Алекс Джиллиан - В поисках Авалона

— Ты права в своих сомнениях, Джейн. — раздался с берега голос Дайаны. Джейн быстро обернулась, уронив тряпку в воду. — Я защитила врата на случай, если кто-то из Браунов нарушит клятву и покинет Сомерсет. Что и случилось. Попади твое кольцо в руки врагов, они, не раздумывая, выпустили бы Эдреда на волю. А уж он не стал бы медлить. Авалон — его цель, и без моей защиты он уязвим. Теперь ты понимаешь?

— Нет. Если они могут заставить меня снять кольцо, то почему бы не заставить меня снять заклинание?

— А ты знаешь, как это сделать?

— Нет. Но Джон говорил….

— Джон лгал. Он знал, что я приду. Знал, что я не позволю ему расправиться с тобой, потому что ты мой последний шанс на спасение. Только я знаю, как снять заклинание, Луиза и Бет были лишь пешками. Настоящей силы у них не было, и у тебя нет. Джон думает, что сможет справиться со мной, убрать с дороги. Но Креймон сильно ошибается. Я не зря все эти столетья скрывалась и бродила по свету. И моя магия не слабее, чем его, мои познания велики и с кинжалом мы станем непобедимыми. Все зависит только от тебя, Джейн. Ты должна быть храброй. Пойми, на кону и твоя жизнь. И твое бессмертие. Ни я, ни Креймон не можем прикоснуться к кинжалу, ты должна будешь защитить нас, если ситуация выйдет из-под контроля. Помни об этом: со мной — жизнь, с ним — смерть и вечные скитания.

Джейн опустилась под воду, смывая с волос мыльную пену. Голос Дайаны все еще звучал в ее ушах. Она была права. Выбора нет. Но сердце шептало другое. Оно верило в Джона Крейна и томилось. Любовь сжигала ее. Разве возможно любить убийцу и предателя?

— Мы долго пробудем здесь? — спросила Джейн, расчесывая подсохшие волосы. Дайана нашла для нее чистое теплое платье из ангоры с длинными рукавами, удобные туфли лодочки и нижнее белье. Все вещи были новыми, и Джейн не стала спрашивать, где их взяла ее спасительница. Может быть, наколдовала или у нее чемодан с одеждой в багажнике Порше. Этот вопрос волновал ее гораздо меньше, чем все остальные.

— Мои люди будут ждать нас на границе Сомерсета, в условленном месте. Но им нужно время, чтобы добраться. Я думаю, что и Креймон занят сборами.

— Значит, все решиться там?

— Да. Мы вместе доберемся до Гластонбери.

— А как ты войдешь на запрещенную территорию?

— Ты отдашь мне кольцо.

Джейн невольно взглянула на переливающийся зловещий камень на своей руке.

— И что дальше?

— Мы поднимемся на вершину холма. Там в руинах есть особое место, где два мира- реальный и божественный — соприкасаются между собой. Это и есть врата. Но ты не увидишь их, пока смертна.

— А как я прочту заклинание? Ты скажешь?

— Среди развалин есть древний камень, ты сразу его узнаешь, на нем вырезаны слова, которые не могу увидеть я, пока бессмертна. Вот такая ирония, Джейн. Мы нужны друг другу. Заклинание написано на санскрите, древнем языке, который тебе неизвестен. Луиза тоже его не знала. И лишь пролив на камень свою кровь, она смогла прочесть магические слова. Это сложно объяснить тебе, не ведающей силы Богов. С каждой новой каплей крови, упавшей на камень, слова сами отпечатаются в твоем мозгу, выжгут огненную печать на языке, и лишь произнося их, ты будешь исцеляться от боли и ран. Если хотя бы слово останется не сказанным, оно выжжет дотла твое тело и душу. Ты будешь проводником гласа Богов, и пройдя через физический сосуд твоей души, заклинание рассеется по ветру, не оставив в памяти ни буквы. Это великая тайна, доступная лишь избранным, и ни один смертный не может коснуться ее, не может унести с собой в материальный мир.

— А, что будет, если я не смогу, если у меня не хватит сил? — испуганно спросила Джейн. Перспектива ожогов на языке ее мало прельщала. Это, конечно, лучше, чем смерть, но неужели нельзя обойтись без болезненных процедур.

— Джейн, вы Брауны сильны духовно и физически. Не сомневайся, ты справишься. — уверенно улыбнулась Дайана. У нее был безмятежный вид, и настроена она была весьма оптимистично. Следовательно, бояться нечего, раз Дайана не сомневается в успехе. Но Джейн боялась. И этот страх снова толкал ее на сомнения и размышления.

— Мне не нужно было уезжать из Пилтона. Я заварила такую кашу. — выдохнула Браун, обхватив ладонями лицо.

— Не вини себя, Джейн. Ты дала мне шанс на спасение, кто знает, сколько еще мне пришлось бы ждать. Это я наделала кучу ошибок, заплатить за которые пришлось многим, очень многим людям.

— Здесь ты права. — согласилась Джейн. Она вдруг задумалась. — Скажи мне, Дайана, а чем не угодил этот мир? И ты, и Джон бессмертны, сильны, красивы, у вас есть магические способности и великие знания древних, живи, да радуйся. Вы обладаете огромной властью над людьми, создаете себе рабов, купаетесь в деньгах. Что же такого там, в Авалоне?

— Здесь нам не место, Джейн. — после небольшой паузы, ответила Дайана. В глазах ее мелькнуло удивление. — Мы должны вернуться туда, откуда пришли. Сейчас ты дорожишь своей жизнью, ты не хочешь уходить, и смерть пугает тебя. И это нормально, закономерно, так и должно быть. Ты не помнишь, кто ты. Откуда ты. Не знаешь цели, смысла бытия, ты представления не имеешь о Создателе и его планах на твой счет. Ты хочешь бежать от всего сверхъестественного, нерационального и все, что тебе нужно — это возвращение в тихий и спокойный знакомый до боли мир. Но для меня, Джейн, твой мир чужой. Ты ведь понимаешь это, посмотри на меня, разве здесь я должна быть?

— Нет. Не здесь. — Джейн покачала головой, не сводя зачарованных глаз с полного грусти лица Дайаны.

— Вся жизнь человека — это путь к Богу. Не всегда до конца осознанный, но неумолимый. Каждое мгновение времени приближает вас к встрече с Ним. И те, кто раскрыл секрет, догадался о смысле существования, не бояться, они идут вперед с широко распахнутыми глазами и чистым сердцем. Теперь ты знаешь многое, но не готова открыть свою душу Богу, не готова принять его, и поверь, он не ждет этого. Всему свое время. Ты идешь по своему пути, вот, что важно. Главное, не свернуть с дороги, как это сделала я. Всего один поворот, и дорога назад исчезла. Я знаю так много, я помню все, но не могу вернуться. Ты поможешь мне, Джейн?

— Да. Я помогу. — растрогано кивнула Браун. Ей не показалось — из прекрасных глаз Дайана, видевших так много чудес и горя, текли слезы.

Вечером, как только стемнело, они отправились в путь. Они больше не говорили о Боге и заклинаниях. Дайана, молча, вела машину, а Джейн смотрела через запотевшее окно на мелькающий серый пейзаж, спрятавшийся за стеной дождя, который неумолимо шествовал за ними, накрывая своим плащом слез и скорби. Джейн ни о чем ни думала, она просто смотрела, душа ее горела адским огнем, затушить который не мог никакой дождь. Она старалась вспомнить картинки из своего детства, что-то доброе, успокаивающее, дарующее покой, но словно злое ведение, в ее мыслях мелькало одно и то же лицо. Лицо Джонатана Креймона. Прекрасного и жестокого, умеющего искусно лгать, внушившего ей любовь, которой не было предела. Если бы любовь была живой, имела телесную оболочку, Джейн не сомневаясь, вонзила бы кинжал прямо в ее сердце. Но у любви не было сердца, точнее оно было, но билось в груди Джейн, а свое сердце девушка пронзать не хотела. Она не знала, сколько осталось времени, и как долго продлиться путь, и лучше бы он не кончался. Джейн боялась того, что ждет ее впереди. Но больше всего ее пугала возможная встреча с Креймоном. Ей хотелось выбросить жгущий руку кинжал в окно, чтобы забыть о том, для чего они достали его из древнего хранилища. Только на этот раз ей не удастся спрятаться, она пройдет весь путь до конца. И, быть может, случится так, что в конце, ее драгоценная жизнь, которой она так дорожит, станет не так важна, потеряет смысл, лишившись надежды.