Михаил Успенский - Белый хрен в конопляном поле

— Кто же это? — ужаснулся Тихон.

— Гостеприимец наш — Норман Бейтс! Ты мне должен спасибо сказать, а пуще того — Васильку. Он от моего крика, видно, проснулся… Одному мне бы не справиться, — вздохнув, признался он. — Все-таки взрослый парень уже этот Норман…

Маленький василиск, исполнив свой долг, сладко зевнул и свернулся калачиком на табуретке.

Тут и Нормана Бейтса, иностранца, отпустило. Он разинул рот — хотел заорать, только Терентий живо содрал с него чепец и тем чепцом заткнул опасное отверстие. Ни рукой, ни ногой гостинник все еще не мог шевельнуть — но уже по другой причине.

— Зачем, братец? Может, он нам хочет все объяснить!

— Мне его объяснения до пихты и до ели.

Тихон отчего-то не стал возражать, вернулся под душ и смыл с себя пену.

Потом мычащего хозяина перенесли вниз и положили за стойкой, чтобы не видно было с порога. Но все равно Терентий запер дверь.

— А теперь посмотрим, чем этот бобер бомбейский богат…

— Братец, воровать-то плохо! Рыцари не воруют…

— Да уж чего хорошего, — согласился, чтобы не расстраивать близнеца, Терентий и полез по всем комнатам подряд.

— Воровать рыцари не воруют, — приговаривал он, заглядывая во все шкафы и комоды, — а от законной боевой добычи не отказываются…

Норман Бейтс жил и взаправду не бедно. Вот только ящик, в котором он хранил деньги, был железный, и пришлось с ним повозиться — благо, хоть инструмент нашли.

— Ну, вот и дорожку оправдали, — сказал Терентий. — Теперь купим коней, опять как люди поедем… Только освобождать я никого больше не согласен!

В одной из кладовых нашли заплечный мешок и договорились наперед тащить его по очереди, поскольку набили мешок основательно: и съестных припасов набрали, и одежды, и много всяких вещей, без которых не обойтись в дороге.

Нашлось и оружие — ведь арестанты мечи-то у героев отобрали. Терентий, подумав, прихватил нож, едва не поразивший брата, а для Тихона выбрал ладный топорик.

Проверив очередную комнату, Тихон заорал благим матом, поскольку употреблять мат неблагий ему натура не позволяла.

— Чего орешь, дурак? Киндей услышит!

— Братец, миленький! Там… Там…

Там, в совершенно пустой комнате, сидела в кресле женщина в черном и в черном же чепце. И давно, видно, сидела, поскольку успела уже истлеть — только зубы щерились навстречу близнецам. Из-под чепца торчали седые космы.

Кресло было не простое — ножки у него с каждой стороны поставлены были на деревянные дуги.

И оно раскачивалось. Туда-сюда, туда-сюда…

— Вот она какая, мамаша-то, — разочарованно скривился Терентий. — Успокойся, Тихон, как же ты будешь рыцарские подвиги совершать, коли мертвяков боишься?

Но дверь поспешно закрыл и вспотевший лоб вытер.

А уж о сне братья и не помышляли.

Тихону поручен был под опеку гостинник:

— Если начнет развязываться — бей по башке! Да ты не будешь бить, размазня. Тогда кричи погромче. А я тут подвал нашел, надо обследовать…

Тихон ждал-ждал брата да и задремал. Ему снилась мама, которую он никогда не видел. Мама гладила его по голове и напевала колыбельную на чужом языке — вроде бы знакомом, а все-таки незнакомом. Потом в руке у мамы блеснул давешний нож…

— А? Что? Где? — вскочил королевич.

Василек теребил его за рукав.

— Беда близко, — пропищал он.

— Что за беда? — Тихон посмотрел на пленного.

Развязаться тот не сумел, а глазами сверкал куда как злобно.

— У меня слов нет, — сказал Василек. — Беда, и все.

Примчался встрепанный и какой-то закопченный Терентий.

— Бежим, Тишка! — крикнул он. — Я, кажется, опять что-то не то сделал…

Терентий подхватил заплечный мешок, Тихон — Василька.

— А этот… Куда его?

— Пусть тут скучает…

Странный светильник наверху ярко вспыхнул, погас и, судя по звуку, лопнул.

В темноте еле нашли выход, кое-как нащупали задвижку.

— Подальше, подальше, — торопил Терентий. — Там, в подвале, такое… И не расскажешь. Что-то гудит, кипит… Котел какой-то, колесики всякие… Я так понял, там свет этот делается. Ну, я колесико одно покрутил… до упора… А этот котел как заревет! Думаю, надо отсюда убираться. Вдруг в котле какой-нибудь демон угрелся?

— А как же Норман Бейтс? Он, наверное, миленький, не виноват… У него хоть такая мама есть, а у нас совсем никакой…

Терентий остановился. Лицо его в лунном свете было страшным.

— Ты книгу эту видел?

— Видел, а при чем…

— А при том! У него много людей останавливалось, и всех он их зарезал в мамином платье! Вот тебе и рыцарский подвиг — это все равно что людоеда поразить!

Хорошо, что отбежали подальше.

Гостиница Нормана Бейтса поднялась вверх, словно под нее подвели огненный фундамент. Бабахнуло так, что королевичи попадали — едва ли не в болото.

Обломки строения рухнули в огонь.

И сгорело все в одно мгновение, с великим белым дымом, и запах у дыма был какой-то не деревянный — резкий, удушливый…

— Бежим, а то сейчас Киндей примчится со своими немтырями!

— Куда?

— Куда бежится!

Они припустили по дороге.

Было светло — примерно как при вечерней заре.

— Значит, говоришь, не видел?

— Не видел, господин. Никаких мальчишек не видел. Да и не положено еще таким ходить без взрослых… У меня тут мало кто бывает, совсем дело хиреет…

Ироня сделал вид, что не заметил проговорки старого Киндея.

Другие гости постоялого двора жались на другом конце стола и кидали на Ироню опасливые взгляды. Сразу было видно, что человек знатный и хорошего воспитания: чуть что не по нем — сейчас в морду.

— Тащи, что там у тебя есть. Только смотри, чтобы посуда была ЧИСТАЯ… А потом ты от мен будешь мух отгонять…

— Слуш-шаюсь…

Ироня подошел к людям.

— А вам двое парнишек не попадались?

— Нет, сударь, мы люди простые, темные, ездили в Столенград за скобяным товаром… Ежели бы видели, так скрывать не стали!

— Одного видели, — сказал пожилой возчик. — Только он не парнишка. Разбойник он самый настоящий…

— Давно их на дорогах не встречали! — добавил кто-то. — Откуда и взялся?

— Ну и что?

Пожилой возчик поскреб грязную столешницу.

— Хотел он нас ограбить…

— Ограбил?

— Да не очень. Скобяные изделия — они и дорогие, и тяжелые. Жалко нам стало товару-то… Ну, а потом унесли его с дороги в лесок подальше, чтобы народ не смущать…

— Вот и молодцы, — сказал Ироня. — Хвалю. Другие остались бы без портков и орали: «Куда король смотрит?» — Два меча при нем было, в каждой руке! — похвастался возчик, вдохновленный похвалой большого человека. — Ну, мы с братом его в два кнута и отобрали мечи-то…