Роб Дж. Хейс - Цвет мести

Генри долго держала нож у его горла и ничего не говорила. Андерс подумал, что возможно люди на часах, если бы увидели их, просто решили бы, что они сплелись в объятьях.

– Ты работаешь на Моррасса, – сердито прошептала Генри.

Андерс чуть не кивнул, но вспомнил, что такое движение, скорее всего, положит конец расспросам. А если уж он и умрёт, то он был намерен протянуть свою жизнь как можно дольше, на каждую чёртову мучительную секунду.

– Миледи, как вы догадались? – спросил он.

– Эт, блядь, очевидно. Шип тоже заметил бы, если б та шлюха не крутила перед ним пиздой.

Андерс хихикнул, и свежая кровь потекла по его шее. У него было странное чувство, что его шея сейчас пылала бы огнём, если бы алкоголь не сдерживал боль.

– Почему? – прошептала она. Андерсу показалось, что он заметил что-то в её голосе – грусть и, быть может, сомнение. Оставалась возможность, что он выживет, вот только нужно было решить, какую часть правды можно выдать Генри – слишком много или слишком мало, и он наверняка умрёт, и не сможет исправить ошибку, не сможет загладить вину.

– У меня не было выбора, – сказал Андерс. – И никогда не было, особенно с Дрейком Моррассом. Он сделал всё, чтобы у меня не было выбора. – По крайней мере, большая часть этого была правдой.

Кинжал прорезал ещё одну маленькую полоску на его коже.

– Андерс, начинай уже говорить по делу!

– Я должен ему. Больше, чем когда-либо смогу заплатить. У Дрейка есть флотилия, множество кораблей, но они не пиратские. Игорные дома, которые никогда не остаются надолго на одном месте. Заведения, где богатые могут собираться, встречаться и терять деньги. – Андерс вздохнул. – Я отправился туда после изгнания, в надежде, что новости до них ещё не добрались, надеясь, что я могу ещё пользоваться кредитом семьи. Дрейк впустил меня, дал мне сделать глупую ставку и лишь после этого показал мне письмо, которое получил от моего отца.

Андерс вздохнул.

– Я должен Дрейку Моррассу два миллиона золотых монет, – прошептал он Генри. Это, по крайней мере, тоже было правдой, хотя он решил не упоминать, что так же дважды обязан пирату жизнью. – Я у него в руках. Он говорит прыгать, я спрашиваю, как высоко. Он говорит "соси", и я спрашиваю, как глубоко. Он говорит…

– Чего он хочет? – прервала его Генри.

Андерс пожал плечами и почувствовал свежую кровь на шее.

– Не знаю. У него нет привычки информировать меня о своих целях. Он лишь говорит мне, что сделать и когда. По крайней мере, иногда говорит. По большей части я делаю, что захочу.

– Так почему ты здесь?

– Потому что он приказал мне быть здесь. Наша встреча в Солантисе не была случайной. Дрейк приказал мне найти Чёрного Шипа, сделаться полезным, незаменимым. Он приказал мне защищать Шипа.

Нож убрался от его горла, и в следующий миг Генри всем своим весом ударила Андерса в спину. Он упал вперёд, ударившись об землю и едва успев повернуть голову, чтобы не сломать нос. Он быстро поджал руки, чтобы подняться, но Генри встала коленом ему на поясницу, схватила волосы и оттянула его голову назад. И снова нож прижался к его горлу.

– Почему? – прошипела она.

– Я не знаю, – прохрипел Андерс. Редко он оказывался в таком шатком положении. – Может, он знал, что Шип выступит против Шустрого. – Снова полуправда, но Андерс был чертовски уверен, что не станет рассказывать, как Дрейк приказал ему незаметно подтолкнуть Шипа к мести Шустрому и Кессику.

Долгое время стояла тишина, Генри ничего не говорила, но и нож от его горла не убирала. Наконец давление на его спину усилилось, и жаркое дыхание Генри защекотало его ухо.

– Я наблюдаю за тобой, Андерс. Одно неверное движение… – продолжать она не стала.

– Вы скажете Шипу? – быстро спросил Андерс.

Казалось, вопрос заставил её помедлить. Её рот всё ещё был в нескольких дюймах от его уха.

– А почему бы мне не рассказать?

– Не хочу, чтобы меня выпнули из команды, – сказал Андерс, и это была правда. Остальные члены команды и впрямь стали ему нравиться, и он уже думал о них как о товарищах.

– Вот чё бывает, если ты вторая в команде – иногда приходится знать то, чего босс не знает, чтобы ничё не его отвлекало. Я буду держать рот на замке, пока Шустрый не сдохнет, но потом… дам Чёрному Шипу решать, чё с тобой делать. Посмотришь, склонен ли он нынче прощать.

Нож убрался от горла, и Генри ткнула Андерса лицом в землю, а потом давление на его спину исчезло. К тому времени, как он поднялся на ноги и осмотрелся, её уже нигде не было видно.

В прошлый раз, как Андерс бывал в Чаде, всё закончилось прекрасной женщиной в тёмно-синем платье, стеклом окна и чем-то очень близким к смерти. Он надеялся, что этот визит будет не так богат событиями, но глубоко в этом сомневался.

Улицы Чада оказались более пустыми, чем он их раньше видел – не сказать, что они были совсем пустынны, но все на них двигались быстро и тихо, опустив глаза и твёрдо направляясь к своей цели. Для такого большого города, который процветал благодаря торговле и коммерции, Чад теперь больше походил на город-призрак. Множество глаз исподтишка смотрели на Андерса из окон близлежащих домов, но исчезали, как только он поднимал на них взгляд.

И здесь были тела. Андерс шёл по Торговому Ряду Золотого города, который раньше был одной из самых многолюдных улиц Чада. В обычный день на этой улице золотых монет из рук в руки переходило больше, чем во всех остальных свободных городах вместе взятых. Сегодня открытыми оставались лишь несколько магазинов, и все под хорошей охраной. Но с телами на улицах никто ничего не делал. Некоторые из них были похожи на наёмников, другие на пиратов, а третьи были простыми жителями Чада, не связанными ни с одной из сторон, но совершенно точно мёртвыми. На трупах собирались тучи кровяных мух, дравшихся за место, где можно отложить яйца в мёртвую гниющую плоть. Тут и там бездомная кошка или паршивая собака кралась по переулку, чтобы оторвать кусочек плоти от человеческих тел. Андерс знал, Шип сказал бы: "мясо есть мясо", но всё равно этот вид заставлял его нервничать. Впрочем, хуже всего были падальщики из людей – они обшаривали трупы в поисках хоть чего-то ценного. Некоторые трупы уже были избавлены от всего, даже от нижнего белья, и теперь лежали на жарящем солнце обнажённые и униженные.

Судя по тому, что рассказывала Роза, единственными, кто не страдал от этих уличных войн, были члены гильдии работорговцев. Более того, они получали от неё прибыль. Банды работорговцев, похоже, день и ночь хватали людей, ходивших по улицам в одиночку. Даже во время войны недостатка людей в Чаде не было, и хотя гильдия работорговцев и не могла продать их прямо в городе, но зато могла в любое время легко бросить их на корабль и продать в другие свободные города, или даже в Сарт. Работорговое судно не побеспокоил бы ни один пират, в этом просто не было смысла, так что работорговцы могли свободно плавать по морям.