Василий Блюм - Мычка

Мычка убрал мечи, прихрамывая, вернулся к Зимородок. Подруга лежит в стороне, бледная и неподвижная. Если бы не пропитавшая рубаху кровь, могло бы показаться, что она всего лишь прилегла вздремнуть. Стоит коснуться плеча, погладить волосы, и глаза откроются, а губы растянутся в улыбке. Мир вновь заволокло пеленой, по щекам побежала влага, окропила грудь. Мычка опустился на колени, осторожно, словно хрупкую вещь, поднял девушку на руки, зашагал в сторону дома, куда еще совсем недавно, исполненные надежд, они шли вместе.

Покрытый пылью дворик, заколоченные ставни, покосившиеся жерди пристройки. Уже понимая, что не ответят, Мычка дважды постучал. Немного подождав, с силой ударил ногой. Дверь распахнулась, потянуло запустением и пылью. Одна комната, другая. На стенах лохмотья ткани, на столах пустые горшки. Хозяева давно покинули это место, оставив после себя лишь ветшающую от времени постройку, да мелкие предметы быта.

Стряхнув со стола пыль, Мычка осторожно положил Зимородок, рывком распахнул окно. Лучи солнца ворвались в комнату, веселыми зайчиками заиграли на стенах, но уюта не прибавилось, лишь проступили до того невидимые следы разрушения: подгнивший пол, осыпавшаяся труха стен, осколки посуды. С улицы донеслись крики, послышался звон оружия. Прислушиваясь к шуму, Мычка неторопливо подошел ко входу, задвинул остатки засова, для верности подпер дверь лежащим тут же хламом, после чего вернулся в комнату.

Взгляд приковал очаг. Почерневший, покрытый слоем пыли, очаг щерится, словно пожелтевший череп давно умершего зверя. Мычка опустился рядом, провел рукой. Под слоем пыли пальцы нащупали кремень, осторожно извлекли, очистили от грязи. Некоторое время спустя на сложенной шалашиком куче деревянного мусора запрыгали веселые огоньки, затрещали веточки, потянуло жаром. Сидя возле очага, Мычка краем уха прислушивался к уличному шуму.

Вот шум приблизился, распался на отдельные кусочки. Послышались слова команды. Загремел металл, затопали ноги. С протяжным хрустом рухнула калитка. Гулко забухало в дверь. Застучало с другой стороны, в окне замелькали силуэты. Мычка сидел, обхватив колени руками, и неотрывно смотрел в огонь.

Вот они с Зимородок бредут по лесу, он поддерживает за руку, а она насмешливо морит носик. А вот продираются сквозь заросли кустов. Лицо девушки сосредоточенно, на щеке пламенеет глубокая ссадина. А вот они по пояс в воде, зачерпывая полные горсти, брызгают друг на друга, заливаясь хохотом. Вытащив из очага разгоревшуюся палку, Мычка встал, несколько мгновений смотрел в лицо подруге, после чего решительно ткнул факелом в стену.

Толпа расступилась, когда из окон дома, где заперся искрошивший полтора десятка стражей безумец, повалил дым. Послышались предостерегающие крики. Стражи, к этому моменту почти сломавшие дверь, не решились сунуться внутрь, немного отошли, обнажив оружие, застыли в ожидании. Дым повалил гуще, показались языки огня, и вскоре здание вспыхнуло целиком. Однако из дома так никто и не показался, словно укрывшийся внутри страшный воин на поверку оказался демоном.

Иссохшие бревна быстро прогорели, огонь потух, а дом рассыпался, превратившись в источающую жар груду углей. И подоспевшим с водой горожанам осталось лишь затушить кострище, чтобы огонь случайно не перекинулся на соседние здания. Первыми ушли воины, за ними разошлась толпа, лишь женщина у соседнего дома по-прежнему стояла, вперив задумчивый взгляд в пространство. Когда последний уголек угас под струей воды, Женщина шевельнулась, развернувшись, зашагала вдоль улицы.

Черные закопченные стены, негромко переговариваются посетители, источая ароматы пищи, разносит заказы корчмарь. В дальнем углу, подальше от любопытных взглядов и солнечного света, скрючился неприметный парень. Взгляд не заметит, скользнет мимо. Случайный сосед уйдет, попытавшись завести беседу, но так и не получив ни единого ответа. Лишь корчмарь, нет-нет, да покосится недовольно, но промолчит. Посетителей не так много, а незваный гость особо места не занимает. Тем более, парень третий день ничего не ест, а это значит, скоро можно будет выбросить на улицу, а вещи оставить в качестве компенсации. Вроде бы за спиной у оборванца неплохое оружие.

Входная дверь скрипнула, пропуская очередного посетителя. Прозвучали негромкие шаги. Мычка не пошевелился, и даже не открыл глаз, когда шаги затихли возле его столика. Лишь слабо дернул ухом, прислушиваясь к шелесту одежды, да втянул ноздрями воздух, улавливая запах незнакомца, вернее — незнакомки.

Корчмарь неслышно приблизился, поинтересовался мягко:

— Еды, выпивки?

Глубоким грудным голосом, от которого по телу разошлась сладкая волна, гостью произнесла:

— Вина, только качественного.

Звякнуло. Коротким отточенным движением корчмарь сгреб монету, также мягко удалился. Мычка шевельнулся, приподнял веки. От слабости в голове мутится, силуэт незнакомки колеблется, плывет. Резким движением женщина сбросила капюшон, сдвинулась чуть в сторону, открывая лицо свету. Серая, землистого цвета кожа, чувственные губы, тяжелые полукружья грудей и густая грива иссиня-черных волос. Перехватив пронзительный взгляд бездонных, исполненных тьмы, глаз, Мычка вздрогнул, прошептал чуть слышно:

— Кто ты, и что ты хочешь?

Гостья улыбнулась уголками губ, ответила вкрадчиво:

— Кто я — не важно. Гораздо интереснее — кто ты. Впрочем, не важно и это.

— А что же важно? — поддавшись обаянию незнакомки, Мычка слабо улыбнулся.

Гостя кивнула, словно удостоверившись в чем-то для себя важном, сказала просто:

— Я набираю людей в гильдию. Не буду вдаваться в частности, но ты мне подходишь.

Мычка покачал головой.

— Наблюдательность полезное качество. Но я бы поостерегся договариваться с первым встречным даже не спросив имени.

Женщина чарующе улыбнулась, сказала проникновенно:

— Имя в нашем переменчивом мире имеет столь же мало значения, как и внешность. Но на человека, убившего больше десятка гвардейцев, и ушедшего живым, думаю, можно положиться.

Мычка вздрогнул вновь. Всмотрелся пристальнее. Красивое, без тени изъяна лицо, полная достоинства осанка. Мягкий, и в то же время пронзающий взгляд. Гостья совсем не проста. Взгляд вновь прошелся по внешности, заостряя внимание на мелких деталях: серая кожа, огромные черные глаза, едва заметные в гриве волос, заостренные кончики ушей. Подземница! В облике незнакомки на мгновенье почудился лик наставника, мелькнул и растаял, вновь приняв очаровательные черты.

Мычка покачал головой, сказал горько:

— Я бы не назвал это достойным поступком.

Женщина кивнула, словно и не сомневалась в ответе, сказала понимающе: