Тамора Пирс - Воля Императрицы

— Я и не буду, если она будет работать как надо, — пробормотала Трис.

Она открыла дверь кухни, обнаружив за ней Сэндри, закутанную от ледяного дождя в плащ из промасленной ткани.

— Почему ты не могла зайти с парадного входа как цивилизованный человек? — спросила Трис, впуская её. — И вытри ноги. Только не говори мне, что ты проделала путь от Цитадели Герцога пешком.

— Нет, но твой слуга показывает моим охранникам, где поставить коней, и проще было зайти через кухню, — тихо ответила Сэндри.

Она позволила Трис забрать её плащ и шляпу.

— Он здесь? Я так и думала, но он закрывается от меня, так же как вы с Даджей.

— А ты сама-то открыта нараспашку, да? — спросила Трис, вешая мокрую одежду на крючки. — Да, он здесь. И мой ужин стынет.

Сэндри повернула к ней свой носик и принюхалась:

— Я чую свежий хлеб, — счастливо произнесла она. — У тебя есть чай от головной боли? Я весь день читала скучные старые отчёты из Наморна.

— Я заварю тебе чашку. Иди, поздоровайся с ним, — подтолкнула её Трис. — И как ты можешь просматривать отчёты? В это время года из Наморна не приходит почта.

— Это Дедушка предложил. Он думает, что это мудро — проверять отчёты за последние три или четыре года разом, чтобы посмотреть, что изменилось. Я знаю, что он прав, но это так нудно.

— Так и думала, что это ты, — сказала из дверного проёма Даджа. — Разве ты не пришла для того, чтобы поздороваться с нашим мальчиком, а не для разговоров об отчётах?

Сэндри посмотрела мимо неё и увидела Браяра:

— Ох, ты такой худой, — скорбно сказала она, и прошла мимо Даджи, протянув руки.

Трис налила кипятка в чашку, заметив, что её рука, державшая чайник, дрожала. «Всё не так», — сказала она себе. «Мы должны быть в Дисциплине, чтобы кухня и стол были в одной комнате, и чтобы Ларк и Розторн… Прекрати!» — едко приказала она себе. Она поставила чайник на место и запустила пальцы себе под очки, чтобы утереть слёзы. Когда она снова смогла видеть, чайник уже был у Даджи.

— Жизнь меняется, — тихо сказала Даджа. — И мы меняемся вместе с ней. Мы плывём, гонимые ветром. Мы становимся взрослыми. Будучи взрослыми, мы скрываем своё сознание, свои тайны и свои раны. Так безопаснее.

Герцог Ведрис, въехавший во двор впереди своей охраны, спешивался, когда услышал знакомый голос Даджи, повысившийся до рёва:

— Трис! Это твоё маленькое, летающее стеклянное чудовище только что украло икристый жемчуг!

Мигом позже герцог услышал крик Браяра:

— Трис! Скажи этой твари, что ей нельзя гнездиться в моих шакканах ! Зубы Лакика, я пустил бы её кишки на верёвки, если бы у неё были кишки!

С верхнего этажа дома, гремя в безумном кружении ветра, донёсся крик Трис:

— Я тут медитирую!

Герцог посмотрел на сержанта своих охранников:

— Ты знала, что магическая руна, означающая «раздор», является комбинацией одной руны, означающей «дом», и двух рун, означающих «маг»?

Та осклабилась:

— Интересно, а какая будет руна, означающая дом с тремя магами?

— Номер 6 по Улице Чизман, — пробормотал один из охранников.

Ставни в окне третьего этажа резко распахнулись, и оттуда высунулась рыжая голова:

— Мила благослови! Минутку, Ваша Светлость! — воскликнула Трис.

Ставни резко захлопнулись.

— Вашей Светлости повезло, — произнёс недавно говоривший охранник. — Вы ей нравитесь. В противном случае нам было бы гораздо хуже.

Герцог одарил его мимолётным хмурым взглядом:

— У Трис резкий темперамент, это так, но она — хороший друг для нуждающихся.

Его собеседник склонил голову:

— Да, Ваша Светлость.

В течение нескольких минут слуга взял на себя охранников и коней, а Трис усадила герцога в гостиной.

— Я хотел бы поговорить со всеми тремя, если можно? — спросил Ведрис, когда она подала ему чай. — Я знаю, что вы заняты, но мне нужно попросить у вас о весьма крупной услуге.

Трис сделала реверанс, слегка покраснев:

— Конечно, Ваша Светлость, — сказала она. — Остальные уже идут. Им только нужно привести себя в порядок.

Он улыбнулся ей. Он давно знал, что юная Трис им восхищалась, как девочка могла восхищаться старым, изысканным джентльменом, который беседовал с ней о книгах. Судя по румянцу на её щеках, какая-то часть былых чувство осталась при ней.

— Ты позвала их отсюда? — спросил он. — Сэндри сказала мне, что вы все закрыли связь друг с другом.

Трис покраснела ещё гуще:

— Я послала служанку. Мы уже не те, что прежде, Ваша Светлость, — объяснила она. — Хотели бы вы, чтобы Сэндри свободно разгуливала по вашему разуму, среди всего того, кем вы были, и что делали?

— Шурри Огненный Меч, вот уж нет!

От одной этой мысли Ведрис покрылся гусиной кожей.

— Говорят, что путешествие дарует огромное количество нового опыта, — Браяр вошёл, всё ещё пытаясь высушить мокрые руки. — Ну, так у меня есть масса опыта, которым я бы и с врагом не поделился.

Ведрис поднял брови:

— Даже с девушками, которые лучше всех тебя понимают? — мягко спросил он.

Браяр осклабился:

— Особеннос этими девушками.

— Я знаю про кухонную служанку, — пробормотала Трис. — Тебе повезло, что она слишком глупая, иначе она решила бы, что у тебя серьёзные намерения.

— О чём ты волнуешься? — огрызнулся Браяр. — Я забочусь о том, чтобы все девушки, с которыми я прогуливаюсь, знали об отсутствии у меня серьёзных намерений.

— «Прогуливаюсь»? — спросила Даджа.

Она вошла в комнату и поцеловала герцога в щёку, прежде чем посмотреть на Браяра, подняв бровь.

— Ты так это называешь?

Ведрис увидел, как нахмурились все трое молодых магов, вопреки их шутливому тону. Раздор, о котором ему рассказала Сэндри, похоже всё ещё продолжался.

— Пожалуйста, я не хочу слышать о том, как выэто называете, — деликатно сказал Ведрис.

При звуке его голоса они все посмотрели на него. Браяр осклабился и пожал плечами, усевшись в кресло. Даджа сделала то же самое, в то время как Трис налила остальным чаю.

Пока она это делала, в комнату на широко расправленных крыльях вплыла Чайм. Она уронила мешочек маленьких, похожих на икру жемчужин Дадже на колени — одна из жемчужин плавала внутри стеклянного тела там, где у существа из плоти и крови находился бы желудок — и продолжила лететь дальше, чтобы грациозно устроиться у герцога на плече. Издав мелодичный стеклянный звон, заменявший ей мурлыканье, Чайм прислонила голову к щеке Ведриса.

— Как всякое прекрасное существо, ты живёшь ради обожания, — с любовью произнёс он, поглаживая пальцем её шею.

Они познакомились при первом визите Трис в Цитадель Герцога после её возвращения домой. Ведрису никогда не надоедало смотреть на Чайм.