сто лет, чтобы потом ничего этого не было: ни Мелькора, ни боли, ни поднятых воспоминаний, которые теперь казались мне более реальными, чем комната, плывущая перед глазами. До чего надоело цепляться за ускользающую реальность.

Я проснулась и потянулась в кровати. Ничего не болело, а все вокруг было ясным и понятным. Я подошла к окну. За стеклом бушевала метель, и я подумала, а сколько времени прошло со дня бегства из Тол-ин-Гаурхота?

— Ты очнулась! — меня подхватили на руки, и я увидела Гортхаура.

— Сдается мне, такая ситуация уже была, — вздохнула я, прижимаясь к нему. — Много лет назад, почти в другой жизни.

— Да, все повторяется, — сказал он, и я вздрогнула. Мне хотелось расспросить его о множестве вещей: сколько времени прошло, как он получил прощение Мелькора, что он делал, что нам теперь делать?

— Уже наступил следующий год, — ответил он на первый вопрос, который еще не успела задать вслух. — Сидение и в крепости, и в темнице отняло больше времени, чем казалось.

— Я думала, что этот кошмар уже никогда не закончится, — мне было грустно. Снова навалилась усталость.

— Я устал, — вдруг сказал Гортхаур. Я удивленно взглянула на него. Мне снова хотелось спать, болезнь, наверное, но с чего бы ему?.. Знакомый голос разносился откуда-то снизу.

— Ты тоже это слышишь? — в голосе Темного Майа послышался страх.

Не может же Лютиэн мне мерещиться повсюду… Но что она здесь делает?

— Я ее убью, — мрачно пообещал Гортхаур и пошел к двери.

Я не увидела, добрался ли он до выхода. Мои глаза закрывались, голова клонилась, и, из последних сил добравшись до кровати, я уснула, успев подумать: «Когда мир снова станет реальным?»

Время шло. Событий в Средиземье с каждым годом происходило все больше, а Мелькор становился все злее, следя из отдаления за внешним миром. Первая смерть Лютиэн и Берена, вторая смерть Лютиэн и Берена… Хорошо, что на второй они остановились. На самой высокой башне Ангбанда сидел человек по имени Хурин, наблюдающий за происходящей снаружи грызней.

Сильмарилл был по-прежнему недосягаем. То, что случилось после похищения… это стало моим вечным кошмаром. Даже после сдачи Тол-ин-Гаурхота Мелькор не был так зол, так ужасно отвратительно зол! Всем его приближенным — едва отправившейся от заклятий мне, Гортхауру, зачем-то задержавшейся Тхури и каждому из балрогов — досталось, как никогда ранее. Этих мучений я никогда ему не простила. Но прошло время. Мелькор успокоился и понял, точнее до него осторожно донесли мысль, что Сильмарилл может быть поводом для раздоров среди Нолдор и всех остальных народов Средиземья. Мелькор хохотал, слушая рассказ доносчиков об охоте на волка с Сильмариллом в животе. С тех пор он и не вспоминал об украденном камне иначе, чем с усмешкой, да и к оставшимся двум стал относиться несколько небрежнее. Несмотря на это, желающих воровать Сильмариллы у Моргота больше не нашлось.

Из-за всего пережитого отношение Гортхаура к Мелькору изменилось. Раньше Майа считал Валу учителем и наставником, непререкаемым авторитетом. Теперь, редко, шепотом, за закрытыми дверями, он признавался мне, что Мелькора ему становится переносить все труднее. Я была согласна. Кроме того, я боялась. Думаю, что Гортхаур тоже, но в этом бы он не признался. В прежние времена я, бывало, забывала, что Владыка — самое могущественное и темное существо на Арде, так он был любезен со мной, но теперь, видя Мелькора, я начинала дрожать от страха, ожидая крика или удара, вспоминая не обучение в первые года в Ангбанде, а наказание за потерю Тол-ин-Гаурхота. К тому же, ни Гортхаур, ни тем более я, так и не сделали ничего особенно значимого в глазах Мелькора после сдачи Острова Оборотней. Были лишь обычными приближенными, а похвалы в ту пору в основном удостаивались балроги, особенно их предводитель, Готмог. Гортхаур всегда соревновался с балрогом в достижениях, но теперь сильнейший из Майар уступал сопернику, и от того злился. И выхода из всего этого не было, так могло продолжаться и сто лет, и двести, и пятьсот.

Шанс проявить себя появился внезапно, когда мы уже не надеялись на удачу. У этого шанса было красивое эльфийское имя — Маэглин. Одним ранним летним утром его, пленника, принесли орки, и Гортхаур как-то сразу понял, что это его возможность снова выдвинуться. Юноша был схвачен в одном из тех мест, где по предположению Мелькора мог находиться тайный город Гондолин. Никаких других поселений поблизости не было, место, где был пойман Маэглин, было пустынным, и это было довольно подозрительным. Что мог делать одинокий путник, да еще и эльф, в столь подозрительном месте?

Юноша был очень худым, как будто не евшим слишком долгое время, а его волосы и глаза были поразительно темными для эльфа. Мне показалось, что он похож одновременно и на Нолдо, и на Синда, в его чертах тоже было что-то знакомое. Неужели какой-то родственник?