Денис Лукашевич - Тёмный гном

Мирос вновь взмахнул рукой, и отряд двинулся вперед. Мастер-капитан не был профессиональным воином, а всего лишь торговцем, но, когда пришла пора, пошел в призыв. В своей мирной жизни он был богат, а фактории торгового дома Мироса были даже в Джаффе, поэтому в страже он сразу же получил звание мастер-капитана и двадцать гномов в подчинение. Одних утов.

Гномы Марана никогда не были хорошими воинами, как это странно ни звучало. Да, станы были грозными и воинственными фанатиками, труны — хитроумными наемниками, но уты… Эти всегда были торговцами, путешественниками и лишь отчасти — воинами. Прародителю, Уту Безземельному достались лишь бедные южные склоны хребта, и он вывел свой народ на поверхность, где воткнул в мягкий прибрежный песок свою старую лопату. И из первых примитивных хижин вырос самый блестящий и могучий город Эратии. И стоял он на золоте, не добытом в бою, не вырванному кропотливым трудом из горных недр, но обмененном на многочисленные товары Запада и Востока, Севера и Юга.

В первые минуты катастрофы, потеряв связь с командованием — были разрушены обширные участки слуховых труб — Мирос-Торговец, борясь с неуверенностью, собрал свой отряд и повел их к Привратной площади на поиски выживших. Одних утов, но он знал, что сражаться они будут отчаянно. Не слишком умело, но с яростью медведей, защищающих свои берлоги.

На них были доспехи с позолотой, украшенные «бородатыми» рунами и знаками Прародителя, а поверх — белые плащи. Плоские, как миски шлемы опускались низко на глаза, а широкие наносники еще ниже, до усов. Сзади свисала кольчужная бармица. Панцири и броневые юбки были нарочито угловатыми, скопированными со становских образцов. Вооружены все были короткими, «городскими» алебардами, прямоугольными скутумами и небольшими топориками для ближней схватки. Какой-то умник из городского совета распорядился затупить лезвия топоров «во избежания травмирования», так что ими можно было оглушить, но убить — вряд ли.

Вперед раздался стон. Повинуясь сигналу мастер-капитана, отряд рассредоточился, так что он перестал видеть крайних. Наверное. Это была плохая идея, но он отмел сомнения и, осторожно, внимательно смотря на ноги, двинулся вперед, наперевес с алебардой.

Что-то темнело под массивными обломками стены. Он кивнул своим сержантам. Те, вместе с остальными, разобрали завал, работая слаженно и без опасной спешки. Вскоре показался выживший. Мирос склонился и узнал одного из членов совета, мастера Врат, заведовавшего пропуском караванов, Дагона Длинноносого.

— Что… что случилось? — Мастер-капитан сжал толстую руку дварфа. Тот лишь слабо шевельнул пальцами в ответ.

Мирос пробежался взглядом по израненному телу Мироса и едва сдержал испуганный вздох. Он шумно сглотнул: ниже колен у Мастера Врат осталось от ног лишь изломанные кровавые бурдюки, расплющенные камнями.

— Мирос! — прохрипел Дагон. Белая от каменной пыли борода потемнела и набрякла влажным вокруг рта. — Эта была ловушка. Они… они обманули нас. Откуда мы могли знать, что люди знают секрет взрывчатого порошка!

— Кто-то предал нас? — Мастер-капитан не сумел сдержать крамолу, сорвавшуюся с губ.

Мастер Врат качнул головой из стороны в сторону.

— Слава Предкам, нет. Это хуже и опаснее — взрывчатку такой мощи не ведают даже труны… Что сейчас происходит?

— Степняки сами себя отрезали от выхода. Стража наверняка зажала их на Торговом тракте. Думаю, они не долго продержаться. Это все так глупо и нелепо.

— Нет, не глупо. Совсем не глупо. Что со стеной, вратами? — Дагон даже приподнялся на локтях.

Он шумно и тяжело дышал, лицо кривилось от боли. Пот и кровь оставляли темные полоски на скулах и висках.

Мирос хотел было отдать приказ, но от стены уже возвращались стражники.

— Мы больше никого не нашли.

— Стена? — почти выкрикнул Мастер Врат. — В каком она состоянии?

— Пролом. Взрыв вынес ее полностью футов на пятьдесят — не меньше. Здесь не помешали бы каменщики…

— За стеной?

— Ничего не видно — ветер не так силен, чтобы рассеять его полностью, но уже видны горы.

— О, Предок! — выдохнул в отчаянии Дагон и упал прямо в руки Мироса. — Уходи и предупреди остальных. Пусть… пусть вызывают станов, пусть опустошат все казармы. Призовите трунов, но остановите проклятых степняков!

— Но…

— Там, за стеной остались еще тысячи степняков. Конечно, женщины и дети, но сколько еще воинов спрятались от нашего взора — неизвестно.

— Хорошо, я все передам.

Мирос-Торговец выпрямился и кивнул сержантам.

— Забирайте его и уходим — вы все слышите. И мы должны успеть, прежде…

Что «прежде» стало ясно буквально спустя пару ударов сердца. Словно земля дрогнула, разнесся заунывный боевой клич. Ему отозвались тысячи глоток.

Дым ел глаза, но, смахнув набежавшие слезы, он наконец смог разглядеть, как облако, повисшее над Привратной площадью, медленно рассеивается под ударами осенних пассатов. Но когда он наконец увидел тракт, ведущий к вратам Марана, он пожелал, чтобы дым вернулся. Там, за быстро тающей пеленой, к городу приближалась грязно-черная волна, увенчанная на гребне многочисленными знаменами: разноцветными тряпками и волосяными бунчуками.

— Отряд! — выкрикнул Мирос, грохнув щитом о землю. Он выпрямился, пристально вглядываясь в ряды степной армии, такой разнородной и такой… грозной. — Стройся!

Простые уты: ремесленники, рабочие, торговцы и моряки — они все готовы были умереть. Не слишком умелые в военном деле, но решимости им было не занимать. Ни фута родных шахт, как говаривали предки, или, что правильнее сейчас, ни пяди родной земли, родного города. До тех пор, пока по туннелям Королевского хребта не пройдут дружины воинов-жрецов Стангарона и наемные отряды Трунгарона. И не выбьют степную нечисть из города.

— Нет! — выдохнул Дагон. — Не смей! Только не сейчас. Вы должны уходить…

— Дварфы не отступают, — процедил мастер-капитан сквозь крепко сжатые зубы. — Никогда.

— Дурак! — чуть не выкрикнул мастер врат. — Ты круглый дурак! Кто, если не ты, предупредит об Орде? Сейчас наши братья сражаются в городе, а потом степняки ударят им в спину. Вот чего стоит твое геройство! Так что уходи…

Мирос дернулся, словно от пощечины. «Дурак, действительно — дурак». Об этом можно было и подумать с самого начала. Ну, что с него взять — торговец.

— Ладно, — он тяжело кивнул, признавая правоту Дагона, — ребята, забирайте мастера и уходим.

Воины сложили параллельно две алебарды, перевязали их плащами и с огромной осторожностью уложили на них Дагона Длинноносого. Он смертно побледнел от боли, но и разу не вскрикнул. Не зря говорят, что дварфы сделаны из камня.