Максим Макеев - На дальнем кордоне

— Люди! Народ! Товарищи! Братья! Род мой! Все вы видели, как Перун силой своей с нами поделился! Не только со мной, я всего лишь волю его принял, как она есть! Да истолковал правильно! Все Вы, — я выделил голосом, — Вы сделали это! Кто-то ткань ткал, веревки делал.

Девушки приосанились, гордо подняли голову.

— Кто-то змея делал, да дерево мастерил, чтобы змея воздушного на земле держать!

Кукша и дед тоже расправили плечи.

— Песок готовили, помогали во всем!

Дети вытянули спины, встали, широко расставив ноги. Гордость и сила чувствовалась даже в них.

— Все мы, родом нашим, Перунову силу поняли, и себе часть ее взяли! Я вам только слова сказал, волю его! А вы ее в доказательство земное превратили! И теперь повязаны мы с вами не только узами кровными и родными, но и силой божественной! Перуновой!

Народ опять закричал.

— И воля его говорит во мне, что сложные времена требуют сложных решений! — я решил толкнуть программную речь, пока момент подходящий, хотя было сложно, адреналин кипел в крови, — И традиции наши, веками проверенные и предками нам переданные, мы должны не только чтить, но и менять! Менять, чтобы жить так, чтобы потомки наши уже нас запомнили, и детям своим передали, а те внукам, а те — правнукам! Много сделать нам предстоит, непривычных вещей и странных! Но все это для того, чтобы род наш в веках выжил, и слово, свое и Перуново, через века эти пронес! Ибо нет силы большей, чем род и племя, живущее едино, и силу свою на благо каждого направляющее! И нет тут запретов в работе нашей, если вся она направлена на это! Благо для каждого — вот теперь новая традиция наша! Предки наши, и боги наши, тут свое слово сказали! Что каждому на благо — то всему роду на благо!! Что предки нам оставили — то предкам пусть слава будет, наша славу мы сами делать будем! Их чтить и уважать! Но и самим своим умом жить!! Жить так, чтобы высоко голову держать!!! Чтобы любой, я подчеркиваю, любой, малец неразумный, женщина слабая, муж добрый, дед старый да старуха дряхлая, кто в нашем роде или племени будет, гордо мог смотреть на мир и говорить «То мой мир, и мои боги, и воля их — моя воля»!!! Это наш мир! И наши боги! И нашей волей изменить его!!! Ибо воля наша — это и есть воля божья!!!!

Народ проникся. Натурально проникся, без притворства. Встали толпой, но гордой, а не бесправной и запуганной. По-хозяйски оглядели себя, мир вокруг, лес, поляну с догорающими остатками шалаша, небо, землю. В глазах читалась гордость, сила, и желание непременно сделать так, чтобы сказанное мной в жизнь воплотить. Обнялись в итоге все, да так и стояли посреди леса под дождем. В воде, пламени и на ветру новое общество рождалось, а я роды те принял. И станет каким то общество — мне неизвестно, может лучше, может хуже, чем покинутое мной. Но здесь и сейчас стояли мы посреди природы нетронутой не как приживалки лесные да озерные, игрушки в руках богов да сил мистических, неизведанных, а как хозяева своей судьбы.

Дождь стал прекращаться. Тучи стали светлее, между ними появились просветы. В один из них выглянуло солнце, осветило поляну, лес, и нас. Мы разомкнули наши объятия, посмотрели друг на друга. Лица. Как лица-то просветлели! Глаза блестят, плечи расправлены, куда грусть, печаль да безысходность делась. Радостные люди, сильные и стремящиеся окружали меня.

— А ведь праздник сегодня. Перуна рождение, — дед расправил рубаху, в которую был замотан кусок камня, образовавшийся после удара молнии, — значит, и правда нам Перун знак сильный дал.

— Ага, а у меня сегодня День Рождения, — сказал я, — как раз в самую короткую ночь на свет появился, через два часа после полуночи.

Все заворожено посмотрели на меня. Обеслав даже пальцем ткнул, проверял, материальный я или сейчас появится копье мое, или меч там, что у Перуна на вооружении, гряну громом, да и улечу на небо.

— Сергей, знать Перун тебя еще в твоем мире отметил, силой своей поделился. Родич ты ему, наверно, благоволит он тебе. И к нам послал, видел как плохо тут роду нашему приходится. А ты силу эту в нас влил, породнившись. Выходит, все мы ему теперь родня, — дед почесал бороду, — те самые внуки, о которых ты говорил. Вон оно как получается…

— Ну, влил, или не влил, я не знаю. Но День Рождения у нас принято отмечать! У вас как?

Ответом мне было громкое одобрение. Все пошли в деревню, отмечать мой День Рождения, заодно и праздник Перуна и день передачи силы его в род. Род Игнатьевых. Спросил деда, почему мою фамилию взял.

— Дык, это. У нас то прозвище родовое разное у всех было. Хоть и род один, да родовые имена разные. То Криворечниками были, Первушу Кузнечным звали, меня, — дед усмехнулся, — Криворуким звали после ранения, потом правда Длинным. Так что твое родовое имя, фамилия как ты зовешь, ничем не хуже. А после того, как ты силу Перунову приручил, твое имя родовое взять — честь для нас. Что оно означает-то?

— В мое время говорили, что в честь предка Игната фамилия моя, а Игнат — это римское, ну греческое слово, означает «неведомый, неродившийся, огненный» — я происхождением фамилии интересовался в свое время, — а имя вроде тоже греческое, только не знает никто точно, что же оно означает. Говорили, или «знатный, высокий» или «слуга божий», в веках значение затерялось.

— Ишь ты, и впрямь с Перуном родственник. И неродившийся, неведомый… — дед почесал бороду, — все как есть правда. Здесь ты не родился, откуда пришел — неведомо, а Перунову силу взял — огненный, как есть огненный. И родился с ним в один день… И имя соответствующее — знатный божий слуга.

Я даже опешил от такого. И действительно, интересное совпадение получилось. Или не совпадение. Может, и впрямь сила какая-то неведомая есть, что судьбу мою вела к этому месту? В воздухе отчетливо запахло мистикой. Столько совпадений на одного меня — тут и в леших с водяными поверишь. И фамилия, и имя, и дата рождения, и Перунова сила эта, электричество которая. Я от такого чуть не перекрестился, вовремя опомнился, только что чертыхнулся про себя. Вот и верь тут в случайности.

— Ты теперь из моей воли вышел, — дед между тем продолжал речь, — не мне Перунова родственника или слугу доброго под себя гнуть. Сам решай, как жить дальше, а мы за тобой теперь.

В голосе у деда стала заметна почтительность, чего раньше не было. То ли действительно в Перуново происхождение мое поверил, то ли ответственность с себя снять хотел, или разделить с кем.

На празднике в деревне я склонился ко второму варианту. Дед речь толкнул перед общественностью, на момент смены власти, и того, как под Перуновым гласом теперь ходить будем. Из нее по мелким оговоркам, интонациям, понял я, что вымотался дед, устал один на себе тащить все. А Перуново происхождение мое — это повод только разделить ярмо ответственности. Праздник, кстати, получился веселый, хоть и без алкоголя. Костер большой развели, песни пели, даже я что-то спел, из более-менее адекватного этому времени. Ну там «Ой, мороз, мороз», про березку, что в поле поломали, про дубинушку, которой ухнем. Слова, правда, знал плохо, половину сам додумал. Местным особенно понравилось про Стеньку Разина, правда, разнонаправлено. Мужикам за удаль молодецкую, а бабы рыдали по княжне, которая плавать не умела. Еще про зайцев, которые траву косят, но та всех развеселила. Хорошо посидели.