Максим Макеев - На дальнем кордоне

Вторуша сам себе делал лодку, и ходил за рыбой. Всебуд, самый младший, тот больше по сельскому хозяйству специализировался, меда много брал. Потом они менялись. Если кто со Вторушей за рыбой ходил — ее делили поровну, но в один котел никто не складывал. Бабьи все дела, к которым относились ягоды, ткани, грибы, и прочее, каждая делала только для своей семьи, и это воспринималось нормально. Даже мужики не лезли в их мир. Кудель тянула каждая себе, хоть и в одном доме, чтобы не скучно было, ткала каждая сама, выбеливала тоже. Это не было какой-то звериной конкуренцией, скорее, так было принято, и бабы этот порядок строго блюли.

Нападение данов все смешало, выжить по старинке не получалось, и все сгрудились вокруг Буревоя, который взял на себя обязанности главы рода и распределение ресурсов. Пережили зиму во основном его стараниями. По краю прошли. Мое появление опять внесло сумятицу в жизнь населения, но когда я начал приносить пользу, мои ресурсы и идеи из будущего позволили повысить уровень благосостояния села, бабы решили, что кризис миновал, и вернулись к привычному укладу. Поэтому и станок мой, ткацкий, рассчитанный на троих человек, который я расписывал бабам, они не восприняли с энтузиазмом, всячески отлынивали от участия в его создании. Ткать в одно лицо им было привычней. Одежду для меня, кстати, ткала только Зоряна. Деда обшивала Агна — они так поделили обязанности по количеству членов семей. У Леды и так четверо мелких было. Сборы ягод, крапивы, корешков, грибов — все сами, и только себе. Небольшую заминку вызвала наша новая технология по производству сосновой кудели — но и ее решили, собирая и выдавая деде для обработки равное от каждой бабы количества иголок, и равного же распределения кудели между собой. Такие вот пироги.

Буревой закончил свою нудную речь.

— Вот что, народ, — бабы обернулись ко мне, — как я уже говорил, жизнь у нас меняется, а значит и у вас, — я ткнул в девушек, — все тоже поменяется. У нас, в моем мире, для того, чтобы производить больше в пересчете на одного человека, отказались от такого способа работы. Каждый делал что-то одно, а потом менялись результатами труда. Даже в части женской работы.

Бабы ахнули, выпучили глаза.

— Как так-то! Ежели я только стирать буду, а кто-то только ягоды собирать, как же поровну-то все разделим? — Леда затараторила, остальные тоже ее поддержали, опять наш «курятник» завелся.

— Тихо! Да тихо вы! Женщины! Дайте договорить! Пока мы все тут один род, мы распределять обязанности и ресурсы, вы это слово уже знаете, самому авторитетному человеку — Буревою. Ему вы верите? У него тут вроде любимчиков нет, все по справедливости поделит — и работу, и продукты, и дрова. Пойдет так? Я вам обещаю, если все правильно сделаем, каждому — я подчеркиваю — каждому лучше станет. Поверите мне?

— Да поверить-то нетрудно, — за всех ответил дед, — ты нас не обманывал никогда, да и придумки твои на пользу были. Непривычно это просто, особенно им… — дед рукой обвел своих невесток.

— Ежели толк от этого будет, давай по твоему попробуем, — Леда, наш вечный скептик, сказала свое слово, — как ты там говоришь? Эксперимент проведем?

— А давайте. Начнем с того, на чем закончили. Со станка ткацкого. Я его доделаю — а там сравним, сколько ткани и какого качества понаделаете втроем на станке, или по одной, у себя дома. Все согласны? Срок нам неделю — хватит этого чтобы станок сделать и опробовать. По результатам недели — сравним что получится. После этого — опять думать будем, по-моему жить дальше или по вашему.

Работа закипела на следующее утро. Кукша делал навес над лесопилкой, пока временный, Буревой варил кудель. Бабы помогали сделать станок, чтобы им удобно было работать. Втроем. Открыли для себя много нового, когда начали задумываться, с моей подачи, над отдельными операциями в техпроцессе получения ткани из ниток. Станок я собирал из отдельных десятисантиметровых кусков, я на таких эксперименты проводил с выделкой ткани. Он обзавелся специальными битами для бросания челнока, причем челноков стало два, с каждой стороны, теперь «бросательницы челнока» не сами его кидали, а натягивали кусок доски, выступавший битой, ловили челнок, вставляли в специальный держатель, и отпускали биту из держателя. Челнок летел, с другой стороны его ловили, и проводили те же действия. Получалось, практически непрерывный процесс, пока одна готовила биту, вторая бросала челнок, потом наоборот. Лавки для девушек сделали, изменили форму челнока, балансиры приделали на станину с молоточками, которые держали нитки. Даже недели не потратили — за пять дней справились. Я вечером проверил все, подготовил станок к использованию. Кудели Буревой успел наделать много. Пока собирали станок, бабы наделали нитки, и накрутили их на катушки.

По утру, после сборки станка, все пришли к нему. Мы распределили роли между девушками, установили катушки с нитками, и начали делать ткань. Сначала по одной нитке, привыкали, долго шло. Потом приноровились. Потом барышням даже понравилось. Потом они вошли в раж. А потом закончились нитки. Я весь наш процесс, включая подготовку и саму работу записывал на дощечке, для последующего анализа, помечал получавшееся полотно.

Результат показал, что самая лучшая ткань выходила, когда за станком сидела Агна, а остальные ей помогали. А подсчеты показали, что девушки, привыкнув к процессу, выдавали на троих почти два метра ткани длинной при ее ширине в метр за полчаса. Это превосходило их выделку на троих по старинке многократно.

Утром застал все село под навесом. Я вроде никого не звал с утра — выспаться хотел, однако судя по всему тут ждали меня.

— С добрым утром, народ! Чего за собрание?

— Мы пришли на инструктаж, — твердо за всех ответила Леда.

Хм, инструктаж я проводил каждое утро во время создания ткацкого станка. Хотел сегодня сделать перерыв и обсудить результаты работы, но к вечеру. Думал, Кукше с навесом помочь, да дать им переварить то, что мы сделали. Но местные переварили быстрее.

— Хорошо. Инструктаж наш начнем с анализа, ну, понимания того, что мы сделали за это время. Станок наш работает — это плюс. Как вам результаты его работы?

— Хорошо получается, устаем меньше, да ткани больше получается, — Зоряна кратко подвела итог.

— Значит, поняли, что я говорил, тогда, когда злился на вас?

— Поняли, — Агна тоже решила поучаствовать в диалоге, — мы всю ткань Буревою отнесли, он пусть решает, кому и сколько выдавать.

— Я уже раздал все, — дед почесал бороду, — сейчас главное на зиму припасы заготовить, потом за одежду зимнюю примемся. У нас ткани хватает, но шить позже будем, когда дожди будут, чтобы время не терять. Детей поставим иголки обдирать с верхушек пиленых, что мы уже привезли, нам надо пилораму твою под крышу подвести, да потом за корчевание пней браться. Да еще бревен напилить.